Энгус. Первый воин - Орландо Паис Фильо Страница 80

Колумба, простой монах, держал ответ в своих руках. Он приблизился решительно, бодрой поступью, понимая, что вступает в древний круг силы и сохраняя покой и терпеливость. Он осознавал и важность встречи. Более того, осознавал, насколько она повлияет на будущее. Он знал, что несет с собой надежду в сражении с Великим Злом. Не тем, что было в настоящем, но извечным злом, которое селится в слабых сердцах и приносит унижение и смерть невинным; злом, о котором пророчествовали с начала времен и которое всегда действовало против человека. Оружие, принесенное христианским священником, будет поднято ради пробуждения справедливости.

Священник замедлил шаг и почтительно приблизился к кругу, внимательно смотря в глаза магов.

— Но это безумие! — воскликнул МакЭйден, напоминая остальным об их долге.

— Действительно! Как осмелился ты, Эокад, Советник Королей, пригласить к нам подобного обманщика! Может, мы должны пожертвовать собой и перед римлянами? — вскричал Меуриг, как кричал он всегда.

— Мы прибыли издалека, чтобы участвовать в ритуале безмерной важности, как ты сказал, равной гибели звезд на небе, Эокад! Я всегда уважал тебя, но ты перешагнул границы нашей дружбы. Ведь существует наш орден! — ревел Тейдрих, Динас Эмрис.

— Почтение, друзья! — прервал их Эокад, крича громче Меурига, и выглядел он почти грозно. — Вы предстоите Кримтаинну из Уи Неилла, — и он указал на Колумбу.

Ужас наполнил воздух холодом. Друиды отступили на шаг и смотрели на Колумбу широко распахнутыми глазами. Казалось, само время остановилось в круге этих могучих и почтенных людей.

— Кримтаинн из Уи Неилла? Он погубит нас! Мы в ловушке! Ловушка Эокада! — вскричал Карадок, подойдя к остальным магам и сделав охраняющий жест.

— Останьтесь все же моими братьями! — сказал Эокад, стараясь успокоить их, делая мягкие движения руками и глядя в глаза своих товарищей.

— Кримтаинн из Уи Неилла! Этот колдун разбил армию великого короля своими чарами. У нас нет достаточной силы, чтобы победить его! — встревоженно продолжал Карадок, волнуя остальных.

— Я пришел сюда не для того, чтобы причинить вам вред. Напротив, я пришел смиренно просить вас об одолжении, — спокойно ответил Колумба, приближаясь к ним.

— Отойди, Кримтаинн! Или мы наложим на тебя заклятие, и ты не сможешь больше ходить, но будешь ползать подобно змее! — прокричал Меуриг из Думнонии.

— Нет! — вмешался Шин, поднимая посох, словно собираясь пасти овец. — Магия Кримтаинна сильна, Меуриг! Я своими глазами видел, как великий король Эрина прибыл с могучей армией из Конахта, чтобы напасть на клан Кримтаинна с севера Уи Неилла, но на него пал туман, ослепивший армию, и привел к его жестокому поражению. Кримтаинн уже получил христианское имя Колумба, собрав силу, данную новой религией, и сам он — грозный воин. Нельзя недооценивать Кримтаинна, Меуриг, ибо великий король со своей армией пали к его ногам.

Все друиды угрожающе смотрели на Колумбу, но теперь, как ни странно, кроме Конана их пытался успокоить и Карадок.

Меуриг речитативом стал повторять древние проклятия, почти утраченные в океане времени, и его поддержали Иан и Тейдрих.

Колумба утратил частицу своего терпения и посохом начертил на земле линию. Из его отметки возникла глубокая пропасть, подобная трещине при землетрясении.

Друиды окаменели. Их ведовство было сметено чудом.

— Смотрите туда! — приказал Колумба. — Смотрите! — словно распоряжаясь солдатами, повторил он.

Медленно передвигая ноги, три друида, а за ними и остальные, уставились в трещину. Она была бездонной.

— Смотрите! — еще раз повторил Колумба. — И будьте внимательны.

Трещина превратилась в бездонную яму, и волхвы начали различать какие-то очертания. Они смогли увидеть людей, которых сжигали заживо, тогда как другие, лежа на животах, вгрызались в землю и содрогались, ибо их секли демоны. Возник громадный железный шар с множеством пылающих огненно-красных искр, и демоны стали бросать людей на него, так что их члены цеплялись за сей шар, вращавшийся с такой скоростью, что искры рассыпались вокруг. Все кричали и стонали от боли и ненависти, которая подогревалась в их душах непрестанным бичеванием.

Затворы дверей смерти отворились, протянулись истощенные руки, показались смертные ложа, окруженные костлявыми черными перьями. Призрачный свет печалил потерянные души, стенавшие во мраке запустения. Они очнулись от кошмара в слезах. Здесь было множество гордецов, лежащих ниц, погруженных в вечный кошмар жизни — смерти. В сей двуполой тьме, наполненной желчью, среди облаков, противостоящих любви, люди пили собственную кровь, опьяняясь, под рукоплескания падших звезд.

Внезапно из бездны к Колумбе обратились падшие ангелы.

— Эти маги наши, раб Пастыря! Они всегда служили нам! Они наши, и тебе их не спасти!

Друиды смотрели на происходящее в отчаянии и ужасе.

— Никто не ваш, если не захочет сам, вы, исчадия ада! Лишь отречение от Бога приведет их в вашу мерзостную обитель! — И тут Колумба посмотрел на небо и промолвил: — Иисусе Христе, Сыне Божий, сжалься надо мной, ибо я грешен, но спаси Твоих сынов от того, что сейчас предстало нам, Господи!

Земля сотряслась, и пропасть сокрылась, как рубцуется шрам.

Повисло мрачное молчание. Один из магов сел на землю, он был в холодном поту, пришлось товарищам поддержать его.

— Господин, что это было?

— Жилище для неблагодарных, для предателей и трусов. Может случиться большое зло, которое падет на эту землю и на все те, что заселены людьми, — ответствовал монах, уставший, словно воин после битвы. — Важно, чтобы вы меня услышали, — обратился к ним Колумба с отеческим видом.

— Но что все же означает это видение? — настаивал Иан.

— То было видение ада, куда попадают все, противостоявшие Господу, — ответил Конан.

— Против христианского Бога?

— Да. После смерти они живут там целую вечность.

— И их пытают так…

— Да, ибо им это по нраву, они хотят ненавидеть, хотят, чтобы их ненавидели. Царство хаоса для неспокойных и гордых душ, — пояснил Конан, словно монах на диспуте.

— Прежде чем говорить об обреченных душах, стоит задуматься, — перебил его Колумба. — И размышления эти подчас бывают непросты для вновь обращенных. Сам я размышлял годами, прося пролить свет на мою душу, столь ограниченную и неразумную. И вот настал прекрасный день, когда солнце одевает в золотой наряд весь мир, даже воды моря, словно то, что мне предстояло услышать, нисходило с высот, и даже земля по этому случаю должна быть обряжена в золото. В первом откровении мне почудилось, что порой Слова Бога бывают наивны, но то была моя ничтожность, требовавшая усилия от Отца, чтобы явить пред ней Свою бесконечную мудрость. Мне надлежало запомнить все Его Слова, которые были духом и жизнью. И мне предстали видения ада, и я внимал тому, что видел и слышал. Тогда пришло второе откровение.