Сердце дракона - Джена Шоуолтер Страница 8

"А именно, мне".

Он снова повертел свое смертоносное оружие, резкоразмахивая серебром сильными, уверенными руками. Его рельефный прессзаструился, когда он приблизился к ней. Ни следа эмоции не коснулось еговыражения. Ни гнева, ни страха или неправильного понимания - не предлагая ейникакой подсказки относительно того, почему он почувствовал необходимостьразмахивать мечом перед ней.

Он смотрел на нее. Она так же, не отводила глаза,объяснив себе это тем, что слишком напугана, чтобы их отвести.

- Я не желаю вам вреда, - удалось ей проблеять. Времятянулось, он не отвечал.

Перед ее переполненными ужасом глазами, его мечрассекал воздух, прицеливаясь прямо в ее горло. Он собирается убить ее!

Инстинктивно она выхватила свое оружие из-за поясасвоих штанов. Ее дыхание обжигало горло, как кислота, когда она спустила курок.Щелк, щелк, щелк.

Ничего не происходило.

«Дерьмо. Дерьмо!» Барабан был пуст. Она, должно быть,спустила все патроны на ублюдочного гида. Оружие дрожало в ее руке, и страхобернулся вокруг нее с холодом зимней стужи. Ее взгляд стрельнул на пещеру, впоисках выхода. Туман был единственным выходом, но большое, сильное тело дикоговоина теперь преградило ей путь отступления.

- Пожалуйста, - прошептала она, не зная, что делать ичто говорить.

Либо человек не слышал ее, или ему было все равно, чтоона говорила. Его острый, смертельный меч продолжал медленно надвигаться всеближе и ближе к ее шее.

Она зажмурилась.

Переводчики: Светуська, black_girl, MacV, FLIPPANT, ArViSta,black_girl, EliasLake, paper123

Дарий жестко выругался и позволил своему мечупромелькнуть прямо перед носом женщины, не касаясь ее. На ее красных локонахзаиграл нежный ветерок. Тот факт, что он мог видеть реальный цвет – ярко-краснуюбурю, которая упала ей на плечи, - настолько поразил его, что он не захотелуничтожить обладателя такого великолепия.

Переборов свое потрясение он крепко сжал свое оружие,стараясь настроить себя на атаку. Он напрягался, стараясь пустить по венам ледянуюрешимость и отбросить греющие душу мысли о пощаде и сожалении. Он знал, чтодолжен делать. Нападать. Уничтожать.

Он дал клятву.

Но ее волосы... Его глаза впервые за триста лет, а тои более, наслаждались цветом. Его пальцы покалывало от желания прикоснуться кним. Всеми фибрами своей души он хотел исследовать ее.

"Убей",  приказывал разум."Действуй!"

Его зубы заскрежетали, плечи напряглись. Голос егоучителя эхом прошел через него. «Убивать странников - твоя обязанность. Убиватьих - твоя привилегия».

Были моменты, - такие как сейчас, - когда он ненавиделвыполняемые им задания, но никогда прежде не сомневался в необходимостисовершаемого. Он просто продолжал, убийство за убийством, зная, что у него небыло иного выбора. Жизненная сила дракона преобладала над его смертнойстороной. Да, внутри него жила совесть, но от столь редкого ее применения оназачахла и скукожились.

Так почему же он сомневается теперь, перед этойстранницей.

Он начал ее изучать. Каждый дюйм ее кожи был усыпанвеснушками, а подбородок запачкан в грязных разводах. У нее был маленький иозорной носик, густые ресницы были темными и такими длинными, что отбрасывалиостроконечные тени на щечках. Она медленно открыла глаза, и он с шумом втянул всебя воздух. У нее были зеленые глаза, испещренные голубыми вкраплениями, вкаждом цвете читались решимость и страх. Новые цвета завораживали, очаровывалиего. Заставляя пробудиться защитному инстинкту. Хреново...

«Так не должно быть, Боги, не должно», но его скрутиловожделение, стягивая все сильнее, и эта хватка не собиралась ослабляться.

Когда женщина осознала, что острие его меча коснулосьземли, она медленно осела вниз, вцепившись в металлический предмет причудливойформы. Он предположил, что так она занимала оборонительную позицию. Она быланапугана до усрачки, но чтобы выжить, готова была сражаться до последнего.

Неужели он способен уничтожить такую отвагу?

«Да. Он должен».

«Он сделает это».

Может случиться так, что он действительно бессердечноеживотное, каким назвал его Тэгарт?

«Нет, конечно, нет», подумал он в следующее мгновение.Все поступки, которые сделали его злом, также сделали его хранителем мира, иобеспечили безопасность для всех жителей Атлантиды.

  Никакого другого пути просто не было.

До тех пор, пока он не увидел эту незваную гостью, накоторую, едва только взглянув, он ощутил себя животным. Ее черты были стольневинны и ангельски, что в нем промелькнули проблески каких-то незнакомых эмоций.

«Сочувствие? Сожаление? Стыд?»

«Может все сразу?»

Ощущение было настолько ново, что он с трудомопределил, что это было. Что делало эту странницу настолько отличающейся отдругих, что он стал различать цвета, и чувствовать, запрещенное богами,желание? Тем, что она напоминала хрупкую королеву фейри. Или тем, что она былавсем, чего он всегда тайно желал - красоты, мягкости и радости, но он знал, чтоникогда не сможет этого иметь.

Его взгляд против воли впился в остальные части еетела. Она не была высока, но имела царственную осанку, которая возвышала ее. Еекожа была покрыта грязью и потом, что ничуть ее не портило. Ее одежда облегала ее совершенные округлые изгибы, и придавала ее красоте надлежащее почтение.

Еще более, непрошеных ощущений запульсировали внутринего. Непередаваемые ощущения. Он не должен был чувствовать, он должен былоставаться хладнокровным. Но он чувствовал и не был хладнокровным. Он жаждалисследовать все ее тело кончиками пальцев, погрузиться в ее мягкость, согретьсяв ее красочном сиянии. Он жаждал вкусить, да, именно вкусить все ее тело ирассеять неопределенность.

- Нет, - сказал он, больше для себя, чем для нее. -Нет.

Он должен уничтожить ее.

Она нарушила закон тумана.

Много лет назад предыдущий Хранитель не смог выполнитьсвой долг, был не в состоянии защитить Атлантиду, что в свою очередь, привело кгибели многих людей - людей, которых любил Дарий. Он не мог позволить, недолжен позволить выжить даже этой королеве фейри.

Понимая это, Дарий все ровно оставался на месте, недвигаясь с места. Его холодная, жесткая логика боролась с его первобытныммужским аппетитом. Если бы только женщина отвела взгляд... но секундыпревращались в минуты, а она по-прежнему смотрела на него, изучая. Возможно,даже оценивая.

Отчаянно пытаясь избежать влияния, которое она на негооказывала, он потребовал: