Темная симфония - Кристин Фихан Страница 9

Дон Джованни вздохнул, дотянувшись скрюченными пальцами до стеклянной двери душевой кабинки.

— Она непоколебима. Я слишком много обязанностей переложил на нее, и она чувствует ответственность за всех нас. Она не желает нанимать телохранителя.

— Знаю, — Байрон помог пожилому человеку избавиться от остатков одежды и настроить температуру душа. — Но это необходимо. Я не могу находиться здесь на протяжении большей части дня. Зачем кому-то желать вашей смерти?

Дон Джованни поднял лицо навстречу струям, в то время как вода помогала согреться всему его телу. Байрон совершенно спокойно стоял рядом с ним, позволяя старику держаться за себя, тогда как вода лилась на них обоих. Он дождался, пока дон не престанет неконтролируемо дрожать, после чего выключил горячие струи и бережно завернул пожилого человека в банное полотенце.

Карпатцы могли регулировать температуры своих тел, и им требовались секунды, чтобы высушить одежду. Дон едва обратил внимание, что Байрон помог ему надеть пижаму и забраться в постель.

— Отправляйтесь к ней, Байрон. Убедитесь, что с ней все в порядке.

— Хорошо, — заверил его Байрон. — А теперь спите и ни о чем не волнуйтесь. — Он воспользовался своим гипнотическим голосом, чтобы убедить старика.

— Что насчет остальных? Моих других внуков? Вы собираетесь проверить их? И моих правнуков, — невнятно проговорил дон Джованни.

— Теперь спите, — еще раз мысленно нежно внушил ему Байрон и натянул одеяло на грудь пожилого человека.

Поскольку старший Скарлетти даже во сне испытывал беспокойство, Байрон нараспев проговорил вслух исцеляющий ритуал, одновременно следя, чтобы все следы яда были выведены из организма дона Джованни. Это заняло у него больше времени, чем Байрон планировал, в основном потому, что он также трудился над укреплением внутренних органов.

— Вы не сможете умереть еще очень долго, старый друг, — пробормотал он, поднимаясь. Он внимательно огляделся вокруг, позволяя своим чувствам разлететься и достичь каждого уголка анфилады комнат. — Я лишь недавно повстречался с вами, дон Джованни, но вы стали очень важны для меня и для своей внучки. Я с большим уважением отношусь к такому человеку, как вы. — Он очень низко наклонился, прикоснувшись губами к уху дона. — Вы будете жить и будете сильным.

Кто-то недавно побывал в комнате дона Джованни. Кто-то, в ком может течь, а может и не течь, кровь Скарлетти. Запах прямо пропитал комнату. Байрон не торопился, внимательно исследуя помещение на наличие всего, что может оказаться смертельным для дона Джованни. Но не обнаружил ни одного живого существа, даже ядовитого паука. Преступник вытащил дона из его постели. Ему потребовалось всего мгновение, чтобы одолеть старого человека. Злоумышленник, должно быть, вернулся в комнату после того, как сбросил дона Джованни с утеса. И он был либо членом семьи, либо слугой, ночующим в палаццо, хотя запах был незнакомым, или злоумышленник сразу же покинул комнату, едва войдя в нее, хотя в этом не было никакого смысла.

Байрон изменил форму, принимая облик большого волка с рыжевато-бурой шерстью. Он поднял морду, чтобы еще раз обнюхать комнату. И сразу же его губы изогнулись в рычании. Запах был едва уловимым, но все же был. Диким. Кошачьим. Хищным. Это объясняло быстрое исчезновение. Был ли в действия против семьи Скарлетти вовлечен вампир? Но вампир бы просто взял у старика кровь, а не сбрасывал его в море. Вампиры были самим злом, желающим, чтобы окружающие страдали бесконечно.

Волк начал обыскивать палаццо. Как злоумышленник смог войти в дом, не потревожив сложную сигнализацию? Сам Байрон просто превращался в туман и проникал через частично закрытое окно в одной из множества неиспользуемых комнат. Вампир мог поступить точно также. Волк взбежал по изогнутой лестнице в восточном крыле палаццо, где обосновались кузены Антониетты.

Антониетта ладошкой резко распахнула дверь в свою комнату. Она шла слишком быстро и была благодарна, что дети не оставили свои игрушки там, где она могла споткнуться об них. Обычно, они были весьма внимательны в отношении таких вещей, но маленький Винсенте иногда забывал. Не раз Антониетта оставалась с небольшими синяками и ущемленной гордостью, когда спотыкалась об один из его грузовиков. Как-то раз она даже чуть не свалилась с лестницы, благо рядом с ней находилась Жюстин, которая удержала ее. Винсенте отрицал, что играл со своими игрушками на запретной лестнице, но его отец, Франко, все равно наказал его. Марита, мать Винсенте, ломала руки и плакала навзрыд по поводу серьезного наказания, которому подвергся ее сын, но впервые Франко настоял на своем, разозленный тем, что Антониетта едва не свалилась с мраморной лестницы.

Антониетта задумчиво закрыла тяжелую дверь в свои покои и прислонилась к ней, поскольку только сейчас ей пришло в голову, что Винсенте мог говорить правду. Кто-то другой мог с легкостью положить его игрушки на верхней площадке лестницы в надежде на несчастный случай.

— Черт возьми! Ты заставляешь меня думать о тайном сговоре.

Наступила кратковременная тишина. Байрон был поражен тем, что она с такой легкостью воспользовалась интимной формой связи между Спутниками жизни. Она была сильным телепатом… и даже более того. Она часто звала его с помощью своей музыки, хотя сама и не осознавала этого.

— Ты, наконец-то, примирилась с тем, что происходит вокруг тебя. Умышленно закрывать глаза на возможную опасность совсем неразумно.

Антониетта начала медленно расстегивать перламутровые крошечные пуговицы, сбегающие вниз по ее блузке. Ее пальцы дрожали от холода и, может быть, от страха, поэтому это оказалось трудной задачей.

— Я могу прийти и помочь тебе.

Антониетта задохнулась, оглядев комнату, словно могла разглядеть его в своем мире тьмы.

Его смех был нежным. Флиртующим.

— Мне принадлежит ночь. Я происхожу из теней. Я могу быть где угодно. Даже в одной с тобой комнате прямо сейчас, помогая тебе раздеваться, — в его голосе была томительная ласка, от которой жидкий огонь побежал по ее телу и собрался внизу нестерпимым желанием.

— Я всегда знаю, когда ты оказываешься в одной со мной комнате, и в данный момент тебя здесь нет, — до Антониетты дошло, что она перестает дрожать, и девушка улыбнулась, несмотря на все события вечера и серьезность ситуации. Байрон нарочно провоцировал ее, заставляя расслабиться. — Не думаю, что помощь мне в раздевании является особенно хорошей идеей. Что ты делаешь?

— От мысли помочь тебе раздеться, у меня перехватило дыхание.

Они немного помолчали. Антониетта бросила блузку на спинку стула. Ее пальцы пробежались по шелковистой ткани, желая, чтобы это была грудь Байрона. При мысли о нем, помогающем ей раздеться, у нее также захватило дух. Лишило речи. Она не могла мыслить четко. Вытаскивая ленту из своих волос, Антониетта начала расплетать их, попутно направляясь в ванную комнату.

— Я обыскиваю палаццо, выясняя, как злоумышленники проникли внутрь, и проверяю твоих кузенов, не отравлены ли они ядом или наркотиками. Меня более всего интересует, что делаешь ты?