Возмездие теленгера - Михаил Белозеров Страница 9

Начало стремительно темнеть, и они заночевали среди скал, дрожа то ли от страха, то ли от холода, потому что не догадались захватить с собой дров, да и стоило ли приманивать кого-то из страшного и непонятного тумана?

Ночью со стороны Девяти холмов красных дьяволов раздавались жуткие заунывные звуки, словно кто-то неведомый тягал «вертолет» по скалам туда-сюда, туда-сюда. А утром, едва ветерок разогнал туман на вершине, они, не оглядываясь, почти бегом спустились с перевала Семи братьев и были рады, что унесли ноги целыми и невредимыми. Не радовало ни то, что они сбили «вертолет, ни то, что разжились невиданным оружием и пистолетами в желтых кобурах. Ехали молча, понуро, испуганно озираясь по сторонам и вздрагивая от малейшего шума. Даже вечно веселый Дрюндель с кисельными мозгами, который всегда был готов поржать по поводу и без повода, молчал как в воду опущенный.

Костя не представлял, что скажет Рябому, а тем более – матери Косого. Теперь из деревни выгонят точно, обреченно думал он. А куда податься?.. А Верка?.. А родители?.. Их жаль больше всего. Похоже, так думал не только он один, потому что с ним никто не разговаривал. Впрочем, никто не разговаривал и друг с другом, поэтому Костя зря принимал все на свой счет.

Лес предков уже казался не родным и хоженым-перехоженым из края в край, а полным шорохов и непонятных звуков. А не доезжая деревенской околицы, они действительно услышали эти самые звуки, только они оказались до ужаса знакомыми. Так могли «стучать» только два «калаша», оставшиеся в деревне, – короткими очередями по два патрона, когда их берегут и считают каждый выстрел.

Первым сдрейфил Скел, а за ним – Мелкий Бес. Даже Телепень поддался панике и развернул лошадь так резко, что едва не свалился на землю. Только их и видали.

У Дрюнделя задрожали щеки, а на глазах заблестели слезы. Он больше других боялся опозориться. Но и вояка, однако ж, был из него аховый. И действительно, кто мог напасть на деревню – только люди-кайманы, о которых столько говорили, но ни разу не видели. А как с ними воевать, если ты их боишься до смерти? И напали они, словно точно зная о том, что в деревне нет ДШК.

Костя спрыгнул с лошади, выхватил из ящика, который был привязан к одной из грузовых лошадей, «плазматрон», приладил к нему обойму. Она села на место с мягким чмокающим звуком, словно присосалась.

– Держи! – Он кинул «плазматрон» Чеботу. – И ты тоже! – Следующий «плазматрон» оказался в руках Дрюнделя. – Да не бойся! – крикнул Костя, заряжая «плазматрон» для себя. – Будешь прикрывать тылы за околицей. Дальше не суйся! Понял?!

– Понял… – простонал Дрюндель. – А как стрелять-то?..

– Как из ружья… – бросил Костя на ходу, когда они уже с Чеботом бежали к углу поскотины. Дальше за ней виднелся угол хлева.

Они прокрались с наружной стороны забора, потому что он был единственным прикрытием на расстоянии трехсот метров до первых домов. За этими домами косо высились деревенские ворота и маковка церкви, а перед церковью находилась площадь. Там-то и шел бой, и «калаши» отбивались уже не двойными, а одиночными выстрелами: «Ту-ту, ту, ту, ту…» Враг, должно быть, уже праздновал победу, потому что сыпал в ответ длинными очередями: «Та-та-та… та-та-та…», загоняя защитников деревни в угол между лесом и рекой Зыбью. Эх, надо было все-таки ДШК взять, подумал Костя, с недоверием сжимая в руках «плазматрон», сейчас как пальнули бы, сразу стало бы ясно, кто здесь хозяин. После ДШК сухие выстрелы автоматов казались ему игрушечными, ненастоящими. Еще неизвестно, как эта штука себя покажет, Костя с сомнение посматривал на «плазматрон». Эх!.. На душе стало горько и безрадостно. Все катилось под горку: Косой, «вертолет»…

Это была последняя его здравая мысль, потому что все последующее произошло так быстро, что времени думать вовсе не осталось.

Перед первыми домами, от которых тянуло дымом, Чебот метнулся влево через дорогу и сразу пропал из вида. Костя утопил на «плазматроне» единственную кнопку на панели, и сбоку высветился длинный индикатор зеленого цвета, и никаких тебе затворов, предохранителей и отсекателей очереди, что, впрочем, не добавило странному оружию уважения. Он добежал до дома тетки Зиминой, к которой Ксения Даниловна порой посылала его то за солью, то за спичками и у которой муж дольше всех пропадал на «промысле» Лоухи, а сейчас, говорят, подался еще дальше на север, будто бы там новый «промысел» «открылся». А как те «промыслы» выглядят, Костя даже не мог себе представить. У Зиминой даже огорода приличного не было, потому что они жили с «промыслов».

