Сбой реальности - Александр Романовский Страница 9

Последний раз Чейн был здесь шесть лет назад. Он никогда не думал, что время способно убивать столь быстро. Каких-то шесть лет здесь все было по-другому. Теперь же он видел тесные городские улочки, до вторых этажей заполненные соленой водой; белобрюхие трупики рыбы, всплывающие на поверхность; тощих девочек-подростков в плащах из латекса, уже неоднократно пристававших к наемнику с откровенными просьбами…

Все здесь выдавало отчаяние и запустение.

Чейн уже начал жалеть, что согласился на это дело. Проходя мимо очередной витрины, он мельком глянул и искривленное стекло. Двое японцев по-прежнему торопились следом, изо всех сил стараясь выглядеть незаметными. За ними, в свою очередь, шагали еще двое — крепкие парни в черных кожаных куртках. Японцы либо не замечали свой «хвост», либо также время от времени изучали витрины. Как бы там ни было, Чейна не волновал ни один из странной четверки.

По левую руку тянулся «канал» — узкий проулок, проезжая часть которого также была затоплена наступающим морем. Вдоль стен домов тянулись заасфальтированные галереи, протянутые вдоль бетонных свай. Все это было сделано наспех, даже без надежды на победу — просто чтобы отдалить неизбежность.

Дождь монотонно стучал по опущенному капюшону, холодные капли отскакивали от дешевых зонтов. Лотки уличных торговцев были прикрыты козырьками полиэтилена. Чейн, проходя мимо, видел разложенный товар: телефоны, накопители памяти, лазерные Диски, процессоры, кибердеки, мотки оптоволоконных кабелей и прочее барахло, гарантия на которое включало от силы неделю.

За шесть лет Матсуяма превратилась в огромный японский базар. Причем, как узнал наемник, теперь здесь можно приобрести не только дешевую электронику с нулевым сроком годности.

Взгляд Чейна оторвался от асфальтовой галереи и поднялся к верхним этажам. Высотные здания, в которых прежде располагались административные учреждения, корпоративные офисы и заводские цеха, большей частью пустовали. Те, что представляли наиболее лакомые куски, заняли уличные банды и прочие, более устойчивые организованные группы. Часть этажей заливал желтый свет, другие чернели провалами окон, но то и дело в них мигали далекие отблески.

В мутной воде Матсуямы водилась самая разнообразная живность.

Постепенно закон превратился в простую формальность. Отсутствие реальной управляющей силы, а следовательно, направленного воздействия сыграло роль гигантского инкубатора. Субъект, у которого водились деньги и отсутствовало чувство опасности, с определенным успехом мог провернуть в Матсуяме любую нелегальную сделку.

Чейн уже несколько раз встречал на улицах объявления, согласно которым «опытные хирурги» предлагали вживить желающим любые имплантанты. Наемник непроизвольно сжимал в кармане кулак и продолжал шагать дальше. Другие предложения, уже не выставлявшиеся напоказ, включали целый спектр услуг: от пластической хирургии до человеческого клонирования.

Даже с натяжкой Матсуяму нельзя было назвать мировой столицей нелегальной биоинженерии. У этой дыры было два сомнительных достоинства: цена и скорость. Что же касалось полезного эффекта, то он не подкреплялся никакими гарантиями. Местный черный рынок органов считался одним из самых дешевых, однако уважаемые профессионалы старались держаться от Матсуямы подальше. К примеру, свежая детская печень стоила на порядок дешевле, нежели клонированная. Но, как правило, местные кудесники не могли поручиться, что трансплантированный орган не отомрет в течение нескольких месяцев.

Год за годом на остров съезжались те, у кого уже не осталось надежды. Тому, кто жаждал обрести ее вновь, предстояло проделать долгий запутанный путь. Подпольные лаборатории не давали объявлений и не развешивали пригласительных табличек. Некоторые из потенциальных клиентов так и не вернулись домой, однако поток желающих не уменьшался.

Город чувствовал скорый конец, а потому спешил прожигать жизнь всеми доступными способами. Здесь, в Матсуяме, можно было купить любое удовольствие — как традиционное, так и не вполне вообразимое. Запреты и ветхая мораль моментально улетучивались, стоило только клиенту похрустеть новыми банкнотами. Все продавалось и покупалось — тела, наркотики, животные, зрелища, киберстимы и голограммы.

Однако, было бы наивно считать, что такое славное местечко способно защитить своих кредитоспособных гостей. Хищные рыбы, кружившие подле илистого дна, выслеживали жертвы. У них имелись зубы, мощные жабры и даже кибернетические имплантанты. Уличный лабиринт был набит злобным, беспринципным отребьем. Кое-где попадались безопасные участки, но и тут из тьмы выглядывали сверкающие глазки.

Чейн шагал по берегу, размышляя, каким же образом ему отыскать искомое. Ни на мгновение он не терял бдительности. Время от времени ему приходилось перехватывать чужие взгляды и едва заметно качать головой — «не стоит, парни, я вам не по зубам». Ему везло, парни проявляли завидную сообразительность.

Он продолжал путь в одиночестве.

Постепенно городские районы смыкались вокруг, Уровень соленый воды неуклонно снижался. Нищие полузатопленные окраины остались позади. Впереди показались огни комфортабельного центра, но и здесь запустение пустило свои цепкие корни. Убедившись в том, что оба «хвоста» продолжают двигаться следом, Чейн остановился возле фонарного столба.

Желтое обшарпанное такси притормозило по мановению руки. Наемник уселся в салон и отдал короткую команду. От пассажира водителя отделяло пуленепробиваемое стекло. Такси отъехало от тротуара и свернуло на первом же перекрестке.

Через грязное стекло Чейн видел, как четверо японцев растерянно оглядываются в поисках транспорта. Можно было надеяться, что теперь он их не скоро увидит. Но если все-таки увидит — так просто они не отделаются.

— …а потом ты приставил ему к виску пистолет и сказал, что билет на небеса у него уже в кармане! Видел бы ты его лицо! Я видел — он смотрел на меня, и его глаза, казалось, вот-вот вывалятся, словно бильярдные шары!..

Чейн вежливо кивнул.

Это продолжалось уже больше часа, однако Маямото не спешил униматься. Слушать воспоминания о делах давно минувших дней было, безусловно, забавно, однако Чейн и сам мог воспроизвести все упомянутые события, причем ему понадобилось бы куда меньше времени.

— Я видел его лицо, — сказал Наемник. — В серебряном подносе, что стоял на столе. Там был чайник и фарфоровые чашки.

— Правда? — Лицо Маямото удивленно вытянулось. — Я не заметил.

Чейн кивнул. В этом не было ничего удивительного. Внимательность никогда не входила в число достоинств директора. Зато, помимо приятного баритона, тот обладал весьма примечательной внешностью, довольно высокий, широкоплечий и статный, с гривой прямых черных волос. С продолговатого лица сверкали черные глаза, которые были способны превращаться как в веселые угольки, так и куски холодного обсидиана. Сейчас они довольно тлели, будто крохотные электрические лампочки, даже не подозревающие осуществовании электричества.

Чейн помнил этого японца как сильного и властного человека. Теперь же, насколько он видел, под кимоно наметилось брюшко, мускулы растеряли упругость, а сам Маямото не на шутку пристрастился к саке.