Чужак. Ученик - Игорь Дравин Страница 85

— Что, так плохо? — участливо спросил Матвей, присаживаясь рядом.

— Еще хуже, — буркнул я, — повесь полог. Матвей, — продолжил я, дождавшись появления завесы, — я могу стать очень хорошим рунным магом. Причем боевым. Знания, полученные у меня на родине, мне в этом помогут. Иначе бы я за это не взялся.

— Я сразу это понял.

— Я знаю. Более того, эти знания помогут мне стать искуснее в магии, чем подавляющее большинство остальных магов. Ты наверняка знаешь, что такое точные науки.

— Да. Дед просветил меня. Знания другого мира очень помогли ему стать тем, кем он является сейчас.

— Ты меня понимаешь. Я вообще хочу попытаться составить математическую модель используемой на Арланде магии. Но это дело будущего. Сейчас я должен просто стать неплохим магом. А для этого нужно полное доверие между учителем и учеником. С моей стороны проблем нет. А вот Колар… Он не принимает на веру ничего. Он пытается дойти до самой сути. А я ее не то что не помню — я ее не знаю. Знания моего мира настолько велики, что, не принимая на веру подавляющего большинства фактов, выводов, теорий, при этом даже не понимая их, ты ничему не сможешь научиться за всю свою жизнь. Я понимаю Колара. В моем мире сотни лет назад так поступали многие ученые. Понимаю, но мне от этого не легче.

— Пойти по простому пути — обучиться пользоваться амулетами — ты не хочешь.

— Да.

— Тогда расскажи все Колару о себе.

— Думаешь?

— Уверен. Я узнавал о нем. Если бы он не умел держать свой язык за зубами, его давно бы уже сожгли, — усмехнулся Матвей.

Я поднялся к Колару и попросил его повесить полог.

— Магистр, — обратился я к нему, когда он выполнил мою просьбу, — я попрошу тебя выполнить две вещи. Всегда ставить полог во время наших занятий и дослушать меня не перебивая.

— Хорошо, Влад.

— Дело в том, Колар, что я родился и вырос в другом мире. В Арланд я попал несколько дней назад через гнилое пятно. Отец Эстор провел проверку на лояльность Создателю и попросил удалиться, предварительно дав знания общего языка. Матвей принял меня под крыло. В моем мире нет магии, или я считаю, что ее нет. Зато очень сильно развиты науки, которые мы называем естественными, точными. Они служат для моего мира инструментом познания окружающей действительности. В некоторых направлениях, например в медицине, мы от вас немного отстаем. Но зато в других опережаем на века, если не на тысячелетия. Объем скопившихся знаний настолько велик, что наша система образования, кстати, невероятно похожая на ту, что была на Арланде до Смуты, вынуждена давать своим ученикам только выжимку — суть достижений научной мысли. Нам дают готовые знания, избегая в подавляющем числе случаев мелких подробностей. И все равно срок обучения составляет от десяти лет. Эти знания, вернее, их ничтожная часть, и помогли мне так вас удивить. Почти каждый подросток в моем мире мог с легкостью решить поставленные вами задачи. Я прошу просто принимать на веру то, что я говорю истину. Я не смогу доказать вам большую часть того, что знаю.

Колар молчал.

— Знаешь, Влад, — наконец начал он, — ты меня не очень удивил. В истории Арланда были случаи появления знаний из ниоткуда. Не только знаний, но и целых рас. И про орден Знающих ничего нового я не услышал. А вот системой обучения, принятой в твоем мире, ты меня поразил. Когда я рассказывал тебе о магах прошлого, я упомянул о расшифрованных мной записях одного учебного учреждения. Я неточно выразился, не считая это важным. Они не были зашифрованы, нет. Но термины, формулы, описания, находящиеся в этих записях, ставили в тупик многих. Но не меня. Это была тетрадь одного ученика. В ней описывались некоторые магические действия. Они шли блоками. Ты понимаешь меня?

— Да.

