С тенью в душе - Ярослав Коваль Страница 9

Не хотелось бы. Каждая минута на счету. Сколько потребуется моим таинственным врагам, чтобы вычислить местонахождение искомой магической штуковины? Как вообще их ищут, я ведь не в курсе. Можно лишь догадываться, что лучше перестраховаться. Я быстро заплутал в окрестностях аэропорта, но кафе всё-таки отыскал, и даже сумел объясниться с официантом. Тот принёс мне ароматный кофе с печеньем и показал, где можно подключить нетбук.

«Я уточнил про местоположение филиалов Гильдии Тени, — написал мне Сашка в qip. — Если ты находишься во Франкфурте, то ближайшее место, где ты можешь встретиться с гильдейцами — Карлсруэ. Или Баден-Баден».

«Пиши адрес».

«В каком из этих городов?»

«В Карлсруэ. Менее известный город из них двух, согласись. Вряд ли меня начнут искать оттуда… Кстати, далеко Карлсруэ от Франкфурта?»

«Погодь, гляну… Сто тридцать четыре километра. Чуть больше часа на поезде. Билет купишь без проблем. Или денег не осталось?»

«Немного есть. Адрес пиши».

«Вальдхорн-штрассе. Два или три — за номер я не отвечаю, не смог выяснить с уверенностью».

«Ладно, разберусь. Ты об айне чего-нибудь узнал?»

«Пока нет. Тебе срочно?»

«Очень. Проблема-то связана именно с этой штукой».

«В смысле?»

«Тот самый артефакт… Выясни поскорее, что к чему. Мне надо знать о нём хоть что-нибудь».

«Блин!.. Слушай, прости меня, что я тебя во всё это втравил».

«Проехали. У меня и своя башка на плечах. Никого не собираюсь винить… Ладно, попытайся что-нибудь узнать, я буду ждать. Звони или посылай sms, как получится».

Я допил кофе и сложил в сумку нетбук и провод. Теперь надо было отыскать в этом городе вокзал, добраться до Карлсруэ как можно скорее, и это всё в ситуации, когда я даже при желании не смогу общаться с местными на их языке. В школе и институте я учил английский. Сейчас же при мне не было даже словаря или разговорника. Уезжая из дома, я не мог предполагать, где в конце концов окажусь. Нанимать такси — самое простое решение, но эдак у меня не останется ни цента на билет до нужного города.

Значит, надо выкручиваться самостоятельно.

Как ни странно, но уже третья попытка обращения: «Can you help me?» к первому попавшемуся человеку на улице увенчалась успехом. Молодой человек на чистейшем русском и очень вежливо объяснил, где именно отыскать вход в метро, как туда спуститься, как купить билет в автоматической кассе, что нажимать или что сказать добровольному помощнику, буде таковой объявится. Назвал, сколько нужно проехать остановок до Хауптбанхофа и что делать там. Подмигнул и заспешил по своим делам.

Инструкции оказались идеальными, абсолютно точными. Благополучно прокомпостировав билет, как положено, я уселся в вагон метро (не имевший абсолютно ничего общего с нашими) и почти поверил — всё получится, всё будет хорошо. А как же иначе-то? Должно же мне когда-нибудь повезти!

Германские поезда поразили моё воображение. Я никогда не представлял себе купе со стеклянной стеной между ним и коридором, не видал, чтобы вагон был разделён на места для курящих и те, где запрещено курить. Город мы миновали очень быстро, и по сторонам потянулись восхитительно зеленеющие горы, намного более аккуратные, чем, например, на Кавказе. Собственно, они и выглядели намного декоративнее — по сравнению с кавказскими кручами просто игрушечные, открыточно-красивые.

Мне захотелось остановить поезд, выйти прямо здесь и подняться на эту горушку… Или вот ту. Или вон ту, украшенную старинным замком. Жаль, что поездка эта совсем не похожа на туристическую. Здесь я скован необходимостью быть осторожным, благоразумным, бдительным и… И, конечно, отсутствием не то что свободных, а вообще каких-либо средств.

