Дар на верёвочке - Евгения Гордеева Страница 9

Ну, этой такая участь не грозит. Отработает свой долг и вернётся в Гдеглинку. Малуше же лучше. Не надо тратиться на содержание девчонки, а года через три получит хорошо обученную помощницу себе в хозяйство. И чего сестра так на него обиделась? Сама не понимает своей выгоды!

Та часть души, которая отвечала за долг служения храму, убеждала Падуба в верности принятого решения. Он, божник, исполнил то, что надлежало… Но вторая, гораздо меньшая часть, кричала о несправедливости, чёрствости, бездушии и много о чём ещё. Самым неприятным для Падуба было чувство, которое поселилось в глубине сердца, и которое он бы назвал чувством самосохранения. Не страха, не опасности, а именно - самосохранения. Это чувство просило, нет, требовало, избавиться от девчонки!

Падуб, в который раз внимательно рассмотрел сироту, безучастно сидящую перед ним. Какую тайну хранит эта девочка? Почему она вызывает в его душе незнакомое, неведомое доселе чувство? Жрец отогнал неприятные мысли и сосредоточился на своих насущных проблемах.

Колодезь был достаточно большим городом, центром провинции. Как и все города, выросшие вокруг храма силы, он имел круговую застройку с улицами - лучами, разбегающимися в разные стороны от храмовой площади. Один квартал-сектор прямо за храмом занимали хозяйственные и жилые строения для божников и служек. Собственность храма была обнесена высоким каменным забором, примыкавшим к задней части собора. Жрец величественно въехал во внутренний двор и свистнул пробегавшему мимо служке.

- Что угодно, господин Падуб? - К коню подскочил крепенький мальчишка с каштановым ёжиком коротко остриженных волос. Карие глаза подобострастно уставились на жреца.

- Отведи Бурана в конюшню, - божник спустил за шиворот прямо на брусчатку двора безвольное тело Дельки, которое мешком осело под копыта скакуна, потом ловко спрыгнул сам, - посторожи эту… Я за ней кого-нибудь пришлю. Торбы отнесёшь потом жилой дом.

Отдав распоряжения, Падуб направился к заднему крыльцу храма. Когда жрец скрылся за дверью, мальчишка осмелел и тронул девочку за плечо.

- Эй! Ты кто?

- Делька, - безучастно отозвалась та.

- Из какого приюта?

- Я не из приюта, - буркнула девочка, - я из семьи.

- Врёшь! - возмутился парень. - Служек только из приютов привозят! Или тебя родня сдала?

- Нет! - зло выкрикнула Делька. - Они меня любили! А этот… - она не могла найти слов для поименования человека, так безжалостно лишившего её семьи, - отобрал меня. Грозил храмовую стражу прислать!

- Почему? - Мальчишка почесал курносый нос, с недоверием глядя на странную девчонку.

- Я - сирота, - вздохнула Делька. - Должна отслужить в храме…

- А-а-а, так бы сразу сказала! А то путаешь людей! Тебя как зовут?

- Делька! Ты уже спрашивал!

- Точно! А меня - Томка или Том. А тебе сколько лет?

- Одиннадцать. Ты чего такой любопытный? - буркнула Делька.

- Тю-у-у! Одиннадцать?! А не врёшь?

- Я никогда не вру! - насупилась девочка.

- Да ладно! - Махнул рукой Томка. - Не обижайся! А мне - девять лет, только ты никому не говори. Ладно?

- Не скажу. А почему?

- А мне в приюте год прибавили, чтобы я быстрее в служки ушёл. Я ж здоровый! - похвалился мальчишка. - А чё, тут лучше, чем в приюте! Еды полно…

- Но хуже, чем дома, - грустно вздохнула Делька.

- Сравнила, - согласился паренёк. - Так ты всё равно сюда ненадолго! Чего нюни развесила?

- Ничего я не развесила, - обиделась Делька. - Я просто не хочу идти в храм!

- Почему? - не понял Томка.

- НЕ ХОЧУ! - почти прорычала девочка.

