Король просторов - Феликс В. Крес Страница 86

Продолжая что-то шептать на ухо детине, она кивнула стоявшим у дверей. Потом, подперев подбородок рукой, безо всякого выражения уставилась на него.

Раладан стоял ничем не выдавая собственных чувств.

Двое вернулись, неся большой сверток. Они развернули его, и Раладан понял, что такого они не ожидали!

Ридарета, крепко связанная, с кляпом во рту, неподвижно лежала на боку. Глаза ее были закрыты. Она тяжело дышала.

— Ради Шерни, — нарушила тягостное молчание Семена, вставая из-за стола, — должна признаться, такой игры я не понимаю…

— Понять ее очень легко, — негромко сказал Раладан. — Эта девушка повредилась умом. Она до сих пор для меня как дочь, но я не в состоянии убивать людей так быстро, как это необходимо для того, чтобы сохранить ее существование в тайне от тебя. У меня нет золота, чтобы надежно ее спрятать, и взять его мне негде. Должен признаться, я хотел бежать в Дартан, но она добровольно не поедет, а связанную я могу ее везти ночами на конском хребте, три дня… не больше. В каком порту меня возьмут на корабль с брыкающимся свертком на спине? — Внезапно он заскрежетал зубами. — Так что забирай ее! Если желание мстить затмевает твой разум — убей ее. Однако тебе придется убить и меня. Может быть, однако, ты все же сочтешь, что Раладан может тебе пригодиться. Вот она — гарантия моей верной службы. Если все же хочешь четвертовать меня, госпожа, — пожалуйста! Больше мне предложить нечего.

Семена наконец пришла в себя.

— Интересно, — пробормотала она. — Еще что-нибудь скажешь?

Он кивнул:

— Конечно. Я не бандит и не какой-то жалкий разбойник, хотя в последнее время мне приходилось быть и тем и другим. Я пират. Сокровища ты уже получила, я не сумел спасти их для нее. Больше нам сражаться не за что. Может быть, все же удастся объединить наши интересы? Я хочу, чтобы она была жива. Но я хочу снова служить какому-то делу. Тебя это не устраивает, госпожа?

— Убрать, — мрачно велела она, показывая на лежащую без сознания женщину. Снова кивнув стоящему рядом детине, она что-то шепнула ему. Тот кивнул в ответ.

Двое у дверей шагнули к лежащей. Лоцман схватил одного, поднял над головой, раскрутил и швырнул на пол. У второго он вырвал из руки меч и прикончил его одним ударом. Все произошло столь быстро, что, когда оставшиеся двое выбежали из-за стола, он стоял уже готовый к новой схватке, показывая на лежащую.

— Стоять! — рявкнула Семена.

— Я убью ее, — предупредил Раладан, — потом себя. Но сначала еще, может быть, этих двух придурков… Я не позволю ее забрать, не зная, договорились мы или нет. Итак, да или нет?

— Я ведь могу тебя обмануть, — сказала она.

— Нет, не можешь, — ответил он. — Ты шлюха, но для тебя это было бы чересчур низко. Я ведь тебя немного знаю, не правда ли? С детства. С того мгновения, когда ты появилась на свет.

Она подошла ближе. Он преградил ей путь мечом, но она отвела клинок в сторону.

— Не называй меня шлюхой. Никогда больше так не говори, Раладан.

Она протянула руку. Поняв, он отдал ей меч.

— Убрать, — повторила она, показывая на Ридарету. — А ты — на улицу, повернулась она к лоцману. — Выходи наружу и раздевайся до пояса. Получишь тридцать палок. Согласен?

После двадцати с чем-то ударов он перестал что-либо ощущать. Потом, когда его отпустили, он упал в мокрый снег. Те, что его только что били, помогли ему подняться.

— Все честно? — спросила она.

Он кивнул, чувствуя, как от незначительного движения лопается иссеченная кожа на спине. Боль вернулась.

— Должно было быть тридцать, — хрипло сказал он.

— Столько и было.

— Плохо били. Пяти последних я не почувствовал… Пусть исправят.

Что ж, оно того стоило! Она отступила на шаг, не в силах скрыть изумление. Державшие его люди что-то пробормотали — удивленно и с уважением.

— За эти слова стоило бы отнять десяток… Ты опасный человек, Раладан. Похоже, я сама лезу в петлю, договариваясь с тобой.

Она повернулась и ушла.

Его усадили в седло. Он почти лежал на лошадиной шее; ехавший рядом широкоплечий предводитель эскорта взял его коня под уздцы. Мгновение спустя Раладан ощутил прикосновение железа. Ему протягивали рукоять меча.

— Ты его заслужил, — коротко сказал мужчина. — Жаль, что ценой жизни нашего товарища. Но нам платят за то, чтобы мы умирали.

Раладан вздрогнул, когда ему набросили плащ на обнаженную спину.

Они двинулись шагом в сторону Дороны.

Новая, только что начатая игра беспокоила ее, но вместе с тем и захватывала… Какую партию на сей раз разыгрывал этот человек? Какова была его цель? Если бы он хотел ее убить, он воспользовался бы иными способами. Она легко могла поверить, что Раладан и в самом деле желает ей служить. Но почему? Рассказанная им история не внушала доверия. Он не мог вывезти ее в Дартан?! Смешно… Имея золото, можно было сделать и не такое, — неужели он действительно не мог добыть нужного его количества? Чушь. Она слишком хорошо знала лоцмана.

Он лгал. Впрочем, прекрасно зная, что она ему не поверит.

Значит, он скрывал от нее что-то еще. Что-то, о чем он не хотел или же не мог говорить в присутствии посторонних. Очередная ложь? Наверняка. Она была убеждена, что лоцман в самом деле хочет поступить к ней на службу, однако он наверняка преследовал какие-то собственные цели, частично совпадающие с ее целями… Однако что он мог о последних знать?

Но было, должно было быть что-то, ради чего стоило идти на любой риск! Что-то, о чем она не имела понятия. Однако, раз лоцман придавал этому такое значение, имело смысл попытаться узнать больше. Этот человек не привык подставлять собственную шею ради слитка серебра. Речь должна была идти о чем-то крайне важном!

Кроме того, часть сказанного все же была правдой: Ридарета и в самом деле повредилась разумом! Вряд ли она могла столь умело притворяться. Да и как долго можно притворяться? И зачем?

Наконец, то, что он сказал в конце: что он не разбойник, а пират. Устраивало ли это ее? Конечно устраивало. Больше, чем все прочее! Да, это могло быть причиной. Для этого человека — это могло быть причиной.

Однако не единственной, но одной из многих.

«Ну, Раладан? — подумала она. — Что у тебя еще есть для меня? Какую еще ложь ты мне готовишь, не сомневаясь в том, что я ее приму? Мой дорогой?»

Где-то в глубине души таилась догадка… Но столь наивная и смешная, что она сама ее стыдилась.

— Дура ты! — рассерженно бросила она вслух. — Самая распоследняя дура!

Она долго сидела прикрыв глаза и стараясь думать о чем угодно, только не о союзнике, которого только что приобрела. Она пыталась успокоиться, хотела идти к нему… Но сначала нужно было избавиться от остатков злости. Наконец она встала… и долго поправляла волосы, глядя в зеркало. Тут же сообразив, зачем и для кого она это делает, она снова с трудом сдержала гнев.