Обреченные королевства - Морган Родес Страница 86

— Конечно, я все обдумаю. Я очень ценю твое мнение, Йонас.

— А что твоя магия? Не может ли она выручить нас?

Вождь развел руками:

— Этого не понадобится. Король Гай говорит, у него есть очень необычное оружие. Он держит его наготове, выжидая момента, когда мы вплотную подберемся к стенам дворца. Осада Ораноса не затянется на недели и месяцы, это я тебе обещаю. Все кончится завтра, помяни мое слово!

У Йонаса до такой степени пересохло во рту, что, пожалуй, сейчас он не погнушался бы допить из ближайшей бутылки остатки вина — если бы они там оказались.

— Что за оружие?

Базилий в ответ лишь загадочно улыбнулся:

— Расскажи я тебе, и тайна сразу перестанет быть тайной, правильно? — Вождь поднялся и, подойдя к Йонасу, похлопал юношу по спине. Тот вздрогнул от боли в только что заштопанных ранах, а вождь продолжал: — Не теряй веры, Йонас. Когда все завершится и мы будем пожинать плоды наших нынешних усилий, твой свадебный пир превзойдет великолепием все, что доселе видела Пелсия.

Йонас покинул шатер, провожаемый смехом Базилия. Ему казалось, этот хохот продолжал звучать повсюду вокруг. А что касается их беседы — с таким же успехом он мог с каменной стеной говорить…

Мрачно посмотрев в темное небо, где мерцали яркие звезды и висела полная луна, Йонас даже удивился, отчего там не видно ни малейшего знака надвигавшейся бури…

Эмилия была теперь так плоха, что даже малейшая попытка приподнять голову отзывалась страшными болями и носовым кровотечением. Клео сменила Миру у постели сестры и подолгу читала больной, чтобы отвлечь ее от мыслей о битве, бушевавшей по ту сторону стен. Замок казался обезлюдевшим и угрюмым. Клео старалась усмотреть в окружающем мраке хоть крохотный лучик путеводной надежды, но с каждым часом сражения положение дел выглядело все более беспросветным.

— Прошу тебя, не плачь, — слегка задыхаясь, выговорила Эмилия. — Помнишь, что я говорила тебе? Ты должна быть сильной…

Клео вытерла бежавшие по щекам слезы и попробовала сосредоточиться на рукописных строках потрепанного сборника стихов, одной из любимых книжек Эмилии. Потом спросила:

— А что, сильному человеку уже и поплакать нельзя?

— Я всего лишь прошу тебя не тратить на меня слезы. Ты и так их достаточно пролила по Теону.

Клео честно пыталась примириться с гибелью телохранителя, но не очень-то получалось. Боль утраты была глухой и подспудной и словно бы еще в полной мере не достигла сознания, — какое там отступать и слабеть! Клео потеряла человека, в которого едва начала влюбляться, а теперь на это грозила наложиться еще и утрата сестры. Не многовато ли для одной юной души?

Клео нежно взяла Эмилию за руку:

— Могу я что-нибудь для тебя сделать? Как-то помочь?..

Эмилия поудобней передвинулась в гнезде из пестрых вышитых подушек. На ночном столике у изголовья красовался букет цветов, собранных Клео во внутренних дворах крепости. Она бы рада выбраться на окрестные луга, но туда больше не было ходу. Приходилось довольствоваться садом, расположенным в самом сердце цитадели. Там росли яблони и персиковые деревья и располагался большой, любовно обихоженный цветник. Обе сестры любили ходить туда на занятия, если, конечно, наставники не возражали.

— Мужайся, вот и все, — сказала Эмилия. — А поскольку времена нынче странные и тревожные, я бы посоветовала тебе проводить побольше времени с друзьями, не только со мной. Я не возражаю против одиночества. Сегодня вечером, например.

Даже теперь, беспомощная и тяжко больная, будущая королева Ораноса умудрялась держаться с поистине державным достоинством. Разница в возрасте у сестер составляла неполных три года, но две принцессы были несхожи просто до изумления. Эмилия вела себя очень по-взрослому, Клео же — наоборот.

Младшая принцесса намотала на палец локон белокурых волос.

— От этих самых друзей я как раз стараюсь держаться подальше, — сказала она. — Тут еще Эрон появился и прячется по темным углам. Идешь и не знаешь, с какой стороны выскочит!

Это насмешило Эмилию.

— Ты к тому, что он отнюдь не рвется за стены с мечом в руках защищать будущую жену?

Клео сморщилась от отвращения:

— Я бы попросила на этот счет даже не шутить…

— Прости. Знаю, что ситуация с Эроном тебя нисколько не веселит.

— Да уж! — вырвался у Клео прерывистый вздох. — Ладно, хватит о нем! Нынче я больше беспокоюсь о твоем здоровье, сестренка. Вот кончится битва — а я очень надеюсь, что наша победа не заставит долго себя ждать, — и я непременно отправлю в Пелсию стражника, как обещала.

— На поиски Хранительницы с исцеляющими семенами? Чтобы спасти мою жизнь?

— Да, и я советую оставить такой скептический тон. Между прочим, изначально эту идею подсказала мне именно ты! Прежде я вообще в магию не верила!

— А сейчас?

— Верю! Всей душой!

Эмилия покачала головой:

— Теперь меня, Клео, никакая магия не спасет. Пора бы тебе уже понять это и смириться.

Клео упрямо подняла голову:

— Ни за что!

Эмилия рассмеялась, вернее, издала негромкий клокочущий звук.

— Стало быть, ты веришь, что способна сразиться с судьбой и победить…

— Несомненно, — ответила Клео. Пока Эмилия продолжала дышать, оставалась и надежда на исцеление.

Эмилия стиснула ее руки:

— Ступай к Мире и Нику.

— Может, попозже к тебе Миру прислать, чтобы почитала?

— Нет, не надо, — сказала Эмилия. — Пускай хоть один вечер от меня отдохнет. Она и так покоя не знает, волнуясь об исходе сражения.

— По крайней мере, снаружи все тихо. Будем считать это добрым знаком, — ответила Клео. Не знай она, что за пределами крепости уже происходило нечто ужасное, ни почем бы об этом не догадалась: звуки битвы не проникали сквозь толстые замковые стены.

Эмилия не улыбнулась этим словам. Она выглядела грустной и очень усталой.

— Будем надеяться, — проговорила она.

— Завтра все станет лучше! — Клео нагнулась и поцеловала прохладный лоб Эмилии. — Я люблю тебя, сестренка.

— И я тебя тоже.

Покинув апартаменты Эмилии, Клео, почти беззвучно ступая, двинулась по коридору. В замке царила неестественная и оттого жутковатая тишина. И все окна были перекрыты щитами, сколоченными из досок…

Вынужденная сидеть в четырех стенах, Клео волей-неволей подолгу размышляла о Теоне. Ей очень недоставало его. Бывало, он тенью следовал за нею по замку, и, задумав очередную проказу, она наталкивалась на его суровый и осуждающий взгляд. А каким облегчением вспыхнули его глаза, когда он обнаружил ее, живую и здоровую, в Пелсии!.. И что за жар разгорелся в их глубине в момент признания Теона в своем чувстве…