- Почему не хочешь? - не унимался мальчишка. И в самом деле, сидит тут, посреди двора и твердит: не хочу, не хочу!

- Мне там плохо! Очень плохо! - Делька стала зло хлопать ладошками по булыжникам двора. - Мне даже здесь плохо! Мне дышать трудно!

- Делька, ты чего? - перепугался парень. - Ты, часом, не чокнутая?

- От-тойди! - прогремел над детьми мужской голос.

Обладателем громоподобного баса оказался здоровенный детина, с внешностью деревенского дурачка. Он сграбастал Дельку на руки и понёс, словно котёнка, в храм. Девочка забилась в его руках, словно раненый зверёк. Томка с удивлением наблюдал, как Тын не может справиться со своей разбушевавшейся ношей.

- Чокнутая! - определил новенькую мальчишка, подхватил торбы и понёсся к жилому дому.

Тын, не получивший от Пресветлых ума, но получивший огромную силу, не мог понять, как удаётся мелкой девчонке сопротивляться ему. Он упорно, шаг за шагом продвигался к храму, еле удерживая извивающееся тело Дельки. А когда она пронзительно закричала, выплёскивая наружу свою боль, детина, словно сам ощутил её состояние. Острая боль вскрыла его череп, вонзаясь в мозг тысячами шипов. Перед глазами, ослепляя, вспыхнул огненный шар. Руки безвольно разжались, опуская затихшее тельце на ступени храма, ноги подкосились, и Тын замертво свалился рядом.

Томка оглянулся на странный звук, раздавшийся со стороны храма. Глаза его расширились от ужаса, который предстал его очам. Храм распадался на части… Сначала обрушился великолепный резной карниз, украшавший купол. Его обломки заблокировали дверь, из которой пытались выбежать жрецы. Потом стали расходиться стены, раскрываясь, словно лепестки лилии. В завершении огромный купол рухнул вниз, погребая под собой всех и всё, что находилось в этот момент в храме. Столб пыли взметнулся вверх, заполняя пространство двора удушьем. Том инстинктивно прикрыл нос и рот рукавом, пытаясь разглядеть то место, где должна была быть новенькая девчонка и Тын. Но там были только камни.

На звук страшной катастрофы из хозяйственных построек и жилого дома выбегали люди. Началась жуткая суматоха. Кто-то отдавал приказы, кто-то бросился их исполнять, кто-то, ничего не понимая, метался по двору… Томка, словно окаменел. У него перед глазами стояла Делька, которая безостановочно произносила одну и ту же фразу: 'Мне дышать трудно! Мне дышать трудно! Мне дышать трудно!..'

- Истома, не стой столбом! - Ему протянули мокрую тряпку. Мальчик недоумённо уставился на храмового стражника. - Обмотай лицо и иди разбирать завалы!

Поняв, что от него требуется, Томка кинулся выполнять приказ.

'Ей трудно дышать… надо её вытащить… трудно дышать…'

Тело здоровяка Тына откопали довольно быстро. Основная масса камней скатилась по ступеням, несильно завалив парня. К удивлению храмовых служек, ничего не знавших о поступлении новенькой, под Тыновым боком обнаружилась живая девочка.

- А это откуда? - поразился стражник. - Отнесите её к жилому дому. Том, позаботься!

Мальчик мокрой тряпкой обтирал бледное лицо Дельки, успокоившись после известий, что она жива. Собственно, выживших в храме было мало. Одним удалось спрятаться в ниши, другие нырнули в подвал, а кто-то успел выбежать из храма через главный вход. Но таких было единицы. А вот погибших было много. Очень много. В храме как раз заканчивалась вечерняя служба, много прихожан принесли амулеты на 'освящение'. Они столпились вокруг источника силы, где божники совершали обряд. Так все и сгинули под обрушившимся куполом. Настоятель храма погиб в своём кабинете, который как раз покидал его заместитель - жрец Падуб, доложивший начальству о выполнении задания и новой служанке, доставленной им в храм.