История от Джона - Наталья Табышкина Страница 9

Спустя двадцать минут нашего разговора, мы услышали шаги, идущие к нашей комнаты, это были старшины, они делали обход комнат и проверяли, кто спит, а кто нет, мы быстро легли и притворились спящими и как-то сами не заметно для себя мы заснули.

Нас разбудил старшина в семь вечера, и стоя на возвышении в гостиной, где делали объявления, он говорил:

— Так как я был дневным, в восемь часов вечера, к вам придёт другой старшина…, - не успел договорить, как его перебил Стив.

— То есть у нас ещё и несколько старшин? — Поинтересовался, не дождавшись, когда старейшина всё расскажет.

— Да, у вас есть дневной и ночной старейшина, так же у вас есть куратор — это профессор Алан Морох, так же он у вас будет вести пары по заклинаниям, зельеварению и защиты от темных сил, — сказал старейшина и стал ждать новых вопросов.

Первые классы стояли как вкопанные, они пытались переварить всю новую информацию, что получили от старейшины.

— Продолжить могу или у вас всё же есть вопросы ко мне? — Спросил старшина.

В ответ не чего не услышал на свой вопрос, только тишину и любопытные взгляды в его сторону.

— Тогда продолжу, ночные старейшины будут следить в ночное время суток за вами, а также отведут вас на завтрак, обучаться теории вы будем сами, а практику будем потом со старшинами, в конце месяца будут проходить маленький экзамен, и вы будете показывать, всё чему научились профессорам. И так получается неделя теории и неделя практики.

— А на теории мы не можем сами колдовать? — Поинтересовался мальчик из толпы.

— Нет, ребят, на практике вы только запоминаете движение, а уже на теории с кураторами будете изучать практику, — объяснил и стал ждать.

Начался снова гул, ребята переглядывались, перешёптывались и из-за этого начался шум.

— Так же все должны мы делать по расписанию, — снова начал говорить, когда ребята затихли, — запомните, если хождение ночью для других двух колледжей это грозит наказанием, то для ночных колледжей, в дневное время ходьба грозила строгим наказанием, и о кубке колледжа можно было забыть, его просто не дадут нам и всё.

Старшина повесил расписание дня на стену.

Расписание дня:

Подъем — 7 вечера

Завтрак: 8–9 вечера

Занятия: 9:30 ночи до 2 ночи

Обед: 3 — 4 утра

Домашнее задание: 5 до 7 утра

Ужин: 8 утра до 9 утра

— Ночные колледжа зарабатывают баллы раз в месяц и то тем, что показывают, чему научились за месяц в теории и в практике. У нас будут все те задания, как и у дневных и если кто-то не выполнит, хоть одно задание, то баллы вычитают сразу или могут вообще лишить, если все пройдет хорошо, то зачислят около две тысяч баллов, а если нет, то не повезло, — на последок сказал старшина и ушёл.

До наступления восьми часов оставалось около двадцати минут, в гостиную зашел один старшина — молодой и высокий, ему было на вид лет 27, брюнет, голубоглазый.

— Так, ребят, — сказал старшина, — становитесь парой, и пойдём на завтрак.

Когда встали в строй, старшина нас всех повел в столовую, там вовсю ели еду другие два колледжа дневные: львиная стая и барсучья нора. На их столах стояли пудинги и всякие вкусности, а на столах змеином клубке и совином гнезде стояли каши.

В отличие от них у нас был завтрак. Ну, зато, когда у них будет завтрак, у нас будет ужин и будут сладости на нашем столе, я был смертельно голоден и готов был съесть весь стол, но когда сел, то ограничился двумя порциями каши, над нами хохотали первоклассники, они не догадывались, что утром хохотать будем над ними мы.

Как и положено после завтрака в девять вечера мы пошли всем нашим колледжем на уроки. Первоклашки из нашего факультета шли на поле для пеербола со всеми нужными тетрадями и перьями, а также книгами. Где мы все дружно делали задания под наколдованным огнем, который освещал весь стадион, словно солнце.

Про другие восемь классов нам не чего не рассказывали, ведь какой смысл, каждый год меняю места проведения уроков. Сегодня у нас были не то чтоб скучные предметы, но что я точно понял зельеварение это не мое, так же как и защита от темных сил зла. Оставался час до окончания уроков, когда старшина сказал собирать вещи и идти за ним.

— Сейчас будем изучать предмет, который изучают только ночные, урок темно-защите, вам придется научиться ориентироваться в темноте так, будто вам светит солнце. Это предмет на первое время будет казаться самым сложным, но со временем у вас всё получится, главное не сдаваться и не опускать руки, — сказал старшина.

Мы все шли покорно за старшиной, пытались не отстать и зайдя в холл, он достал палочку и что-то прошептал и весь свет погас. Мы стояли и озирались, пытаясь хоть что-то разглядеть.

— Надо теперь разойтись, и попытайтесь не столкнуться друг с другом, — где-то говорил старейшина, но вот где, не было не кому понятно.

Я ходил медленно и то и дело с кем-то сталкивался, как вдруг я услышал громкие шаги и начал озираться, так громко ходил только мой отчим и я был прав, он подошел ко мне так спокойно, будто был в своей среде. И через минуту в него врезался Стен и Стив и они глянули на него, а потом на меня, их глаза уже немного привыкли к темноте, поэтому могли различать хоть как-то силуэты.

— Привет, Джон. Ну как у тебя получается?

— Привет Стен и Стив, пока не особо, а у вас?

— Тоже не очень, может вместе, поучимся?

— Не каких вместе, на экзамене в конце года вы будете одни, — грубым голосом своим сказал отчим.

— Хорошо, пап, мы будем сами по отдельности учиться, — сказал я и понял в чём я облажался.

На меня ребята уставились в полнейшем шоке, они не знали, что профессор Морох мой отец. Как вдруг темнота исчезла, и мы увидели всех. Кто-то был со шлемом от рыцарских доспехов на голове, которых они благополучно сбили на своем пути, кто-то с горшком цветочным в руках, думая, что это их ранец.

— О, профессор Морох, вы здесь, я вас не заметил, всё спасался от учеников, которые так и норовили на меня то залезть, то сбить с ног.

— Здравствуй, Альбумин. Я тут общался с сыном, интересовался его первыми успехами.

— Джон, очень умный и талантливый мальчик профессор.

— Я знаю, — равнодушно процедил.

— Но всё же ему нужно подтянуть теорию по зельеварению, — сказал Альбумин.

— Не чего страшного, я ему помогу в этом деле, — улыбнулся и потрепал мне волосы.

На нас смотрели ребята и были шокированы такой новостью. Алан Морох — мой отец.

Я стоял около папы и глядел на старшину, в моей детской голове зародилась идея, от которой я не как не мог избавиться — почитать мысли куратора. Сама идея показалась плохой, но я всё же решился.