За синей рекой - Елена Хаецкая Страница 80

– Согласно моим разработкам теории счастья, – проговорил Штранден, – красота является необходимым элементом полноценного наслаждения жизнью. Обычно она вызывает чувство более глубокое, нежели печаль.

– «Обычно»! – фыркнул Людвиг. – Разве к красоте применимо слово «обычно»?

Гиацинта чуть откинула назад голову и легонько улыбнулась куда-то в пространство.

– Абсолютно верно, – подтвердил Лучка, поворачиваясь к Людвигу. – Обычно красота совершенно необычна. Например, не бывает двух одинаковых образцов даже одного и того же минерала. Каждый раз спускаясь в шахту, я готов встретиться с чудом. И чудо никогда не обманывает. В музее хранятся, скорее, воспоминания о том, что же на самом деле я увидел.

Бригадир Гугуница решил, что разговоров довольно и пора переходить к делу. К тому же, его глодало беспокойство. Не следует бригадиру отсутствовать так долго. В коллективе зародится нехорошее мнение, что он попросту отлынивает от работы.

– Наши уважаемые гости, с полного согласия и одобрения руководства, – сказал Гугуница, – желали бы проследовать обратно на верхотуру. Пожалуйста, сопроводите их до выхода, добытчик Лучка. Во избежание неприятностей.

– Чьих? – прищурившись, спросил Лучка. Гугуница не расслышал вопроса – он пожал руку хранителю музея и заспешил прочь.

– Какой он милый и заботливый, – сказала Марион.

Лучка глянул на нее – холодновато, словно бы прицеливался изучить как-нибудь на досуге. Он на всех так смотрел. Потом произнес:

– Стало быть, наверх?

– Мне кажется, это вполне естественно, – заметил Зимородок. – Мы же верхотурние, как у вас выражаются.

– Верхотура верхотуре очень большая рознь, – сказал Лучка и подошел к карте. – Вот здесь, за затопленными шахтами, есть новый проход, на карте он не обозначен… – Он провел пальцем, показывая, где. – А есть, – палец переместился на противоположный край карты, – старый выход. Его называли Торговый Выползень – это потому, что он очень узкий. Его не расширяли, боялись обвалов. Только укрепляли балками. Он как раз выходит на Захудалое графство. Молодой человек не ошибся, раньше мы часто имели дело с Драгомирами. Они уважали нашу независимость, но мы нередко подносили им подарки. Впоследствии там началась затяжная война, а оружием мы не торгуем.

– Простите, – вмешался брат Дубрава, – правильно ли я понял, что новый проход – тот, что не обозначен, – выводит на верхотуру где-то поблизости от столицы Ольгерда?

Лучка Скелепоп устремил на него свои мрачноватые глаза.

– Вы совершенно правы, – подтвердил он. – Более того, этот новый лаз – правда, по непроверенным данным, – выводит на поверхность практически посреди города.

– Здорово! – возбужденно сказала Марион.

Гиацинта медленно кивнула. Пан Борживой молодецки встопорщил усы.

– Что значит «по непроверенным данным»? – уточнил брат Дубрава.

– Это значит, добытчик, что эти данные до сих пор никто не проверял, – сказал Лучка. – Новые шахты позволяют проникнуть в систему пещер естественного происхождения. Но, повторяю, новый путь еще никем не был исследован до конца. Если желаете, можем отправиться туда сегодня же, и тогда к ночи гипотетически вы будете в столице.

Путешественники начали переглядываться. Лучка равнодушно глядел на карту.

– Еще один вопрос, – сказал Зимородок.

– Пожалуйста, – не оборачиваясь к собеседнику, отозвался Лучка.

– Насколько далеко отстоит этот предполагаемый выход от того, которым пользуются сейчас при торговле с Огнедумом?

– Намного восточнее. – Палец Лучки устремился к точке на карте, где был нарисован флажок. – Фактория здесь, а вот тут – пропускные пункты. Верхотурный город в этих местах уже заканчивается.

– Оранжерейная слободка, – сказал Людвиг. – Во всяком случае, была здесь когда-то.

– Возможно. Сейчас там казармы.

– Мы пойдем непроверенным ходом, – решил Зимородок.

– А я там пролезу? – забеспокоился Борживой.

Лучка Скелепоп произнес:

– При надлежащем желании кто угодно пролезет где угодно.

– Мне кажется, стоило бы выйти немедленно, – сказала Мэгг Морриган.

– Я тоже так думаю! – согласился Лучка и вдруг расхохотался. – Пока до нашего начальства не дошло, зачем вам огнедумова столица!.. Да еще так, чтоб он не знал!.. Мне и самому этот Огнедум!.. Особенно после того, что обнаружила Кадаушка.

– Вы знали? Вы видели? – изумилась Марион.

– Она консультировалась со мной по поводу находки, – подтвердил Лучка. – Ничего более чудовищного я не видел со времен Великого Обвала в шестой-бис… – Он помолчал, а потом обычным своим тоном продолжал: – Скоро об огнедумовых зверствах узнает широкая общественность, поднимется недовольство – работающие потребуют прекращения всяких отношений с Огнедумом. – Он снова сделал паузу и спросил: – А как он там, этот кадаушкин бедолага?

– Ему получше, – замогильно отозвалась Гиацинта.

– Ладно, – спохватился Лучка. – Каски у вас есть? Наденьте.

– Мне мала, – сказал Зимородок.

– Неважно. Макушку прикрывает – и хорошо. Берите фонари.

Он раздал три фонаря – Зимородку, брату Дубраве и Людвигу, четвертый взял сам. Закрыл дверь музея и несколько мгновений еще смотрел на нее, как будто прощался.

Они очень быстро миновали жилую часть города и оказались в сложном лабиринте боковых проходов. Здесь размещались прачечные, фабрики-кухни, другие службы – например, служба помойки, занимавшаяся переработкой и уничтожением отходов.

Затем закончились и служебные переулки. Дальше потянулись брошенные шахты. По темным проходам, иногда хлюпая по воде, иной раз пробираясь ощупью и внаклонку, двигались путешественники – все вперед и вперед, за раскачивающейся точкой головного фонаря. Лучка вел отряд уверенно. Он не раз проделывал уже эту дорогу. А случись ему сбиться с пути – он распутал бы эти подземные стежки с той же легкостью, с какой бабушка Марион, бывало, приводила в порядок беспокойную пряжу, вечно путающуюся в коробке.

Иногда срывались, мелькали в пятне света и тотчас снова сливались с густым мраком летучие мыши. Зеленоватые потеки влаги, вымывающей из скальной породы медь, оборачивались очертаниями щупалец или искаженных ужасом масок. Затем вновь начинались длинные, скучные, черные стены. Марион устала и спотыкалась на каждом шагу. Хорошо Гиацинте, с горечью думала она, ее-то держит за руку Людвиг.

Но не успела Марион додумать до конца свою жалкую мысль, как молодой граф Мирко подхватил ее под локоть.

– Совсем замучилась, гляжу, сестренка, – сказал он. – Вот и Зора моя, бывало…

– Зоре всего-то лет!.. – обиделась Марион. – Я все-таки взрослая!

– Одно дело, девчонки, – отмахнулся Мирко. – Я бы с вами знаешь как поступал?