Поезд мчал меня к Карлсруэ, и грядущее, каким бы оно ни оказалось, становилось всё ближе и ближе. Ничего приятного нет в балансировании на грани, и даже отвлечься от мыслей об этом трудно. В преддверии опасной и трудной игры всё сознание напрягается и дрожит, словно натянутая струна, которой касается ветер. Я мельком взглянул на часы — интересно, есть ли у них время работы? Не окажусь ли я перед запертой дверью? До утра времени может уже не остаться.

Поэтому, порывшись в карманах и собрав все оставшиеся деньги, решил, что такси придётся взять. Пока я в незнакомом городе отыщу нужную мне улицу, может уже наступить не то что завтра — послезавтра.

Городок не поражал своими размерами. Такой же аккуратный, как и те горы, которыми я любовался по дороге в Карлсруэ, прилизанный, даже, казалось, надушенный, он стремительно промелькнул за окнами машины, и на выходе мне стало жалко последних тридцати евро, которые я только и мог выгрести из карманов. Расстояние, с комфортом преодолённое на такси, показалось мне ничтожным — что тут ехать? За что платить? Но для того, чтоб обсудить этот вопрос с таксистом, требовалось хоть немного уметь манипулировать словами его родного языка. Увы — здесь я мало на что был способен.

Поэтому, отдав всё, что у меня ещё оставалось, отвернулся и стал оглядывать неширокую улочку, стиснутую малоэтажными домами без единой надписи на стенах, с чистыми стёклами, со свежей покраской, с цветами в ящиках на высоте третьего этажа. С цветами, чёрт побери! Всё это выглядело слишком уж декоративно, ей-богу, разве реальные люди могут так жить?

Стоять вот так вот, посреди улицы чужого города без копейки денег в кармане и в, по сути, безвыходном положении было очень своеобразно. Состояние было почти эфирное, над-экзистенциальное, метафизическое — и не получалось отыскать какое-нибудь ещё преимущество подобного мироощущения. Играть вот так, ва-банк, было мне непривычно, я предпочитал действовать наверняка. А что теперь? Игра «втёмную», наобум, в смутной надежде на выигрыш. Даже смешно.

У двери указанного дома я потоптался пару мгновений, мысленно приводя себя в порядок, запустил пальцы в сумку и вытащил печать Эндилля. И крепко стукнул по притолоке, сперва убедившись, что звонка поблизости не видно.

В приоткрывшуюся створку высунулось испуганное лицо. Карие до черноты глаза смерили меня пристальным взглядом. Ни намёка на улыбку, дежурную зарубежную улыбку, которую даже русские эмигранты вынуждены были приклеивать к лицу, чтобы хоть как-то соответствовать местным нормам. Это успокаивает, раз улыбки нет, значит, скорее всего, на местные нормы товарищу наплевать. Значит, он чужой.

— Гильдия Тени, — заявил я, без проблем припомнив, как это будет на языке магического мира. О самом языке я, конечно, имел очень слабое представление — лишь несколько специальных терминов, пара топонимов и названий. Всему этому обучил меня Сашка.

Главное, что, услышав сказанное, чёрные глаза пару раз моргнули с пониманием, и дверь приоткрылась пошире.

— Ты беллий?

Я уже знал, что так уроженцы магического мира называют моих соотечественников.

— Именно так. Но я — ученик господина Эндилля, — в доказательство была настойчиво и вместе с тем высокомерно продемонстрирована печать, снятая с упаковки артефакта. Кажется, Сашка называл своего учителя именно так — «господин Римеар», на это и следовало ориентироваться. Хорошо, что вспомнил… — Он дал мне важное срочное задание, о сути которого я не имею права говорить никому, кроме своего учителя, и я требую вашего содействия!