Чай со звездным сиянием. Книга 1 - Марта Льян Страница 9

– Спасибо, что зашли, – выразил благодарность Уилл, пока его новые знакомые неторопливо одевались. – И за шапку спасибо. И за то, что вы ненадолго, – я пока просто не в состоянии тусоваться весь день.

– Мы и не собирались долго тебя мучить, – успокоил его Кадер. – Тебе выздоравливать надо.

– Ты чуть не забыл! – прервала его Эсси, открывая небольшой темно-зеленый рюкзачок, который она предусмотрительно оставила в коридоре после того как вошла.

– Ай, точно! – согласился Кадер и кивнул на пакет, который Эсси достала из рюкзака и протянула Уиллу. – Возьми, пригодится.

– И что там на этот раз? – недоверчиво проворчал молодой человек, медленно разворачивая пакет. – Я, если честно, не люблю, когда мне подсовывают всякие странные вещи.

– Лекарства – это не странные вещи, Уилл, – мягко сказала Эсси. – Все равно ты бы в таком состоянии в аптеку не пошел, а просить знакомых или соседей – дело сложное.

На коробочках, лежавших внутри пакета, и вправду обнаружились названия из списка, что был составлен врачом. Уиллу вдруг стало ужасно стыдно за то, что он сердился на них и подозревал в чем-то. Нетерпеливое ожидание грядущего возвращения в постель сменилось горячей признательностью. Но когда он, наконец, полностью осознав произошедшее, бросился их благодарить, Эсси уже открыла дверь.

– Подождите, я же должен вернуть вам деньги! – засуетился Уилл. – Сейчас сбегаю!

– Не ищи, – остановил его Кадер. – Когда выздоровеешь, заглянешь ко мне в магазин и отдашь, если все еще будет желание.

– В смысле «будет желание»? – оскорбился Уилл. В этом отношении он был предельно честен и не любил быть кому-то должен. Кадер лишь многозначительно пожал плечами в ответ.

– Конечно же, я приду и верну, – отрезал молодой человек, – как только меня с больничного выпишут.

– Договорились. Удачи тебе и выздоравливай скорее, – улыбнулась Эсси.

Уилл пожал Кадеру руку – теплую, точно нагретый утренним солнцем песок. Прозвучали слова прощания, хлопнула дверь. Спустя пару минут Уиллу, наконец, удалось схватить за хвост одну из своих убегавших мыслей, и, поняв, что случилось, он медленно опустился на стоявший в коридоре пуфик и застонал.

* * *

А на улице Эсси ворчала на своего спутника. В ее голосе не было ни неодобрения, ни осуждения, лишь легкий дружеский упрек:

– Вот что ты пристаешь к людям? Сначала звездный чай ему подарил, а потом еще и меня в это втянул.

– Все, все, больше не буду, – мягко успокаивал ее Кадер. – Что могли, мы сделали. Он выздоровеет, все будет в порядке. А потом, если ему захочется – сам заглянет. Может, он даже все поймет.

– Может, и так. В любом случае, это на твоей совести, – поспешила уйти от ответственности Эсси, – как и та пожилая женщина пару недель назад, с которой ты около часа проболтал.

– Как видишь, я ей не шибко понравился, раз не зашла снова. Ну так мне же не жалко, – ничуть не смутился ее собеседник.

– Ей ты тоже что-то подарил?

– «Ветер дальних странствий». Чтобы не так тосковала по местам, которые ей грезятся. А может, она даже соберется и съездит туда. Мечты ведь должны сбываться.

– Кадер! – в глазах Эсси вспыхнули веселые искорки. – Ты просто ужасный, невыносимый тип!

Он поймал ее взгляд, в котором смешались восхищение и предостережение.

– Эй, не волнуйся. Сама знаешь, это наиболее простое колдовство из всех, оно не запрещено и не осуждается. А если я могу порой помочь кому-то и мне это почти ничего не будет стоить, так отчего ж не попробовать?

– Дело твое. Я даже не могу с тобой поспорить, – вздохнула Эсси. – Только не наломай дров, пожалуйста.

Он кивнул. Звуки их шагов растворялись в шуме вечерних улиц. Пахло сыростью и переменами.

* * *

Тем временем Уилл, проведя все необходимые процедуры, пытался заснуть. Безуспешно. Его нестерпимо мучал один вопрос, озаривший его после ухода гостей: каким образом они купили ему все по списку, если не могли знать, что он болен? И откуда взяли сам список, да еще и вместе с рецептами врача?

Ни одного логичного объяснения на этот счет ему придумать не удалось, и это его невероятно злило. Он прокручивал в голове события в надежде вспомнить что-то, что могло бы пролить свет на произошедшее. Вот раздается звонок, Уилл выходит из комнаты и собирается выяснить, кто же пришел. Он облокачивается на дверную ручку, Кадер открывает дверь…

Минуточку!

Каким образом Кадер мог открыть закрытую дверь? Уилл точно помнил, что запирал ее, провожая доктора. Или не запирал?

Неужели у него провалы в памяти? Это болезнь так плохо на него влияет? Может, тогда не надо возвращаться в чайный магазинчик и вообще следует держаться от этой странной парочки подальше?

Мучимый этими вопросами, он и сам не заметил, как заснул. Армия лихорадочных кошмаров была побеждена объединенными усилиями лекарств и чая. Барабанил дождь, город встряхивался, словно промокший кот, за тяжелыми осенними облаками скрывались звезды.

Прямо как в чашке.

Поздние осенние дни накрыли город серым одеялом, набитым толстым слоем неосуществленных планов и сухих листьев. К Уиллу снова заглядывал доктор, после чего ему разрешили выходить самому – период распространения инфекции закончился, и он был уже не опасен для окружающих. Однако молодой человек не горел желанием пользоваться вновь обретенной свободой – погода не располагала к долгим прогулкам, да и скопившиеся за прошедшее время задания требовали уделить им хоть чуточку внимания. Уилл, правда, и их игнорировал с отчаянной самоотверженностью.

Благодаря подобному образу жизни, заключавшемуся в лежании на диване со страдальческим лицом, периодическому бегу на короткие дистанции (из комнаты на кухню) и марафонским забегам в магазин и аптеку, у Уилла появилось достаточно времени, чтобы успеть несколько раз обдумать все странные особенности неожиданного визита Кадера и Эсси. К списку его подозрений добавилось, наконец, и осознание того, что в ту памятную ночь он вышел в дверь на подземном этаже, а она при любом раскладе не могла вести на улицу.

Он исписал несколько листов своими предположениями, но так и не пришел к окончательным выводам. Все его догадки казались жалкими и не давали спокойно спать. Радовало только одно – ночное небо в чашке больше не появлялось. Чай и вправду оказался синим, с сушеными цитрусовыми звездочками, но не более того.