Гиностемма - Катерина Крутова Страница 9

Пока Полина разрывалась между желаниями и голосом разума, Рейнар коснулся своим лба ее.

—Что ты знаешь о Повиликах?— девушка боялась признаться в неопытности, но и скрывать возможные последствия поцелуя считала бесчестным.

—Одна из них очень красива,— губы задели кончик носа.

Ничего сложнее этого выбора Полине не приходилось делать за все девятнадцать лет.

—Доктор Гарнье…— мужчина заметно напрягся от официального обращения. Ладони, ласкавшие спину, дрогнули и спустились на талию. Рейнар смотрел выжидающе, но взгляд все еще туманился желанием. Нехотя, ощущая почти физическую боль, точно снимая кожу, Полина скинула пиджак и протянула его искусствоведу. На привлекательном лице мелькнула обида.

—Рей, приезжай в субботу на вечеринку в честь моего дня рождения!— выпалила девушка, и, боясь передумать, быстро чмокнула парня в щеку, развернулась на каблуках и стремительно рванула прочь.

—Приеду!— раздалось вслед. Смартфон тут же пиликнул входящим с неизвестного номера: — Адрес пришлешь, или предпочитаешь, когда за тобой следят?

—Следуй за белым клематисом!— бросила, обернувшись, одновременно отправляя локацию и посылая воздушный поцелуй.

Бесконтрольная улыбка ожидания счастья играла на девичьих губах.

Эликсир приворотный длительного воздействия, двойная порция.

•Страстоцвета вонючего — 5 средних плодов, растереть в ступе, сплевывая по три раза через левое плечо;

•Один дьявольский язык — мелко порубить, не забывая о прищепке на нос во избежание обморока от вони;

•Наполнить наперсток мертвеца соком девственной Повилики и прогреть на щепе невыкорчеванного Пня;

•Смешать с выдержанным уксусом столетних Сорняков;

•Подавать по капле за трапезой дважды в день от новолуния вплоть до полного диска.

(из проверенных рецептов матушки Роуз, садовницы 2го уровня)* (страстоцвет вонючий, дьявольский язык, наперсток мертвеца — все это названия реально существующих растений)

Этот сон приходил к нему часто, особенно после тяжелых смен. А сегодняшняя была именно такой. Очередной безнадежный случай, очередная жизнь в вечном соревновании со смертью, еще одно очко в пользу хирурга-кардиолога.

Она появится из полумрака переулка, освещенная качающимся под порывами ветра фонарем. Теплый свет лампы золотом разольется на кофейной коже, вспыхнет бесовскими искрами в лукавых миндалевидных глазах. Каждый шаг отзовется ударом сердца, мерной барабанной дробью пульса в гудящих висках. Здесь, в мире грез, он знает ее имя и тайную сущность. Здесь он давно вырос из самонадеянного юнца в постигшего самого себя мужчину. Познавшего жизнь и не раз заглянувшего в глаза смерти, но так и не сумевшего выкинуть из сновидений белую розу, вьющуюся от щиколотки до бедра, дурманящую ароматом похлеще забористых голландских папирос и опутывающую бьющееся сердце так же, как наколотый ею плющ тридцать лет назад пророс в татуированном.

Как всегда во сне она не дойдет до него пару шагов, ухмыльнется, зеркаля его отточенную на других улыбку, и тряхнет упругими кудрями. И как всегда он застынет, даже во сне не в силах преодолеть разделяющую их пропасть — бездну отвергнутых чувств, бесконечность одинокой жизни, прожитой без любимой.

—Ты забрала мое сердце, Полин,— в тысячный раз разобьется эхом о стены проулка.

—Сотни сердец бьются благодаря тебе,— сорвется в ответ.

—Ты забрала мое сердце, Полин…— заколдованный в прошлом, здесь он не знает других слов.

—Я спасла тебя.

—Ты забрала мое сердце, Полин,— штормовой ветер пробьется под кожу тысячей холодных ночей.

—Но взамен подарила другое.

—Ты забрала мое сердце….

С терпкой горечью имени «Полин» на губах Бастиан Керн открыл глаза. Он отключился на диване в ординаторской, едва успев переодеться из униформы. Молоденькая сестричка, та, что ассистировала на сегодняшней экстренной операции, присев на край стола, пила кофе и во всю глазела на задремавшего кардиолога.

«С. Уилсон»,— значилось на бейдже. «Симпатичная,— привычно констатировал Керн.— Вспомнить бы как ее зовут… Такое старомодное имя… Сьюзан, Стелла? Стеф… Придется рискнуть.»

—Доброе утро, Стефани!— и по радостной улыбке Бас понял, что угадал. Девушка просияла — сам легендарный Себастиан Керн знает, как ее зовут! О хирурге-кардиологе в клинике и далеко за ее пределами ходило множество преданий, некоторые из которых звучали совсем фантастически. Народная молва наделяла врача практически волшебной силой воскрешения. Поговаривали, что руки доктора Керна буквально вытаскивают пациентов с того света. Пикантности образу добавляли и другие сплетни — медсестры шептались о многочисленных победах мужчины на любовном фронте, но, хотя постель Бастиана пустовала нечасто, никто так и не смог заполучить сердце кардиолога. Сегодня Стефани Уилсон лично убедилась в достоверности слухов и легенд — четкий, хваткий, излучающий спокойную заразительную уверенность в операционной, для своих сорока семи Бас Керн был и внешне весьма неплох. Возраст выдавала только седина, посеребрившая темно-русые волосы, да лучики морщин, расходящиеся от пронзительных глаз, за легким прищуром таящих живой остроумный нрав. «В молодости он, наверно, был очень горяч!» — подумала медсестра, переведя взгляд на старую, слегка расплывшуюся по краям и поблекшую татуировку — предплечье доктора украшало обвитое плющом сердце. Неформальный бунтарский образ врача дополняла обтягивающая торс футболка с логотипом местного клуба — иногда по вечерам Бастиан играл там на саксофоне.

—Надолго вырубился?— уточнил мужчина, потягиваясь и разглядывая молодую коллегу. Та ощутила, как под пристальным взглядом доктора кровь ускоряет бег.

—Пару часов. Как раз моя смена почти закончилась,— ответила, попадая под магнетическую притягательность цепкого взгляда и кокетливо прикусывая нижнюю губу.

—Черт!— движения Керна утратили вальяжность. Мужчина вскочил с дивана, нажал кнопку на служебной кофемашине и, пока потревоженный агрегат плевался мутной жидкостью в бумажный стакан, пригладил растрепанные волосы и натянул кожаную куртку.

—Доктор Керн, то, что вы сделали сегодня — настоящее чудо!— прошептала девушка, смущаясь, точно фанатка при встрече со звездой.

—Чудо — это ваша улыбка,— по привычке отвесил комплимент Бастиан и, подмигнув напоследок, схватил кофе и скрылся в коридоре.

* * *

Направив автомобиль к побережью, Бастиан набрал на смартфоне номер Лики. Три пропущенных вызова явно говорили о повышенной тревожности старшей Повилики за нравственность и благочестивость грядущей вечеринки дочери.

—Как бы девочка не наделала глупостей,— сразу после слов приветствия заволновалась женщина.

—Зачем тогда нужна молодость? Продуманными занудами успеем побыть в немощной старости,— улыбнулся Керн в ответ.