Путаясь в молодых побегах крапивы и не обращая внимания на ее ожоги, Костя прокрался огородами на звуки выстрелов и выглянул из-за забора. То, что он увидел, поразило его больше всего. Прямо в грядках лука тетки Зиминой стоял самый настоящий бронетранспортер с огромными колесами, с тросом, изогнувшимся, как змея, на борту, с фарами и двумя распахнутыми лючками. Костя даже немного растерялся, потому что не знал, как воевать с таким чудовищем. Он застыл, зачарованно глядя на заляпанный грязью бок. Самым большим механизмом в деревне были два полуразобранных гусеничных трактора. Разобрали их потому, что горючее было даже не на вес золота, а дороже человеческой жизни. Эти два трактора казались Косте вершиной человеческого гения. Он не единожды пытался понять, как они должны работать, откручивая всякие медные трубочки, поэтому и пялился сейчас на бронетранспортер, как на диковинку, пока наверху снова не раздалась длинная пулеметная очередь: «Та-та-та… та-та-та…» Только тогда он разглядел того, кто стрелял. Стрелок, не жалея патронов, бил из ручника вдоль единственной улицы деревни, а оттуда ближе к лесу ему отвечал всего лишь один «калаш». Пару раз над головой просвистели горячие пули. Тогда Костя неуверенно поднял «плазматрон» и, прицелившись в стрелка, нажал на гашетку и даже не понял, что выстрелил: отдачи не было, не было самого момента выстрела, которое обычно есть у ружья или винтовки, а здесь – нажал, и все: ни инерции, ни паузы, просто плазма ударила с шипением быстрее молнии, и от врага во все стороны брызнули зеленоватые искры, а потом возникло ударное облако такого же цвета, на миг озарив огород, забор и дом напротив. А еще запахло, как во время грозы. Костя растерянно опустил «плазматрон».

Ему хватило ума не остаться на месте, чтобы разглядеть результат своего выстрела, хотя он понял, что стрелявшего отбросило на край люка, а рвануть еще дальше, за следующий дом. И тут же в него начали стрелять с противоположной стороны церковной площади, и щепки, отлетевшие от дома Коровиных, оцарапали ему ухо. Впрочем, стреляли недолго: когда он обежал дом и высунулся из-за него, стрельба прекратилась. Кто-то завыл страшно, на высокой ноте, и Косте захотелось зажать уши и ткнуться головой в землю. Вой оборвался так же внезапно, как и начался. Надо было что-то делать, потому что наступила звенящая тишина. Костя некоторое время прислушивался, потом ясно различил топот. Бежали по улице к бронетранспортеру, да так быстро, что Костя успел заметить только тень, а еще в него выстрелили – не прицельно, а чтобы испугать. Он послушно рухнул на колени и даже закрыл руками голову, решив, что это не самое лучшее впечатление в жизни. Из оцепенения его вывел громкий звук двигателя бронетранспортера. Что-то затрещало. Дом тетки Зиминой покачнулся, из окон полетели остатки стекол. Костя, сжимая в руках «плазматрон», побежал, сам не зная зачем, вперед. Бронетранспортер, разваливая заборы, выбирался из деревни. Он уже пылил на околице, когда Костя выскочил на дорогу. Из-за волнения и бега он чуть-чуть запыхался. Вот когда ему пригодился опыт стрельбы из «калаша». Бронетранспортер несся к реке. Костя поймал его на мушку и, по привычке выдохнув воздух, нажал на гашетку. Первый выстрел получился неточным, поверх башенки: тонкий зеленый луч протянулся дальше реки и растаял в воздухе. Быть может, он даже зацепил башенку, но это никак не отразилось на скорости бронетранспортера. Тогда он взял прицел чуть ниже, и теперь уже спокойнее и увереннее выстрелил еще раз, и еще, и еще и попал в ходовую часть. От бронетранспортера во все стороны брызнули уже знакомые зеленоватые искры. Он еще катился по инерции, но уже было ясно, что собственного хода он не имеет. А когда на изгибе дороги, вместо того чтобы повернуть вправо, он ткнулся в сосну, Костя вовсе обрадовался и понесся к нему. От бронетранспортера поднимался черный дымок. Костя стал забирать чуть вправо, за изгиб дороги, чтобы хорошо все видеть. Человек-кайман тенью метнулся к лесу. Костя побежал за ним, с каждым мгновением чувствуя, что тот уходит огромными, словно волк, прыжками. Он сгоряча выстрелил на ходу – раз, другой, но не успевал взять каймана на мушку и понял, что оба раза промазал. В отличие от «калаша», «плазматрон» не бил очередями, и это было его существенным недостатком. И когда уже казалось что человек-кайман вот-вот скроется под соснами, сбоку в его сторону хлестанул зеленый луч и кайман упал. Так это ж Дрюндель! – обрадовался Костя, подбегая к убитому.