Как я стал боевым магом - Игорь Осипов Страница 8

– Зафиксировано неразрешенное потребление энергии в объеме восьмисот трех ватт, – проговорила Марго в образовавшейся тишине.

– Не опасна? – спросил подполковник.

– Ежели только обидеть, – продолжил дед.

Я, сгорбившись, медленно шагнул к существу. Девочка сосредоточенно смотрела на меня своими огромными зелеными глазищами.

– Выходи, я не обижу.

Лесавка не ответила.

– Марго, внеси ее в список разрешенных, – тихим ровным голосом дал я команду секретарше.

– Исполнено.

Мы так и стояли, глядя на это непонятно откуда взявшееся чудо. В палатку втиснулся какой-то старший лейтенант незапоминающейся внешности. Он нагнулся, сфотографировал лесавку, а затем, что-то шепнув начальнику сборов, выскочил в темноту ночного лагеря.

– Я могу с ней попробовать пообщаться, – промолвил домовой, – но она лесная, может не понять.

– По-человечески с ней никак? – спросил подполковник Сошкин.

– Нет. Она, может, что и понимает, то немногое, а уж говорить – навряд ли. Давно она стала дитем хозяина лесов.

– А он тоже существует? – встрепенулся я.

– Да. Но он в спячке. Где он, никто не ведает. Уже лет сто точно.

Снова тишина. Дед молча шевелил губами, ведя непонятную беседу с таежным духом. Так продолжалось долгих пятнадцать минут. Наконец девочка шевельнулась и аккуратно вылезла из-под кровати. Ребенок настороженно выпрямился и смотрел поочередно то на деда, то на меня, то на подполковника.

– Ну я, енто, поговорил с ней, – промолвил домовой. – Она хочет остаться с людьми. Енто потому, как магии нету почти в диком мире, хозяин спит, а у людей можно найти прибежище и силы для чародейства. Вести себя обещает скромно.

– Как зовут ее?

– Она не помнит. Давно это было.

– Не помнит, значит. Как нам тогда ее звать? – забеспокоился подполковник.

– Сами решите. Ей все равно, как по-человечески звать.

– А нечеловеческое имя у нее есть?

– Ольха-На-Краю-Обрыва.

– Это имя такое?

– Да. Такое имя, – не смутившись, ответил дед Семен, – у живущих вне времени часто бывают такие большие и красочные имена. Это еще короткое.

– Живущие вне времени – это кто?

– Это мы, элементы фольклора, – усмехнулся домовой.

– Одеть ее надо, – вкрадчиво сказал подполковник Сошкин, – а то нечисть нечистью, но все же неприлично.

Домовой опять нечеловеческим шепотом заговорил о чем-то с лесавкой. Та сначала немного склонила голову набок, а потом и вовсе зажмурилась. На худеньком теле, как старая фотография в проявителе, возник серенький простенький сарафанчик из некрашеного льна.

Я тихонько подошел к девчурке и протянул ей руку. Она немого постояла, а потом подошла и ткнулась лицом в мое плечо. Контакт установлен. Как же звать тебя, сибирское подобие Маугли? Ольха-На-Краю-Обрыва. Звать мы тебя будем Ольха.

У начальника сборов тихо тренькнул телефон. Тот хмуро достал его и насупленно прочитал эсэмэску, а потом тяжело вздохнул:

– Начальство решило закрепить за тобой этот образец нечисти. Раз в месяц будешь писать коротенький отчет. Я так понимаю, они уже имели дело с лесными духами и ничего нового не узнают, потому и решили отдать тебе. В противном случае отняли бы сразу.

– Сначала домовой, теперь лесавка. Мне за это не доплачивают.

– Тебе разве не сказали?

– О чем?

– За каждую нечисть в зависимости от типа полагается надбавка к окладу. За этих двоих по десять процентов от должностного.

– Итого двадцать, – пробормотал я.

– Пятьдесят пять, – поправил подполковник.

Я косо взглянул на него.

– За боевого мага третьего разряда тебе еще тридцать пять накидывают.

– Не поверю тогда, чтоб остальные не прибирали к рукам такой клад.

– Ну почему же. У каждого из нас по три-четыре потусторонних дома. У меня тоже домовой есть, а еще три привидения. Но они все больше спят под потолком. Только дед Поликарп под ванной живет, старый похабник. Но детям нравится. Он сказок много знает. А лесная все же редкость. Жемчужина.

Подполковник ушел, оставив меня наедине с моими новыми домочадцами. Через некоторое время в палатку солдаты притащили, с любопытством кося глазами на молодую симпатичную худышку, еще одну полевую кровать. Вообще с тех пор мне часто стали таскать березовые дрова для печи-буржуйки, причем постоянно новый боец. Слухи быстро разлетаются меж людей.

День был тяжелый, и я лег в кровать, оставив проблемы сверхъестественного на утро. Уже засыпая, почувствовал теплое кошачье тельце у себя под боком и услышал тихое мурлыканье.

Друзей становилось все больше, да только людей среди них не прибавлялось.

Шестерка бронетранспортеров замерла посреди проселочной грунтовой дороги. Личный состав отделений высыпал из них и занял позиции для круговой обороны. Башенки восьмиколесных боевых машин развернулись в разные стороны. А сбоку расхаживал начальник сборов.

– Обучаемый Соснов, что вы чувствуете?

– Впереди в тридцати метрах на глубине двадцати сантиметров зарыт большой металлический предмет, предположительно артиллерийский снаряд осколочно-фугасного типа.

– Ваши действия?

– Останавливаю колонну и создаю помехи на случай, если фугас имеет дистанционный радиовзрыватель.

– Можно ли доложить в вышестоящий штаб о ситуации?

– Нет. Так как, в отличие от технических средств, маг не может оставлять неподавленные диапазоны частот.

– Хорошо, ваши действия…

– Пытаюсь обезвредить. Исходя из того, что фугас может быть установлен с использованием дополнительных средств на неизвлекаемость, применяю фокусный импульс для его детонации, предварительно дождавшись отхода колонны на безопасное расстояние.

Один за другим бронетранспортеры откатились задним ходом, а мотострелки перебежками последовали за ними. Я отошел в сторону и залег в пятидесяти метрах от опасного предмета. Подполковник Сошкин, Александр Петрович, молча стоял рядом и с любопытством наблюдал за ситуацией.

Я пытался сосредоточиться на муляже. С такой дистанции я еле-еле его чувствовал и с тридцати-то шагов без подсказки руководителя не понял бы, что это. Теперь же предстояло вслепую попасть по нужному месту, да еще с полсотни метров. Интересно, как он поймет, попал я или нет?

Пришлось сосредоточиться. В воздухе над дорогой блеснула с резким хлопком искра фокусного импульса. Высоко. Второй удар пропал незаметно. Слишком глубоко. Третий. Четвертый. Руководитель стоит как ни в чем не бывало. Пятый. Шестой. Громыхнуло так, что уши заложило. Над дорогой потихоньку начало оседать огромное облако пыли.