Тень - Уилл Эллиот Страница 9

— Я видела большие воздушные корабли. Странные, с круглыми боками. Они медленно плыли по небу. Один прошел прямо над башней!

— А, хорошо, что они наконец-то вернулись. Это мои корабли. Их построили в Эске по моему приказу. Видимо, недостаточно хорошо — один разбился, и я до сих пор не знаю, где именно.

— А зачем они нужны?

— Они собирали… кое-какие редкие образцы воздуха для меня. Далеко. Так ты ничего не слышала о Стене?

— А что не так со Стеной?

Архимаг тяжело вздохнул:

— Она разрушена.

Девушка ничего не поняла.

— Мы не знаем, каким образом — и кому — удалось сделать это, — произнес колдун, глядя вдаль. — И для чего. Это может помочь перемене свершиться. Или же сильно навредить твоему отцу, — произнес Архимаг и погрузился в думы.

Азиель прочла множество книг, рассказывающих о Конце Света, о Стене и прочих вещах, в которых она ничего не понимала.

— Ты, кажется, обеспокоена, Азиель, — произнес маг. — Не стоит волноваться. Нам теперь открыт новый мир — или, по крайней мере, вскоре откроется. И война в недалеком будущем будет наконец выиграна. Этому стоит радоваться. Что бы в итоге ни случилось с By.

— Да, но что там, по другую сторону? Новые люди, новые бунтующие города?

— Нет, Азиель. Я видел странных существ в Зале Окон. Я не хотел бы тебе о них рассказывать. Однако как только мы разберемся с новыми потоками воздуха, все будет хорошо.

— Это был… Архи, ты знаешь, кто сделал это! Разве не так?

Его лицо выразило глубочайшее удивление.

— С чего ты взяла?

— Не знаю, но я чувствую, что права. Ты знаешь, кто сделал это. И можешь сообщить мне. Я никому ничего не скажу. Ни Призраку, ни нянюшке — никому!

— Очень хорошо, пусть будет так. Азиель, ты знаешь, что на самом деле представляет собой Призрак? Я тебе расскажу. Твой отец убил пятерых своих друзей задолго до твоего рождения. Я не стану лгать тебе — я помогал ему планировать их смерти. Они представляли для нас серьезную угрозу, мешая гладкому ходу событий. Но твой отец до этого ни разу не убивал никого своими собственными руками. По крайней мере, не в бою. Он только заставлял других делать грязную работу. Поэтому свершенные деяния долго потом еще бередили его, крутясь воспоминаниями в потоках воздуха, который здесь сильнее, чем где-либо еще.

— Он чувствовал свою вину?

— Да. И с помощью проводимых нами ритуалов, когда началась перемена, еще большая сила начала собираться вокруг него, она текла через его тело, соприкасаясь и с разумом. Ты знаешь, Азиель, что такое магия, в упрощенном виде?

Она подумала о тех фокусах, которыми иногда ее развлекал Архимаг, вспомнила птичку, созданную из света, которая неуклюже летала по комнате, пока не врезалась в стену и не взорвалась россыпью ярких искр. Даже сейчас она вспомнила отголоски детского восторга; хотя прошло уже почти десять лет, это чувство по-прежнему ласкало ее, как теплый ветерок.

— Ты говорил мне, что такое магия, но я забыла.

— Магия — это свободная реальность. Кресло, на котором я сижу, — устоявшаяся реальность. Ты и я — это тоже устоявшаяся реальность, хотя она куда более сложна и гибка, нежели кресло. Представь, что мы стоим в реке, а мимо плывут необработанные куски глины. Маги могут не только видеть их, мы способны схватить сырой материал реальности и придать ему иной вид. Великие маги вроде меня могут проделывать это быстрее, чем ты моргнешь. Мы создаем новые формы, тщательно продуманные заранее, поскольку ошибки весьма и весьма опасны. Но твой отец не маг. И даже если бы он был им, ни один человек еще не обладал такой силой. Даже величайший маг, который когда-либо жил на этом свете. Ни один человек не способен даже удерживать такой объем магии, не говоря уже о том, чтобы создавать ей какую-либо определенную модель. Даже меньший объем силы, окружающей By сейчас, мог бы сокрушить его, если бы не мои познания и ритуалы. Это было нелегко, Азиель. Потребовались многие века упорного и часто утомительного труда — и очень опасного. Хотя сила наконец окружила его, он не способен лепить из нее образы, как человек, лишенный рук. И теперь внезапно у него их целая сотня. И все движутся вокруг сами по себе, быстрее, чем он может хотя бы заметить их, не говоря уже о том, чтобы управлять ими. Поэтому он творит то, чего изначально не был намерен делать. Некоторые из этих непроизвольных заклинаний вредят ему. И нам.

— А Призрак?..

— Призрак — одно из его созданий, да, хотя не очень опасное. Он был сотворен задолго до того, как ты родилась. Часть By продолжала испытывать чувство вины или страха перед привидениями. Его постоянно мучили мысли о призраках тех, кого он убил своими руками, потому что об этом все твердят. Страх почти полностью поглотил его душу в те дни. Я хорошо помню это. Я пытался его успокоить — с обычными результатами. И в конце концов By отыскал способ прийти в норму, прежде чем страх поглотит его полностью.

— Получается, он создал Призрака по чистой случайности? И сделал его своим другом, чтобы не пришлось больше бояться?

— Да. Даже до того, как начались перемены, твой отец был довольно странным человеком. — Архимаг, казалось, неожиданно осознал, что девушка теперь видит изуродованную половину его лица, и поспешил вновь отвернуться. — Вот почему я так нервничаю. Меня беспокоит то, как… продвигается процесс. У того, что еще в твоем отце осталось человеческого, есть свои страхи, прегрешения, секреты. И у него теперь куда больше силы, нежели в те времена, когда он создал Призрака. Мы не спрашиваем Гору или Ураган, каким образом они управляют силами, скопившимися вокруг них, — в любом случае нам боги этого не скажут. Как и того, для чего их силы предназначены, — остается лишь гадать. К тому же Духи не обладают человеческими слабостями. И все же, как мы видели, даже боги способны утратить контроль над своей силой.

— Инферно?

Архимаг кивнул:

— А твой отец уже сейчас, боюсь, более нестабилен, чем Инферно был, когда ему пришел конец. — Архимаг ткнул посохом в ближайший к нему осколок стекла, и тот заскользил по полу. — Я чувствую твое возбуждение, Азиель. Не следует его стыдиться. Тебе одной во всем этом огромном замке разрешено испытывать это чувство. Признаться, я боюсь, что теперь, когда перемена идет все быстрее, у By уже не сотни рук, а тысячи. И к тому времени, как он окончательно превратится в бога, их может быть десять тысяч, а то и больше. Причем совершенно неуправляемых. Это опасное время.

— А ты… ты не… — Она не сумела договорить до конца.

— Учитывали ли мы такую возможность тогда, в самом начале? — Человеческая половина его лица невесело улыбнулась. — Разумеется, нет. Мы были слишком молоды. Эта отрасль науки была совсем новой. Мы не знали, что может произойти. Отчасти это и было причиной, по которой мы взялись за Проект. Чтобы научиться, узнать нечто новое. Другого способа не было — лишь продвигаться дальше по опасному пути. Ошибки, которые были совершены, не повторятся в следующий раз.