Отверженные - Оксана Головина Страница 8

— Не храплю я! — надулась Келейр.

Чуть позже она услышала, как дракон ровнее задышал, видимо, заснул. К ней сон так и не шел. Проклятье, подъем в полшестого! Она покрутилась, устраиваясь удобнее, и чуть не свалилась вниз, когда не удержалась на краю. К немалому счастью, что-то твердое подперло ее пятую точку и не дало произойти неизбежному. Лиса испуганно пискнула и развернулась, замечая босую ногу дракона, которую тот выставил вверх, останавливая ее падение. Не спал, значит!

— Я что, теперь и спать не могу, мелкий?! — пробасил снизу Броган.

Он сердито сверкал сапфировыми глазами, такой цвет глаз был редкостью для драконов, но лисе сейчас было не до любования.

— Или мне привязывать тебя на ночь?!

— Нет! — возмутилась Келейр. — Еще чего удумал! Подумаешь, вышло так. Спи давай!

Она отодвинулась подальше к холодной стене, упираясь обеими ногами в край кровати, лишь бы снова не повторить своей глупой ошибки. Через несколько бесконечных минут лиса поостыла и вспомнила, что не поблагодарила дракона за очередное спасение. И отчего она все время попадает в эти нелепые ситуации рядом с ним?

— Эй, ты. — Она свесилась вниз и поглядела на дракона.

Спит? Неужели не холодно?

Заканчивалась весна. Точнее, завтра наступало лето. Погода в этих краях хоть и была мягче, чем в родных горах, но оказалась весьма переменчива. С утра можно было продрогнуть до костей, а к обеду — вариться и в тонкой рубашке…

— Ладно, закрываем глаза и ни о чем не думаем… — Келейр подтянула одеяло к подбородку, глубоко вздохнула и вдруг зашлась кашлем, наглотавшись горького дыма.

Горит? Что-то горит?! Она испуганно села и огляделась. Темно, тихо. Почти… Лиса снова свесилась вниз и посмотрела на своего соседа. Он тревожно метался во сне и дышал дымом.

— Решил спалить комнату?! — Лиса быстро соскочила на пол, забывая про то, как боялась высоты, и немедленно склонилась над Рейном.

— Эй, чешуйчатый! Проснись! — Она рискнула прикоснуться к его плечу. — Эй, Броган!

Рейн и не думал просыпаться. Когда еле слышный стон вырвался из его груди, Келейр тихо выдохнула и опустились рядом с ним на колени.

— Что тебя так мучает? — Она убрала ладонь с плеча своего соседа и положила ее на лоб дракона.

Он был горячим. Вполне возможно, что это было нормальным для подобного существа. Температура дракона всегда выше, чем у других, огонь кипит в их груди. Лиса осторожно провела рукой по влажным волосам Брогана, успокаивая его.

— Тш-ш-ш… — Она уже смелее погладила Рейна, спускаясь теплой ладонью к колючей щетинистой щеке.

Дракон задышал немного спокойнее, но все равно судорожно сжимал в руках края простыни. Келейр обратила внимание, как внезапно вспыхнула странная метка на его виске, и осторожно обвела ее пальцем.

— Эй… — словно ток прошел по ее руке, и она поджала губы.

Магия… не она ли мучила дракона? Но не ее это дело. Ведь главное, чтоб успокоился и не мешал спать. Именно, и больше ничего… Келейр устало вздохнула. Она устроилась удобнее на полу и, продолжая гладить голову Рейна, тихо запела колыбельную, которую в детстве напевала ей няня:

Затихает над рекой Ветер ласковый, родной. И луна в окне горит. Она спать тебе велит. Не пройти беде лихой, Отведу ее рукой. В эту ночь тебе пою Колыбельную свою. Орва чистая течет, Все печали унесет И душе дает покой. Будь свободною рекой. Птицы спят и дикий зверь. Сторожу я сон теперь. Словно матушка пою Колыбельную свою.

Очнулась она от страшного рева. Будто раненый фейнир издал свой последний крик, оповещая стаю о приближающейся опасности…

— Что происходит?.. — простонала Келейр, заставляя голову подняться с подушки, что никак не удавалось.

Непонятная тяжесть придавила ее шею, не позволяя встать, оставалось только возмущаться и сопеть от злости.

— Боги… что происходи-и-ит?.. — взмолилась она и только тогда начала понимать, что звук рога возвещал время подъема.

— Еще немного, только одну минутку… — раздался рядышком мужской сонный голос.

Келейр замерла, в ужасе припоминая, каким образом провела эту ночь. Проклятье на ее бедную голову! Она так и заснула на полу возле этого мальчишки! И именно его тяжелая рука не давала ей возможности подняться. Лиса еще раз попыталась освободиться, но пальцы Рейна зарылись в ее волосы, и дракон, находясь в полусонном состоянии, принялся перебирать белоснежные пряди. Еще мгновение — и он повернул голову, отчего едва не столкнулся с лисой лбом. Какое-то время Броган просто смотрел на нее, явно не понимая, кто перед ним. Ее лицо обдавало его теплым дыханием, и лиса поняла, что снова заливается краской.

— Глупый дракон! — возмутилась Келейр, отталкиваясь от юноши руками, но он и не думал отпускать ее шею.

Глаза дракона сузились, когда он наконец узнал соседа по комнате.

— Какого ярна ты тут делаешь, мелкий? — прогремел голос Рейна.

— Я… я обувался, а ты, дурень, хватаешь спросонья, еще и объяснений требуешь! — так же громко прокричала Келейр.

В дверь постучали, но они так увлеклись, что не заметили, как она приоткрылась и в комнату заглянул Гварен. На лице волка застыло неподдельное удивление. До сих пор раздетый, Броган валялся на своей кровати, прижимая к себе голову шустрого мальчишки, своего соседа, отчего-то стоящего у той самой кровати на коленях. Ладвик забыл, что хотел спросить, и деликатно прокашлялся в кулак.

— Я лучше в другой раз… — Волк бесшумно прикрыл дверь, и Келейр услышала его торопливые удаляющиеся шаги.

Проклятье! Что он там себе напридумывал?! Понимая, что Рейн и не собирается отпускать ее, лиса больно укусила его за руку и наконец вырвалась на свободу.

— Ты укусил меня! — Дракон подорвался с места, но лиса замахнулась в него ботинком, и он притормозил.

— Говорю ж тебе, обувался я! Мне до тебя дела нет! Опоздаем из-за твоей тупости на занятия в первый же день, и тогда нам влетит! — проворчала Келейр, не спуская с него взгляда.

— Ладно, — сдался Рейн и взъерошил черные волосы, — поверю на первый раз!

— Радость-то какая… — Она прихватила зачарованные самовлюбленной ведьмой ботинки, сгребла в кучу свою форму и прошмыгнула в ванную.

Быстренько одевшись, умыла холодной водой лицо, желая придать ему привычной бледности. Келейр тряхнула головой и поглядела на отражение в небольшом поцарапанном зеркале. Синяки под глазами делали ее похожей на урлаха, ожившего мертвеца. Полночи она успокаивала мальчишку, и вот благодарность! Келейр, конечно, понимала, что тот просто не помнил ее самоотверженного подвига, и наверняка это к лучшему, ведь объяснить свой поступок она не могла и себе самой. Но было ужасно обидно, что сосед достался ей совершенно неблагодарный и глупый…