Инквизитор. Природа зверя - Надежда Попова Страница 80

– Впрочем, может, и хорошо, что ты здесь. Это по твоей части.

– Что именно? – царапая горло каждым звуком, уточнил Курт; охотник кивнул:

– Сейчас все поймешь… Этой ночью, когда все сбежались на шум, эти двое продолжали спать, как убитые. Никто не появился – ни она, ни мальчишка. Потом я решил – проснулись, но не стали выходить, испугались. Но позже, ближе к утру, Мария кое-что мне рассказала. Когда мы выгнали ее снизу, она, понятное дело, тоже испуганная, решила постучаться в комнату к ним – ей было страшно оставаться одной. И – знаешь, что? Они не открыли. Не «не впустили к себе» – за дверью просто-напросто была тишина. Если бы они проснулись на стук и не захотели открывать, хоть что-нибудь, да сказали бы, верно? Так что ж – спали? Никто не сможет продолжать дрыхнуть, когда к тебе в дверь ломится испуганная девица, жаждущая общения.

– Бывает всякое.

– Да? – усмехнулся Ван Ален. – Однако сегодня утром, когда мы повстречались с вервольфом снаружи, когда вернулись – они оба явились уже через минуту. Примчались, как на пожар, хотя шума и криков, скажу, было куда меньше. И последнее. Я надеялся постоять под дверью и послушать, о чем будут говорить – после завтрака они ушли как-то уж больно поспешно… Я даже не успел как следует пристроиться и в первые же мгновения услышал главное. Знаешь, что они стали обсуждать тотчас, как только вошли? То, что нельзя навесить на него столько железа незаметно для всех нас.

– Вот как, – отметил Курт неопределенно, сделав еще два шага и оказавшись между ним и Хагнером; охотник нахмурился:

– И все? И это все, что может сказать инквизитор при исполнении, узнав, что в соседней с ним комнате обосновался оборотень?! Это я слышу от знаменитого Молота Ведьм?! Мальчишка – вервольф, доходит это до тебя?!

– И что же, по-твоему, он делал этой ночью?

– Откуда мне знать! Бегал под стенами, пытаясь вместе со своими приятелями вломиться внутрь!

– И для этого, уже будучи внутри, вышел наружу?

– Что-то я тебя не совсем понимаю, – раздраженно бросил Ван Ален. – Ты сомневаешься в моих выводах или…

Он вдруг запнулся, оборвав самого себя на полуслове, и замер, переводя все более мрачнеющий взгляд с Курта на по-прежнему молча стоящего поодаль Хагнера.

– Ах, черт… – выговорил охотник, наконец, отступив на полшага назад. – Поверить не могу… И давно ты знаешь?

– Этой ночью, – не ответив, сообщил Курт, – Макс был в дальней комнате – той самой, из окна которой мы с Бруно обороняли запасную дверь. Он провел там все время с вечера до утра и никакого отношения к происходившему не имел.

– Давно ты знаешь? – повысил голос Ван Ален; он вздохнул.

– Со вчерашнего дня.

– Невероятно, – засмеялся охотник нервно. – Просто невероятно… Ты знал, что среди нас зверь, и молчал? Да что здесь – все скопом с ума посходили?

– Присядь, – предложил Курт, кивнув на табурет у стола, отчего комната перед глазами едва не опрокинулась вниз потолком.

– К черту! – отрезал Ван Ален, сжав лежащую на рукояти ладонь в кулак. – А ты – лучше отойди. Не знаю, что сейчас творится в твоих мозгах, но, боюсь, в твоей неспокойной жизни по голове тебе доставалось слишком часто.

– Майстер Гессе…

– Все будет хорошо, Амалия, – успокаивающе отозвался Курт.

– Ян, не пори горячку… – начал помощник, и Ван Ален рявкнул, не оборачиваясь:

– А ты заглохни!

– Помолчи, Бруно, – согласился Курт, продолжая стоять на месте. – А ты не пори горячку.

– Он тварь, – произнес охотник с расстановкой, словно втолковывая некую прописную истину неразумному ребенку. – Зверь.

– Я вижу человека.

– Однако этой ночью, как я понимаю, не видел.

– Спорить не стану.

– Тогда почему ты… Какого черта!

– Присядь, – повторил он, и Ван Ален снова потребовал, не убирая ладони с рукояти:

– Отойди.

– Я стою между ним и тобой, – заметил Курт, стараясь не кривиться от режущей боли в голове и тошноты, подступающей к горлу все назойливей. – Как полагаешь, это потому, что по первой же твоей просьбе я скажу «ах, да, конечно» и уйду?

– Уйдешь, – подтвердил охотник и, когда Бруно, стоящий у двери, сделал шаг вперед, прикрикнул: – Стоять и не рыпаться, или не посмотрю, что монах!.. Отойди, Молот Ведьм.

– Нет, – возразил он коротко.

– Я все равно пущу зверенышу кровь.

– Значит, для этого тебе придется пройти сквозь меня.

– Готов сдохнуть, спасая твари жизнь?

– Проверь, – предложил Курт, и тот вздохнул.

– Да я тебя сейчас плевком перешибу, – почти с состраданием произнес Ван Ален. – Ты же на ногах еле стоишь. По-хорошему прошу: уйди с дороги.

– И что тогда будет? – уточнил Курт, по-прежнему не двигаясь. – Убьешь его? Мать поднимет крик; придется упокоить и ее. Я не позволю тебе этого сделать, а значит, надо будет отправить на тот свет и меня, а поскольку в живых останется свидетель твоих славных дел – и моего помощника тоже. Женщина, ребенок, инквизитор и монах; хороший набор подвигов для истребителя человекоубийц.

– Пусть кричит, – согласился охотник. – Чай не оглохну. Ты? Тебе сейчас будет довольно одного тычка, чтоб свалиться и еще долго не подняться. Это даже не засчитают как покушение на инквизитора, когда узнают, в чем было дело. Ну, и помощник твой мне в этом случае не помеха и не преграда. Отойди. Больше просить не буду.

– Так не проси.

Ван Ален двинулся вперед, и он шагнул навстречу, пытаясь собрать себя в кулак и впрямь не завалиться от первой же оплеухи.

– Да ты шутишь, – усмехнулся охотник снисходительно, попытавшись отодвинуть его в сторону.

Руку со своего плеча Курт сбросил рывком и толкнул противника в грудь, вынуждая отступить. Памятуя о собственной слабости, в этот толчок он попытался вложить как можно больше силы и понял, что недооценил себя, лишь когда тот, пошатнувшись, едва не упал, сделав два шага назад.

– Значит, вот как, – констатировал Ван Ален тихо и метнулся вперед.

Бруно, попытавшегося напасть со спины, он ударил локтем в ребра, с силой толкнув, помощник отлетел назад, не успев развернуться в тесной комнатушке и с грохотом врезавшись спиною в дверь, и Амалия взвизгнула, вжавшись в стену. От удара в голову Курт увернулся, на миг позабыв о дурноте и боли, и лишь вновь взорвавшиеся разноцветные созвездия, затмившие взор, помешали ударить в ответ с должной точностью. Правая рука вслепую наткнулась на вязку свитера, он стиснул пальцы в кулак, ухватившись за толстую шерсть, рванул влево и поддал ладонью вслед, опрокинув охотника на пол. Покачнувшись и едва не повалившись следом, Курт шагнул в сторону, опершись о столешницу дрожащей рукой, плохо видя сквозь цветной туман, как Ван Ален поднимается, глядя на него свирепо и явно готовясь броситься снова.