Награда для Регьярда - Оксана Глинина Страница 9

Была ли ирония в том, что сын рабыни стал владетелем Гримхайла? Наверное, да. Но это был не только мой выбор, это был выбор народа и, наверное, судьбы.

Я велел своим людям позаботиться о Вилии, не хотел ее пугать, навязываясь в провожатые ‒ пусть отдыхает. Она только с виду кажется нежной и хрупкой, но внутри этой девушки таился крепкий стержень, это чувствовалось. Тогда на привале она отказалась от хлеба, будучи сильно голодной ‒ их не кормили и плохо поили несколько дней. Я видел, как она отдала свое угощение сестре и няне. Выдержала дорогу и ни разу больше не заплакала. Была испугана и напряжена, но не впадала в истерику. Мне все больше и больше казалось, что я сделал правильный выбор. Тем более, люди приняли ее ‒ это очень хорошо.

‒ Регьярд! ‒ возглас вывел меня из задумчивости и в ту же секунду ко мне на встречу выбежало нечто яркое и звенящее. ‒ Как я рада, что ты вернулся целый и невредимый!

‒ Ты опять нацепила на себя те бусы с монистами! ‒ девушка бросилась мне на шею, и я с радостью обнял младшую сестру, потрепав по мягким темным кудрям.

‒ Я так переживала за тебя! ‒ наигранно обиделась Ошана. ‒ Даже на Утес отправилась, попросить Великого Сокола дать тебе силу!

‒ И принарядилась тоже для Хранителя, ‒ я не смог сдержаться и уколол сестру, было весело наблюдать за тем, как она выкручивается, при этом довольно мило смущаясь.

‒ Ну, вот! ‒ закатила глаза дерзкая девчонка ни разу не смутившись. ‒ Я полдня провела в молитвах, ночь не спала, когда вчера вы не вернулись, а ты попрекаешь меня какими-то бусами!

Знал, для кого на самом деле предназначались бусы, да и молитвы Ошаны были не только обо мне, но приятно было осознавать, что за тебя кто-то волнуется, ждет тебя дома.

‒ Зачем ты отправился к перевалу? ‒ снова упрекнула сестра. ‒ Мог отправить просто отряд.

‒ Там было очень много пленных. Сама понимаешь, одно неправильное решение, и гибель ни в чем не повинных людей была бы неизбежна.

‒ В этом ты весь! ‒ развеселилась сестра. ‒ Никогда не думаешь о себе, только о других.

‒ Я правлю страной, а значит, должен заботиться и о людях, даже если эти люди попали в мою страну случайно. К тому же… в этот раз я позаботился и о своих интересах.

‒ Ты о той девушке, что привез с собой? ‒ в глазах девушки вспыхнуло любопытство, и промелькнуло что-то еще не совсем мне понятное.

‒ Почему бы и нет? ‒ я внимательно посмотрел на сестру, следил за ее реакцией.

‒ Кира здесь, ‒ Ошана виновато мне улыбнулась. ‒ Неожиданно приехала сегодня утром, и… ты же знаешь, она моя лучшая подруга, а мне скучно находиться в этой огромной крепости, практически одной.

‒ Я не против вашей дружбы, но ее слишком навязчивое внимание ко мне слишком тяготит, к тому же Кристов ‒ мой хороший друг, и я не хочу с ним неприятностей.

‒ Не будь таким букой! Кира к тебе неравнодушна. Неужели за свои чувства она достойна только порицания?

‒ Оши, мы уже говорили с тобой об этом и не один раз, ‒ все же меня неприятно удивил приезд сестры Кристофа. Не люблю, когда за моей спиной пытаются решить, что лучше для мня самого. Кира была наказана за свою глупость и своеволие, ее здесь никто не ждал, но виноватый взгляд сестры подсказывал, что это она постаралась для подруги в надежде еще женить меня на ней.

Чего не будет, того не будет. Никогда.

‒ Брат, ты слишком жесток с ней! ‒ Оши умоляюще смотрела мне в глаза. Вот же женщины, чтобы добиться своего начинают давить на жалось. Но сейчас передо мной стояла моя сестра и пыталась манипулировать мной. Неужели так старалась для подруги?

Это мне не нравилось. Ошану я любил. Это единственное, что осталось от той жизни, когда я были живы родители, именно она была моим смыслом жизни все эти годы, привязанность к ней не дала скатиться мне во тьму ненависти и превратиться в зверя.

‒ Что ж, я дам Кире время, чтобы она оправдала мое доверие, ‒ оттаял я под взглядом единственного родного человека, ‒ но не более того.

‒ Спасибо! ‒ сестра бросилась мне на шею. ‒ Я очень тебя люблю! Ты самый лучший брат!

‒ Сомневаюсь, что ты так будешь говорить, если я выдвину условие! ‒ я по-настоящему развеселился, когда посмотрел на вытянувшееся лицо Оши. ‒ Вы возьмете под свою опеку Вилию.

‒ Это… та девушка, которую ты привез с перевала?

‒ Да, помогите ей здесь освоиться.

Легкое сомнение отразилось на лице сестры лишь на минуту, после чего ее лицо просветлело, и она радостно воскликнула:

‒ Договорились!

После этого я покинул Оши испытывать свое обаяние на Кристофе. Вот уж кто совсем не мог перед ею устоять, так это лучший друг.

Старый волхв дожидался меня в моих же покоях. Магор сидел в кресле и казалось, будто бы дремлет, но как только я вошел старик, не открывая глаз, заговорил первым:

‒ Ты сделал то, о чем я тебя просил?

‒ Да! ‒ я внимательно посмотрел волхву прямо в глаза. ‒ Как ты и сказал, я взял себе награду ‒ но это девушка и я привел ее в свой дом.

‒ Какой бы ни была награда, ‒ заговорил Магор вставая, ‒ это твой собственный выбор, который определит твою судьбу.

‒ Что ты имеешь в виду? ‒ не любил я всех этих речей витиеватых да заумных, не видел в них никакого прока. ‒ Неужели нельзя сказать прямо, что это все значит?

‒ Это ничего не значит, ‒ опять заговорил загадками волхв, ‒ и в то же время многое. Ты знаешь, что вскорости будет собран Совет старейшин Кланов?

Согласно кивнул, помня об одном из важнейших обычаев моей родины.

‒ У нашей страны появился прекрасный и сильный правитель… ‒ продолжал вещать волхв.

‒ Я хорошо помню, кому должен был быть благодарен за то, что стал правителем!

Совету и Магору, который внес свое веское слово, вступившись за сына рабыни, являвшегося потомком Великого Сокола. И как бы многих не отвращал факт моего происхождения ‒ из всех детей моего отца, в живых остались только я и моя сестра. Только сын Сокола мог управлять государством ‒ человек, чью кровь принимал камень Роуха. Все помнили, чем могут обернуться деяния против воли предков ‒ камень не принял кровь Сашьяра, а он был родным братом отца, но, ударивший в спину, не может быть достойным правителем. И, тем не менее, тогда совет не заботили эти вопросы, старейшины согласились с кандидатурой Сашьяра, а уже через полгода их головы полетели с плеч, а страна была вовлечена в кровопролитную и абсолютно бессмысленную бойню за территории.