Игры по чужим правилам [СИ] - Марина Ефиминюк Страница 86

Она стоила того. Она была лучше всех, кого когда-либо знал ведьмак.

— Заккари? — в тишине раздался хрипловатый голос Роберта.

Парень оглянулся, и в сгустившейся тьме едва различил фигуру Верховного судьи. Только благодаря отцу сводного брата, блондин избежал высшей меры наказания.

— Я готов вернуться в Гнездо, — отозвался он, подавляя панический ужас перед возвращением в колдовской дом.

* * *

…Скорее от отчаянья, чем от решимости, я резко ударила Яна локтем в живот. Противник звучно крякнул, бесцельно махнув в воздухе оружием, и ослабил хватку. В два шага Филипп оказался рядом и заломил руку с кинжалом. Нож звякнул о пол, а я вывернулась, отскакивая от сцепившихся противников.

Между парнями завязалась ожесточенная борьба. Они колошматили друг друга. Били без разбора, куда придется, выкрикивали ругательства. Ян ловко увернулся от мелькнувшего кулака и жестко ударил Филиппа в лицо. Тот отшатнулся, на губах появилась кровь.

— Аарон! — завопил Ян на латыни. — Твоя Сила теперь моя!

И Вестич вновь набросился на врага, однако заклинание было произнесено. В мгновение ока дом наполнился возмущенными шипящими шепотками и задрожал, точно бы при землетрясении. С потолка посыпалась побелка, хлынули тонкие струйки цементной пыли. Казалось, что Гнездо рушилось у нас на глазах.

Герб семьи на мраморных плитах охватило огненное кольцо. Треугольник внутри горящего круга стремительно завертелся, а над головами борющихся парней вспыхнула крошечная звездочка. Тут оба рухнули и покатились по охваченному дрожью полу.

— Саша, на улицу! — рявкнул Филипп.

Я кинулась к распахнутым дверям. На улице померкло солнце, и в небе над особняком сгущались тяжелые, свинцовые тучи. Поднялся сильный ветер, всколыхнувший во дворе облако пыли.

За спиной закричали, и непроизвольно я оглянулась. Ян навалился на противника всем телом и пытался воткнуть в горло кинжал. Защищаясь, Филипп с силой сжимал запястья стажера, но острие все ближе придвигалось к кадыку. Руки парней дрожали от напряжения, лица побагровели.

В панике я бросилась к одежной вешалке и, сорвав с крючка зонт, швырнула в Яна. Деревянная ручка ударила убийцу в плечо. Парень отвлекся всего на секунду, но Филиппу хватило и короткой заминки. Он ловко развернулся и, подмяв врага под себя, в ярости приложил его руку о пол. Стажер застонал от боли, разжимая пальцы и выпуская кинжал.

Горящая точка уже переросла в сияющий сгусток энергии, похожий на крошечное солнце. Вдруг холл рассекла ослепительная вспышка, поглотившая фигуры парней. Дом содрогнулся и затрясся так, что я едва устояла на ногах. С вешалки посыпались куртки, сорвались со стен ночники.

Вестич на мгновение вскинулся. В его лице светилось безумие.

— Пошла вон!!!

Не помня себя, я выскочила на крыльцо. Перед глазами плыли радужные круги, а потому мне едва удалось различить две мужские фигуры. По серебристым волосам, забранным в хвост, в одном я узнала поляка Римаса, но второй оказался совершенно незнаком.

— Что происходит?! — выкрикнул чужак голосом Заккари Вестича.

— Там Филипп… — Неожиданно я справилась с немотой, но тут же онемела обратно.

Зак был человеком!

Его портрет навсегда запечатлелся в памяти: резкие черты лица, холодные серые глаза, прежде невидимая морщинка между темных бровей. Обычный парень, каких миллионы ходит по земле. Пусть на короткие мгновения, но я видела его тем, в кого бы, наверное, влюбилась, будь наша жизнь хотя бы немного нормальной…

Все происходило с пугающей быстротой. По небу прокатился басовитый раскат грома, и пространство наполнилось движением. Заккари, как подкошенный, рухнул на колени и согнулся пополам. Фигура инквизитора исчезла. Воздух колыхнулся холодной волной, а следом прогрохотал оглушительный взрыв. Из окон Гнезда со звоном вылетели стекла. Осколки смертоносным дождем посыпались на землю, забарабанили по черепичному козырьку. Окна холла выплюнули на крыльцо фонтаны крошева.

В панике я прикрыла голову руками, ожидая оглушительной боли от тысячи острых стекляшек, но кто-то дернул меня за шиворот, утягивая в пустоту. Тело точно увязло в желе, невидимая сила сдавила грудь и перекрыла дыхание. Сердце бешено билось о ребра. Один удар, второй. И меня вытолкнуло наружу, посреди разгромленной взрывом гостиной особняка. Надсадно кашляя, я с сипами глотала пыльный воздух.

— Дыши, а не давись, — резковато вымолвил над головой Римас.

На спину легла ледяная ладонь, и кислород свободно прошел в легкие.

— Спасибо, — выпрямившись, вымолвила я, потому как не знала, что еще говорят, когда благодарят за спасение. Поляк только кивнул, как всегда оставаясь невозмутимым и отстраненным.

— Саша! — закричал в холле Филипп, пытаясь меня разыскать.

Я выбежала из гостиной и застыла, как будто налетела на невидимый барьер. На полу, рядом с телом убитой Маргариты, распростерся Ян. Глаза стажера закатились, и из-под полуприкрытых век виднелись мутные белки. Из груди торчала рукоять кинжала, а вокруг разливалась кровь. Очень много крови. В темной глянцевой луже, как зеркале, отражался свет.

К горлу подступила тошнота, от лица отхлынули краски. Мне приходилось видеть смерть совсем рядом, она возвращалась каждую ночь, погружала в кошмары, но убийство… Убийство было отвратительно!

Взгляд метнулся к Филиппу, безвольно опустившему руки. Моя реакция на заколотого врага ввергла Вестича в бессильное оцепенение.

Без слов я преодолела расстояние между нами, нырнула в крепкие объятия, прижалась лбом к твердой груди. Никогда он не обнимал меня со столь мучительным отчаяньем.

— Все хорошо, — пробормотала я, глотая слезы.

Вдруг со двора донесся душераздирающий вопль. Не сговариваясь, мы кинулись на улицу. Крыльцо засыпали стеклянные осколки. Они блестели на перилах, хрустели под ногами. Целый и невредимый Заккари по-прежнему стоял на коленях, запрокинув безмятежное лицо к просветлевшему небу. Казалось, что кто-то другой, а не он, так ужасающе кричал всего полминуты назад. В позе парня скрывалось нечто завораживающее, ведьмак точно молился ослепительному солнцу, щедро проливавшему лучи во двор колдовского дома.

— Заккари! — позвала я.

Блондин медленно опустил голову и открыл глаза, похожие на черные зеркала. На нас смотрел новый Хозяин семьи Вестич.

— Вот теперь все хорошо, — тихо произнес Филипп.

Преображение сводного брата так поглотило внимание парня, что он не ощущал собственных изменений. С разбитого лица исчезали ссадины, кровь впитывалась в кожу, таял шрам на щеке, а радужка приобретала насыщенный синий цвет. К нему возвращался колдовской дар.

Избрав Хозяина, освобожденная от проклятья Сила преподнесла ему самый ценный дар — вернула семье ведьмаков.

* * *