— Так вот. Я понял смысл этих блоков. Они описывали возможность соединения стихийных энергий с энергиями жизни и смерти. Видно, ученик пытался выполнить задание: вся тетрадь была исписана. Много вариантов были признаны им или его учителем негодными, пока он не нашел верного решения, не нашел правильного сочетания нужных блоков. Что это за решение и какой процесс оно описывает, я не смог понять. Мне не хватило знаний. Но одно я понял. Эти блоки можно было использовать, не понимая точно, до мельчайших подробностей, их сути. Достаточно только общего понимания того, что они делают. Один блок, после нескольких лет расшифровки, я все же смог понять и воспроизвести. Теперь весь Арланд знает заклинание «копье огня» — очень сильное оружие школы огня. Некоторые даже могут его применить. К чему я это говорю? А к тому, что этот ученик наверняка не повторял мой путь. Знание этого блока он получил уже готовым. Его учили составлять магические конструкции из готовых кубиков. Ты вновь порадовал меня, Влад. Я не думал, что ты невероятный гений, который рождается раз в тысячу лет, и не завидовал тебе. Признав, что ты обычный человек, просто много знающий благодаря специальному обучению, благодаря полученной системе знаний, ты очень меня порадовал. Я все время ждал, когда ты скажешь правду. Поэтому так себя и вел.

Вот, блин. Проверяльщик нашелся. Колар смотрел на меня и улыбался.

— Влад, ты никому не должен говорить о своих знаниях и откуда ты родом — никому, — наконец сказал он. — Тебя убьют только за одно подозрение о том, чем ты владеешь.

— Но орден Знающих знает.

— Орден знает лишь то, что священник мог понять у тебя в голове. Не думаю, что его сильно интересовали твои знания. Он в большей степени был увлечен просмотром твоей жизни. Твоих поступков и действий. Сколько времени у тебя занимало использование полученных знаний в жизни? Много?

— Нет. Очень мало.

— Вот вся беда нынешней молодежи, — начал привычно ворчать Колар. — Но в этом случае можно только порадоваться. Чем меньше ты ими пользовался, тем меньший след они оставили в твоей жизни и голове. Это как богатый дом с пыльным чердаком. Кто полезет возиться в хламе? А вот комнаты осмотрят все. Теперь я буду стараться доверять тому, что ты мне говоришь. Если же нужно будет уточнение, я всегда могу сделать эликсир памяти: с его помощью можно вспомнить все. Но это на крайний случай. Помнить все в своей жизни очень трудно, даже несколько дней, когда зелье будет действовать. Теперь самое главное.

— Что?

— Ученик, за стол!

С этого дня учеба у меня пошла на лад. Через несколько занятий я уже представлял себе общие принципы владения рунной магией. Все оказалось просто и одновременно сложно. Внутренняя энергия, которую я не мог не то что развивать и контролировать, но даже ощутить, являлась основой всего. Простейшие заклинания представляли собой геометрическую фигуру из рун, соединенных между собой каналами, по которым шла энергия от руны к руне, от руны к нескольким рунам, от нескольких к одной. Началом каждой фигуры была руна-ключ. Именно к ней должна была подходить энергия, а уж потом распределяться по всей фигуре. Магическая конструкция при включении начинает воздействовать на материально-энергетическую структуру, и та выполняет то, чего ты от нее хочешь. Вроде все просто. Но дальше как раз и начинались сложности. Чем точнее ты хочешь сплести заклинание, чем большего хочешь от него добиться, тем сложнее становится фигура. Причем представлять ее в объеме нужно было максимально точно. В состоянии полного покоя, с закрытыми глазами это не составляло большого труда, по крайней мере, используя легкие плетения. Но когда я попытался представить ее во время учебного поединка с Матвеем, то понял, что не так все просто. Смысла обманывать себя самого я не видел — не тот случай. Теперь стала абсолютно понятна замена рунной магии на вербальную во время Смуты. Любой человек сможет запомнить десяток-другой фраз, со всеми ударениями и произношением. Без подвода собственной энергии к фразе, аналогичной руне-ключу, стишок можно повторять вслух до посинения абсолютно безопасно для себя, и учитель может подправить в нужном месте. А попробуй представить себе мысленно этот же стишок в печатном виде — без ошибок, с правильно поставленными знаками препинания и расставленными ударениями? М-да. Поэтому и специализируются рунные маги в теории, создавая новые фигуры, новые плетения, а потом вербалисты перекладывают смысл заложенных в плетении рун на тайный язык и получают заклинание. Правда, не всегда. Иной раз смысл фигуры понятен, и то, что произойдет при ее активации, ясно, а словами выразить эту конструкцию, со всеми ее каналами, соединяющими между собой руны, правильно не получается. Пару дней я ломал над этим голову, пока не обозвал себя кретином и во время очередного урока полностью не сосредоточился на плетении, воспринимая спарринг как общий фон. И у меня получилось! Только Матвей, за пару секунд моего полного отсутствия, в очередной раз условно — как болели ребра! — убил меня. Но учитывая, что он делал это и тогда, когда я наблюдал со стороны за своими кривляньями, отпуская нелестные комментарии самому себе, то это было не страшно.