Попаданство - не напасть. Как в гареме не пропасть? - Миранда Грин Страница 9

Последнюю фразу произношу одними губами, обернувшись на дракона, так что притихший на последних словах эльф не может прочитать ее по губам. Дракон счастливо улыбается. Я на миг улыбаюсь в ответ, на долю секунды делаю пакостливое выражение лица, едва кивая на эльфа. Глаза красноволосого на миг блестят золотом, но он тут же прикрывает веки. Ты правильно понял, мальчик мой, я не буду перегибать палку, но мелкий и чувствительный укол по самолюбию я ему нанесу. Хотя и есть желание тормознуть и не делать этого, но две личности за эту ночь слишком перемешались. Я уже не Алина Васильева, но и Элиной Вальц я так и не стала. Я — это новая я. И я имею право на мелкие пороки.

Когда признаю этот факт, в голове словно щелкает, а память обрушивается еще одной волной, уже имеющиеся воспоминания получают глубину и эмоциональную окраску. Делаю вид, что просто закружилась голова, хотя хочется лечь и не шевелиться. С мелкими пакостями придется повременить. Машу рукой, мол, все хорошо, просто устала. Что ж, с двумя я пообщалась наедине, послушаем, что третий скажет. А пока — мне надо отдохнуть. Киваю эльфу, который тут же на руках переносит в кровать. Канто и Кетайро собирают посуду со стола и выскальзывают за дверь. Будем считать это исследованием на тему «Основы выживания в отдельно взятом гареме при условии разницы культур». А ближайшие несколько месяцев станут стадией сбора информации. Все по заветам Мирены: отдыхаем, занимаемся, общаемся «с мальчиками».

— Знаешь, Дженталь, мне не нравится твое поведение сегодня. Язвишь, кричишь, огрызаешься… Мне обвешать тебя побрякушками и выселить в дальние комнаты? — сложно сохранять серьезное лицо, когда ситуация вызывает у тебя некоторое недоумение с одной стороны, а с другой — желание нервно расхохотаться.

— Моя госпожа? — а глазищи-то!

Эльф смотрит снизу вверх таким взглядом, что невольно ощущаешь себя злодейкой, обижающей беззащитное существо. Светлые глаза влажно блестят, губа закушена, отросшая челка спадает на лицо. Со скрытой завистью запускаю пальцы в мягкие и густые волосы, одновременно заставляя запрокинуть голову. Снова возникает ощущение, что я напрасно так себя веду по отношению к нему. Словно наваждение какое-то… Наваждение? Сознание цепляется за это слово:

— Колдовать прекрати.

— Моя госпожа, это природное, я не могу…

— Перестань мне врать.

В глазах эльфа застыли злые слезы. Нет уж, милый, меня таким не проймешь. Внутри внезапно вскипает ярость, от которой ошейник на шее эльфа проступает золотистой полосой, обжигающей кожу. Остроухий лишь сжимает зубы крепче, но не пытается отстраниться. Глажу его по голове:

— Ты же хороший мальчик, почему ты заставляешь меня себя так с тобой вести? — Лизка сказала бы, что вылез мой внутренний «токсичный ублюдок», глядя на эту сцену. — Мы ведь найдем какой-то вариант, который всех устроит?

— Да, — сипит он.

Выдыхаю, представляя, как заклинание на шее вновь уходит в «спящий режим». Дженталь благодарно выдыхает, склоняя голову. Беру с тумбочки тонкое серебристое кольцо, покрытое едва заметной резьбой. Заставляю эльфа подставить мне острое ухо, кончик которого начинает дергаться, едва он замечает украшение у меня в руках, но, к его чести, ничего не говорит, не пытается давить на жалость. В хряще, почти у самого острого кончика, вижу прокол. Туда и креплю серьгу.

— Будешь хорошо себя вести — сниму, понял?

— Да. Мне выйти?

— Зачем? — не грива на голове, а сплошное удовольствие, перебирала бы эти пряди вечно.

— Я же наказан…

Вместо ответа устраиваюсь на кровати под одеялом, хлопаю по простыне рядом с собой. Дженталь укладывается рядом, все еще понурый, прижимающий уши как нашкодивший кот. Прижимаюсь к прохладному плечу и спрашиваю:

— Помнишь наше знакомство?

— Когда Вы сказали торговцу живым товаром, что ему выгоднее продать Вам проблемного эльфа, а не содержать его, и рассказывали страшилки про взбунтовавшихся рабов без магических ошейников? — бледные губы тронула слабая улыбка. — Помню. Я тогда аж заслушался. А вот на лице Вашей тетушки читалось… разное.

— Мирена мне тогда много по ушам поездила, — воспоминание ощущается как мое, из груди рвется короткий смешок. — Но ты действительно проблемный, Дженталь. Жаль, что я поняла это только сейчас, а тогда по подростковым мозгам очень сильно ударило эльфийским природным обаянием.

— Я исправлюсь…

— Не смеши — сколько тебе лет? Около тысячи? В этом возрасте уже не переделать. И случай с Кетайро это наглядно показал.

— Я…

— Молчи. Сегодня у меня сил нет на это, но завтра я тебя накажу. Соразмерно, Дженталь. Надеюсь, ты понимаешь, что тебя ждет. Мне очень жаль, что такой красивый и умный мужчина демонстрирует такие паскудные черты характера.

На эльфа могло бы быть жалко смотреть, если бы я не понимала, что это действительно соразмерное наказание. Да, Элина тогда действовала на эмоциях, но я ни за что не поверю, что он этого не понял. Дженталь вполне мог не издеваться над Кетайро всю ночь, а, скажем, вино с ним распивать, и это бы укладывалось в приказ «развлекайся». Он предпочел такой вариант.

— Что меня ждет? Порка?

— И она в том числе. А вообще, — я поворачиваюсь и прикусываю непроколотое ухо, слушая как эльф с шумом втягивает воздух сквозь стиснутые зубы, — я хочу тебя. Но вот только без нежностей, уж не обижайся.

Внутри словно ворчит голодный зверь. Интересно, это чисто заскок Элины или это семейное? Надо будет поговорить с Миреной. А пока — хлопаю Дженталя по бедру, скользя ладонью вверх, сжимая завидный зад, тут же поглаживая красные следы пальцев. Пристраиваю голову на плече и прикрываю глаза. Эльф под боком глубоко выдыхает, понимая, что на сегодня наказание его миновало.

— Она очнулась, — над головой прошелестел очень смутно знакомый голос.

Почему каждое мое пробуждение в этом мире напоминает дичайшее похмелье? Пытаюсь привстать на локтях, но складывается ощущение, что у меня болят даже ногти и ресницы, не говоря уже о более существенных частях тела. На лоб ложится прохладная ладонь. Женская. Мирена? С трудом разлепляю глаза, разглядывая родственницу. На краю слышимости различаю голоса эльфа и дракона:

— Иди уже отсюда, и так больше суток себя лечить нормально не давал!

— Мне не давали разрешения покинуть комнаты, дракон. А значит — я буду сидеть здесь.

— Что произошло? — и вот этот сип — это мой голос?

На хрип поворачиваются все, мне к этому моменту удается приоткрыть глаза. Надо мной склоняется Мирена, что-то до этого обсуждавшая с… господи, да это же наг! Память подбрасывает имя «Саахаши». Наг внимательно всматривается в мое лицо, я не менее внимательно рассматриваю узор на хвосте. Рядом раздается тихий голос Канто:

— Саахаши нам все объяснил, и про кому, и про другие личности…