По темной стороне - Купава Огинская Страница 9

Он указал на тьму, подтолкнув меня ближе к ней. Я не хотела идти, готова была закатить истерику, которую он так хотел, лишь бы не приближаться к этой страшной границе.

Остановились мы в шаге от неминуемой драмы. В шаге от стены. Я уже готова была орать, вырываться, плакать и очень просить прекратить… а он бы наслаждался моими воплями.

— Осталось только это. Не поверишь, но если бы не мать, выскользнувшая из первой трещины, ничего этого уже не существовало бы. Она спасла эти земли, чтобы потом медленно их уничтожать.

Я чувствовала, как похолодели мои подрагивающие пальцы, крепко сжимавшие вилку, и вздрогнула, когда одна крепкая ладонь, отпустив плечо, соскользнула вниз, сжав мое запястье, и уверенно подняла руку, заставляя коснуться границы.

— Не надо…

- ‎Шшш, — склонившись к моему плечу, он с отвратительным удовлетворением прошептал, — не сопротивляйся, все будет хорошо. Я просто хочу, чтобы ты почувствовала это.

И я почувствовала.

Вилка, все еще зажатая в моей руке, задрожала, упершись в тьму, дергаясь в пальцах тем больше, чем сильнее давил Раяр.

Не выдержав такого издевательства, она выскользнула из моей руки, с гневным «дзынь» упав в паре шагов от нас, искореженная и оплавленная.

Раяр хмыкнул и крепко прижал мою руку к чуть заметно шевелящейся, будто бы дышащей, стене.

Сначала онемели пальцы, первыми коснувшиеся тьмы, потом ладонь. По нервным окончаниям, растекаясь мертвым, холодным огнем, прокатился дикий, неконтролируемый ужас.

Гад своего добился. Я орала, срывая горло, плакала, кажется, пыталась вырваться, а он держал меня и тихо смеялся.

Сознание прояснялось медленно, лениво, легкий, сухой ветерок холодил лоб, на котором выступила испарина.

Я чувствовала себя разбитой и жалкой. Горло болело.

А Раяр сидел на земле, укачивая меня на коленях, и довольно мурлыкал что-то себе под нос.

— Знаешь, — он потерся щекой о мои волосы, крепче прижимая к себе, — твой ужас просто восхитителен. Признаться, я так увлекся, что чуть не поглотил тебя целиком.

- ‎Ты мной питался, — прохрипела я, каждое слово больно царапало горло.

Он засмеялся:

— Конечно. Ты просто очаровательно боишься, я понял это еще вчера.

- ‎Извращенец, — мне было трудно говорить, но я должна была открыть этому уроду глаза на правду, — гастрономический.

Ответом мне был смех. Раяр был сытый и очень благожелательный, рывком поднявшись на ноги, прямо со мной на руках, он задрал голову, глядя на небо.

— Теперь ты знаешь, как близко к уничтожению то, что осталось от нашего мира.

- ‎То, что осталось от вашего мира, полностью нарушает все законы физики, — упрямо хрипела я, нервно откашливаясь, — поставьте меня, пожалуйста.

Он подчинился, медленно опустив меня на землю, и даже придержал, дожидаясь, когда я приду в себя и перестану шататься.

Я вкусненькая, меня беречь надо.

— И вообще непонятно. Если мир разрушен, значит и атмосферные слои уничтожены, а у вас же тут есть небо и облака, и мы же дышим воздухом, — я с трудом сглотнула, резко подняв взволнованный взгляд от земли, то там, то здесь иссеченной редкими, красными нитями, не замеченными мною до этого, к серым, тяжелые облакам, — значит атмосфера, все же, есть. И земное притяжение, и… солнце, солнце же. Есть день и ночь…

Меня прервал тихий смех.

— Что?

- ‎Ты пытаешься объяснить Излом законами того мира, в котором выросла, — он с умилением заправил прядь волос мне за ухо, погладив щеку большим пальцем, — и это неправильно. Излом — это не мир в полном понимании этого слова. Видишь ли, это всего лишь кусочек прошлого, спасенный магией. Ты же должна была об этом читать.

И вот стою я перед этим… смотрю на него, слушаю и понимаю даже.

Очень хорошо понимаю, что все намного печальнее, чем мне сначала думалось. Что я не просто в другой мир попала, я попала на увечный обломок… как же я попала.

— А мы сейчас где?

- ‎Погасший остров, — Раяр огляделся, — это единственное место, где завеса соприкасается с сушей.

— И остров… весь такой? — спросила я, обведя рукой унылый пейзаж. Вся земля до горизонта, насколько хватало глаз, была черной, мертвой, пронизанной красными нитями. Желание подойти поближе и проверить, лава это на самом деле или просто кажется, у меня совсем не возникало.

И находиться здесь дальше не хотелось. Тут я была лишней и ненужной, зато Раяр, судя по всему, чувствовал себя как дома.

Мне было здесь совсем не место, но вот он, уверенно стоя на ногах, в своей черной одежде, очень гармонично вписывался в мрачный пейзаж.

— Завеса выпила из него всю жизнь, — кивнул он, осматриваясь. Взгляд равнодушно скользил по пустому горизонту.

Мне больше нечего было сказать, горло болело, рукоять столового ножа, который я продолжала упрямо сжимать, скользила во влажной руке.

Еще одна истерика была на подходе. Еще хоть одно необдуманное слово с его стороны, неосторожное движение или просто странный взгляд, и истерика, которую так желал этот темный тип, могла повториться.

К счастью, доставать меня и дальше у него не было никакого желания.

— Пора возвращаться, — решил он, что-то такое заметив в моем взгляде, — полагаю, тебе о многом нужно подумать.

Нервный кивок был ему ответом, хотя я точно знала, что ни о чем сейчас думать не буду, и потом — тоже. Никогда не буду.

Все это казалось слишком непонятным и совершенно невозможным, чтобы пытаться что-то осмыслить. Я была уверена, что свихнусь раньше, чем постигну смысл всего происходящего.

Главное для себя я поняла — тут кругом магия. Магия…

Гарри Поттер отдыхает просто.

______________________________________

Друза* — это множество сросшихся друг с другом кристаллов, расположенных, как правило, хаотично и очень тесно.

Бося настойчиво курлыкал, царапая дверь, а я сидела на краю ванны и пыталась очень правдоподобно врать.

— Я же сказала, что не голодная. Пусть завтракает без меня.

- ‎Уррр, — Бося не сдавался, а моя многострадальная дверь из серой постепенно превращалась в полосатую.

- ‎Не выйду!

Нет, мочалку, конечно, я понять могла, и мне даже было ее жалко, но себя-то жалко больше! А если я сейчас послушно пойду завтракать с этим темным типом, то опять во что-нибудь вляпаюсь.

Просто не мог этот затейник поесть спокойно.

Вчера, например, мы на горы перемещались, которые отделяют его земли от Туманного удела.