Михаил, Меч Господа. Книга 2. Подземный город Содома - Гай Юлий Орловский Страница 8

Даже шея без привычных возрастных морщин, что же этот гад делает, нельзя же так, сам же повторял, что подобное когда-то все погубит…

Женщина прошла на свое место, ее сосед даже не заметил, что она не совсем та, что сидела рядом, настоящий толерантный и политкорректный демократ. Как абсолютно не заметил, что она уходила в сторону туалетной кабины с посторонним мужчиной.

Азазель осторожно пробрался к своему сиденью, стараясь не задеть колени спящего соседа, со вздохом глубокого удовлетворения опустился рядом с Михаилом.

– Скотина, – прошипел Михаил. – А что насчет всплеска?

Азазель покровительственно улыбнулся:

– На высоте в десять тысяч метров над землей? Всплеск, если кто и заметит, спишут на тех самых… ну, сам знаешь кто там выше. Да и какой всплеск от меня?

– А люди?

Азазель осторожно посмотрел по сторонам:

– Ты о чем?.. Так это сейчас самое модное увлечение. Секс в туалетной кабине на высоте в десять тысяч метров над уровнем моря, пусть мы не над морем…

Михаил тоже скосил глаза, показалось, что дыхание соседа впереди совсем затихло, прислушивается, мерзавец, и прошипел зло:

– Поговорим в машине.

В его нагрудном кармане тихохонько пискнул смартфон, на экранчике высветилось лицо Синильды. Михаил коснулся кончиком пальца ее лица, стараясь не попасть в глаз, Синильда сразу ожила, губы раздвинулись в улыбке, а глаза засияли:

– Ой, ты где? В самолете?

Он чуть повернул смарт, показывая рядом Азазеля:

– Только что приземлились. Через двадцать минут будем дома. Приедешь?

– Только скажи, – ответила она с сияющими, как утренние звезды, лучистыми глазами.

– Говорю, – ответил он неуклюже. – Буду безмерно, просто безмерно счастлив.

Экран погас, Михаил подержал смартфон в ладони, повернулся к Азазелю:

– Синильда обещает приехать! По голосу не слышно, что сердится.

Азазель сказал философски:

– Человек состоял из души и тела, а сейчас еще и смартфона. Как без него жить?

Автомобиль Азазеля со стоянки увидел их издали, торопливо вырулил из ряда и поспешил навстречу, осторожничая и пугливо притормаживая в многолюдном и многомашинном месте.

– Соскучился, – сказал Азазель ласково, – милый мой дурашка… Ничего, с каждым апгрейдом умнеет и умеет делать больше, чем раньше. Но пока послушный. Это потом охамеет, будет как человек, а человеки в обслуживающем сервисе все до одного латентные хамы.

Михаил опустился на правое сиденье, чувствуя странное чувство уюта и домашности, словно вернулся домой.

– Лишних ушей нет, – сказал он. – Нет же? Давай говори правду. Если даже для тебя в чем-то позорная, никто не услышит.

Азазель взял управление на себя, вырулил на трассу и только там сказал неохотно и стараясь не смотреть в сторону Михаилу:

– Ты о той паре в самолете?..

– Не только, – ответил Михаил спокойно, – однако можешь начать с нее, если не решаешься сразу о той катастрофе.

Азазель сказал равнодушным тоном:

– У людей всегда на все есть логичное объяснение. Например, внушение. Обычно им объясняют многое непонятное. Мужик решит, что я ему внушил, дескать, та вода в стакане не вода, а коньяк. Он сам хотел, чтобы это был коньяк, вот и поверил с большой охотой. Потому простая вода подействовала, как коньяк. Эффект плацебо!

Михаил прервал:

– Ладно, а что насчет его жены?

– С нею сложнее, – признал Азазель, – ей придется объяснять мужу и подругам, что все дело в соматике и неистовой вере в себя и страстном желании стать моложе. Помогли, дескать, перепад высоты, ощущение недостатка воздуха, стресс… Помнишь, Иисус говорил: верь и пойдешь по воде! Она поверила, что у нее подтягиваются щеки и все три подбородка, вот и подтянулись. Так объяснит, так ей и поверят, как уже верит и она сама. И хотя наша вера отрицает чудеса, но люди в них верят просто по-язычески неистово!.. А подругам можно намекнуть на чудо-хирурга по пластической косметике.

Михаил помолчал, наконец поинтересовался мрачно:

– А тебе это зачем?

– А понять сможешь? – спросил Азазель. – Трудно поверить, что в самом деле люблю людей. Не по приказу, как велено тебе. Мне просто приятно делать им хоть что-то по мелочи, что их обрадует и поднимет настроение! И на страже я добровольно, если ты все еще не веришь.

Михаил нахмурился, покачал головой:

– Брешешь все.

– Почему?

– Ты не такой, – сообщил Михаил. – С чего бы ты стал таким?

– А если я таким и был? – поинтересовался Азазель. – И потому только с группой таких же энтузиастов спустился к людям? Чтобы помогать им?

Михаил отмахнулся:

– Ладно, у тебя все брехня, знаю. А теперь что насчет демона в сланцевых пластах?

Азазель продолжал упорно смотреть на бегущую под колеса автомобиля дорогу, но Михаил ждал ответа, наконец Азазель буркнул:

– Ты сам все понял, не так ли? Нужны подробности?

– Не помешают, – ответил Михаил. – Пока доедем, успеешь рассказать.

– Да тут и рассказывать нечего, – ответил Азазель с усилием. – Где-то лет сто или двести тому, уж и не помню точно, хотя он говорил, что триста… вот время бежит, кто бы подумал?.. как-то я настиг одного из первых беглецов из ада. Он забавлялся поджогами домов, а сам с хохотом наблюдал, как оттуда пытаются выбраться горящие люди.

Михаил нахмурился:

– Дальше.

– Я попытался уговорить, – сказал Азазель упавшим голосом, – так не делать. Он отказался. Тогда я попытался остановить силой… Схватка была… очень даже впечатляющей… Ладно, опустим мелочи, хотя я хорош, очень хорош. Он был повергнут, я распахнул землю по здешним меркам на полкилометра в глубину, зашвырнул туда на самое дно, а еще и заковал в камень. Затем велел трещине сомкнуться так, чтобы на поверхности не осталось ни следа, ни шрамика. По задумке, он должен был там оставаться до конца времен.

Михаил спросил с недоверием:

– Но как он тогда смог?

– Он освободился не сам.

– Кто-то знал?

Азазель поморщился:

– Никто. Тогда здесь была голая земля, в истории известная, как Руина. Свидетелей схватки не было. А чтобы его освободить, нужно найти это место. Очень точно определить, а никто, кроме меня, не знал, где он. Даже я не помнил в точности, это плюс-минус километр! Во-вторых, как суметь спуститься в те темные глубины и разрушить сковывающий его камень, если сверху сотни тысяч тонн земли? Понимаешь, я все учел!.. Не учел только, что люди развиваются стремительно, а свою дурацкую нефть ищут даже там, где ее нет.