Заговор красных генералов - Вадим Хлыстов Страница 9

В состав группы вошли: ваш покорный слуга, Олежек и Стас Ногинский, в просторечии Нога, психолог по образованию, авантюрист по натуре и военный до мозга костей по образу мыслей. Никогда не унывающая «военная косточка», прячущая за внешним раздолбайством глубокий профессионализм психолога, помогавшего людям уходить на задания по дороге, с которой не возвращаются. Стас был моим другом детства, и он первым вошел в мою команду. Это он привел ко мне Курочкина, которого курировал до его увольнения со службы в распавшемся «Вымпеле». Он и был тем самым «прапорщиком», к которому попал на беседу Олег после своих чудачеств.

Когда все были готовы, проверили индивидуальные рации и встали перед входной дверью. Моя пара встала сзади меня и чуть по сторонам, а остальные рассредоточились по квартире с оружием. Я взялся за ручку двери и осторожно потянул на себя.

Дверь открылась, и… И ничего не случилось. Я осторожно выглянул. За дверью был мой подъезд. Но в каком виде! Куда-то делось плиточное покрытие со стен, вместо него стена была выкрашена до половины в непонятный серо-зеленый цвет, под потолком светила тусклая лампочка в металлическом абажуре, и пахло, нестерпимо пахло кошками…

— Ноя, ты здесь? — мысленно спросил я у своего охранника.

— Здесь, — ответила она. — Я теперь всегда рядом.

Я обернулся к своим людям:

— Выходим из подъезда, дистанция десять шагов. Вперед.

Спустившись по лестнице к выходу из дома, открыл парадную дверь, висевшую на одной петле, и вышел на улицу.

На улице было сумрачно, холодно и пустынно. Из теплого лета я вышел, судя по ощущениям, прямо в конец осени или начало зимы. Редкие фонари качало на ветру, и с неба сыпал не то дождь, не то снег. Я прошелся вдоль своего дома, моя группа рассредоточилась по углам. В окнах горел тусклый свет, и слышно было, как где-то играли на гармошке.

Вся просматриваемая часть улицы была такой, или почти такой, какой я ее помнил с детства. Подойдя к краю дома, я всмотрелся в табличку на нем. Там белыми буквами на кириллице было написано «Андреевский Спуск».

Это было невероятно. Похоже, нам повезло, и мы попали в мир, близкий нашему. Почти в свой мир.

— Тогда легче, — подумал я, — гораздо легче, если все здесь будет более-менее знакомым.

Дав команду «двигаться за мной», я уже увереннее пошел вверх по улице. Ага, все верно, вот и школа, очень похожая на ту, в которую мы со Стасом когда-то ходили.

— Стас, Олег, подойдите, — обратился я к напарникам по рации.

— Что случилось, Андрюха? — спросил Стас, когда они подбежали ко мне.

— Смотри, — я показал на школу. Стас присмотрелся и хрипло проговорил:

— Ну, дела…

Налетел порыв ветра и бросил на мои ботинки какой-то лист бумаги. Я нагнулся и поднял его. Это был обрывок газеты. Верхняя ее часть. И это была «Правда». От 3 ноября 1932 года…

Мы переглянулись.

— Возвращаемся. Надо все обсудить.

Быстро вернувшись к своему подъезду, я со своими людьми поднялся по лестнице и с некоторой тревогой повернул ручку двери (грешен, в голове сидела мыслишка, что дверь так и не откроется). Но все было в порядке, дверь открылась, и нас встретили тепло и уют современной квартиры. И десять пар настороженных глаз.

— Порядок, мужики, все в порядке. Сейчас все расскажем, только сделайте кто-то горячий чай, а то на улице лето давно кончилось.

Получив свою кружку горячего, крепкого, сладкого чая и усевшись в кресло, я оглядел собравшихся возле меня людей:

— Значит так, бойцы. По предварительным данным, мы имеем выход в мир, равнозначный нашему на уровне 1932 года, — я показал им обрывок газеты. — Это пока только догадка, но, как мне кажется, она имеет вероятность подтверждения процентов на девяносто. Если это так, то нам крупно повезло. Это город, в котором мы жили, это страна, которая когда-то у нас была, это люди, которые когда-то могли быть нашими бабушками и дедами. Во всяком случае, очень должны быть похожими. Давайте придерживаться этой версии и исходить из нее. Для более детального ознакомления предлагаю — завтра группа выходит снова и предметно знакомится с обстановкой. Для этого нам необходима местная одежда, документы и деньги.

— Ноя, — позвал я вслух. Она появилась и села в кресло напротив моего. — Необходим комплект одежды на троих, по стилю соответствующий этому времени и месту. Что-то среднее, не броское, выглядящее как уже бывшее в употреблении, документы и деньги. Можешь сделать?

— Одежду могу, используя данные из твоей библиотеки, а вот деньги и документы — только очень хорошие копии. Для создания дубликатов, неотличимых от оригинала, мне нужно хотя бы по одному из образцов, для анализа состава бумаги. Впрочем, и первые копии будут хороши, только предупреждаю, что состав будет взят из теоретических данных, а не реальных. И основным его недостатком может быть то, что они могут быть лучше оригинала. А ведь вам нужна правдоподобность, как я понимаю.

— Будут тебе оригиналы, но позже. А пока делай все, основываясь на теории.

Тут в нашу беседу влез Стас:

— Да, и документы пусть будут серьезные. Лучше будет, если мы будем представлены как сотрудники ОГПУ или работники секретного отдела ЦК ВКП(б), если возникнет необходимость. В случае идентичности миров принадлежность к этим конторам будет нелишней.

Стаса Ваджра проигнорировала, а на меня вопросительно посмотрела.

— Ты даешь разрешение на выполнение пожелания твоего воина?

Услышав такой ответ, Стас встал как вкопанный, изумленно вытаращив глаза, а я рассмеялся. Похоже, у нашего психолога появился достойный противник. Я первый раз в жизни увидел, как он не сумел сразу и едко ответить.

— Да, даю. И предлагаю тебе поближе познакомиться с моими людьми. Я им полностью доверяю, и их советы очень ценны для меня.

Она внимательно всех осмотрела… А потом улыбнулась.

— Я буду рада вашим советам, воины…

Перед нами возник диск, несколько увеличившийся в размере, на нем лежали аккуратно уложенные три комплекта всего затребованного. Однако все было продумано до мелочей — вплоть до нижнего белья и смятости купюр. Даже запах одежды был не новой ткани, а таким, когда за одеждой следят, но она уже долгое время носится.

— Так, — подвел я итог этого слишком затянувшегося дня, — сейчас всем ужинать и отдыхать, завтра подъем в шесть. И кстати, Ноя, как быть с сопряжением по времени, здесь и за дверью. Это первый вопрос. И второй — кто-то сможет открыть, кроме нас, дверь снаружи?

Она махнула рукой, будто вопрос был пустяковым:

— Вы просто переноситесь по оси времени на указанный час — это я уже сделала. То есть, если вы сейчас выйдете, то выйдете ровно в шесть часов утра, но такой перенос можно делать вперед только в рамках суток. Это максимум. В остальном все происходит так, как я тебе раньше описала, — минимальное смещение. И, — она обвела всех моих ребят твердым взглядом, — такие команды можешь давать мне только ты. А по поводу двери, то для всех, кроме вас, ее просто не существует. Так что и открывать соответственно нечего. На месте двери просто стена. И даже если кто-то попробует эту стену пробить, то он попадет просто в то помещение, которое соответствует его пространству. Для стороннего наблюдателя нашего пространства просто нет.