Властелин Морморы - Макс Фрай Страница 9

Ну и старые приятели были совершенно счастливы видеть, что время меня не пощадило. Чужая слабость, подлинная или мнимая, часто поднимает людям настроение, как будто она — свидетельство их собственной силы, словно можно будет в последний момент сказать смерти: «А такой-то выглядит старше, чем я, хоть и считается великим колдуном!» — и смерть уйдет пристыженная. Никакой логики тут, конечно, нет, сплошные эмоции, но многим нравится так думать.

Голех не был исключением.

— Столичная служба не сахар, это да, — добродушно кивнул я, усаживаясь в одно из мягких кресел. — Зато у вас тут благодать, как я понял из твоего годового отчета.

— У нас… Ну да, у нас все в порядке. Все в полном порядке, — поспешно согласился Голех. — Очень хорошо.

Вид у него при этом был изрядно растерянный. Немудрено, конечно: приятель мой, надо понимать, переполошился и гадал, каких вурдалаков я забыл в благословенном городе Гажине. И чего следует ждать, если уж я не поленился внезапно свалиться ему на голову, да еще и в Последний День года.

— Ну вот и я говорю, о таком порядке, как у вас в Гажине, и мечтать невозможно, — подхватил я. — Почитал твой годовой отчет и решил: вот самое подходящее место для отпуска! Я же почти дюжину лет без единого Дня Свободы от забот живу. Понял, что пора сделать перерыв, хотя бы на несколько дней… У вас ведь тут действительно спокойно, да? Никаких проблем?

— Никаких проблем, да, — эхом откликнулся Голех.

Выражение его лица, надо сказать, совершенно не соответствовало этому утверждению. Бедняга выглядел как человек, чьих проблем с лихвой хватило бы на пару дюжин специалистов вроде меня. Впрочем, в тот момент я все еще допускал, что единственной настоящей проблемой ему представляется мой внезапный визит.

— Не хипеши, Голех, — я ему подмигнул. — Я действительно просто хочу отдохнуть. А Темным Путем пришел, чтобы время сэкономить. Никаких неприятностей от меня ждать не следует. Более того, я вполне могу помочь расхлебать все остальные неприятности — при условии, что они у тебя все-таки есть.

— Что ты, никаких неприятностей, — Голех замотал головой. На мой взгляд, чересчур энергично.

— То есть, у тебя все хорошо? И на службе, и дома? — уточнил я.

— Все очень хорошо. Просто прекрасно. Лучше не бывает, — печально ответствовал он.

К этому моменту я уже не сомневался, что парень очень серьезно влип, но никак не мог уразуметь, что именно случилось. Впрочем, с пониманием вполне можно было подождать до утра. Сейчас мне хотелось спать, да и Голеху давным-давно пора было в постель. Солнце-то давным-давно зашло; думаю, кроме нас, во всем Гажине не было ни единого бодрствующего человека. В провинции к традициям относятся еще серьезней, чем в столице.

— Ну, если у тебя все прекрасно, значит начну отдыхать прямо сейчас, — объявил я. — Скажи мне, где у вас тут апартаменты для приема высоких столичных гостей, и я тут же отбуду в указанном направлении.

— Вообще-то почетные гости обычно останавливаются в специальном парадном особняке бургомистров, — сказал Голех. — Но досточтимые господа Валда Кунык и Зеби Хипелосис, не сомневаюсь, давным-давно отпустили слуг отдыхать и сами спят крепким сном. Ты же не предупредил, что приедешь. Можно, конечно, их разбудить, даже нужно, наверное. Но в моем доме тоже есть комнаты для гостей. Если не возражаешь, они будут в твоем распоряжении так долго, как понадобится. Конечно, в бургомистерском особняке просторнее, зато у меня совсем тихо. Жена уехала к родне в Ландаланд, а почти все слуги нынче утром получили несколько Дней Свободы от забот, так что…

Слушая его, я понял, что все еще интересней, чем кажется. Чутье меня никогда не обманывает, я с первого взгляда распознаю настроение собеседника. И вот какое дело: я сразу почувствовал, что мой визит встревожил Голеха куда больше, чем можно было предположить. Но и остаться он мне предложил искренне, а вовсе не из вежливости. Какая там вежливость, было совершенно очевидно, что возможность поселить меня в своем доме приносит Голеху несказанное облегчение. Сама мысль о моем грядущем соседстве делала его почти счастливым — ну и дела!

Так или иначе, но его гостеприимство совершенно меня устраивало. Поэтому я пожелал Голеху хорошей ночи и поспешно удалился в отведенные мне покои. Я твердо решил, что Мир не рухнет, если я дочитаю до конца припрятанные за пазухой «Нелепости древней истории», просплю дюжину часов кряду и только после этого примусь за работу.

Спал я, надо сказать, без задних ног. То есть по-настоящему дрых, как самый обычный человек, даже сны видел, цветные, бессвязные, но приятные, как в детстве. Какие-то бесконечные цветочки, пушистые зверушки и прочая прекрасная хренотень в таком роде. Сам себе удивлялся поутру — с чего бы? Но, чего греха таить, был доволен. Ничего подобного со мной лет шестьсот не случалось, а то и дольше.

Хозяин дома все еще спал, так что завтракал я в одиночестве. И, воспользовавшись возможностью, обдумывал предстоящее мне дело. Не могу, впрочем, утверждать, что оно показалось мне достойной пищей для ума. Все было более-менее ясно: надо дождаться Голеха, расспросить его о неувязках с годовым отчетом и поглядеть, как он будет выкручиваться. Сможет внятно объяснить этот казус, не солгав, — хорошо. Отдохну еще денек и с легким сердцем вернусь домой. А станет врать и выкручиваться — что ж, в моем распоряжении имеется с полдюжины надежных заклятий, способных заставить человека говорить правду.

Никаких трудностей я тут не видел. Голех, как я уже упоминал, никогда не был выдающимся колдуном и назначение на свой пост получил совсем за другие качества. Меня совершенно устраивало сочетание сообразительности, дисциплины, честолюбия и лояльности; к тому же выбирать было особо не из кого — это если совсем уж начистоту.

В ту пору я все еще думал, что масштаб проблемы всегда сопоставим с масштабом личности, которая ее олицетворяет, о ком бы ни шла речь, о преступнике или о жертве, неважно — так я полагал. Очень распространенное заблуждение, которое оказывается фатальным куда чаще, чем можно себе представить. И сельский пастушок может принести весть о конце света, и грудной младенец может быть убит опаснейшим из колдунов, если под руку не вовремя подвернется. Но это я теперь понимаю. А тогда — зная цену своему приятелю Голеху, я не сомневался, что и дельце мне предстоит пустяковое. И заранее ликовал: какая все же удачная затея с отпуском! Сплошные удовольствия и никакой канители.

Я ждал Голеха, смаковал хозяйскую камру, курил трубку и наслаждался вынужденным бездельем. Скука оказалась неплохой заменой чувству долга и принудила меня послать зов Рениве; потом я на всякий случай побеседовал с Кофой. Выяснил, что в Ехо все спокойно; впрочем, я с самого начала не особо в этом сомневался. В Первый День года даже самые опасные заговорщики и свихнувшиеся колдуны просыпаются поздно, и настроение у них самое благодушное — вот как у меня, например.

Наконец сэр Голех Облона появился в гостиной. Выглядел он на удивление усталым — до рассвета засиделся, что ли? Нервничал из-за моего появления или просто бессонницей маялся? Всякое ведь бывает.