Невеста для принца - Шеннон Хейл Страница 9

— Я помогу тебе, Герти, — тихо сказала Мири и нарисовала на дощечке Герти первую букву. — Знаешь, что это?

— Что происходит? — спросила Олана.

— Герти пропустила первый урок, — ответила Мири. — Ей нужна помощь.

— Идите сюда, обе, — велела Олана.

Герти в ужасе открыла рот и вцепилась в края парты.

— Герти ничего не сделала, — сказала Мири, поднимаясь.

Она хотела найти слова в свою защиту, но Олана не нуждалась в объяснениях. Она взяла струганую палку длиной с собственную руку.

— Вытяни руку ладонью вверх, Мири.

Мири протянула руку и с ужасом заметила, что рука дрожит. Олана подняла палку.

— Погодите, — сказала Мири, убирая руку. — Я всего лишь помогала. Разве можно наказывать за помощь?

— Ты заговорила без спросу, — ответила Олана. — И продолжаешь это делать, так что не будет тебе никакого прощения.

— Это несправедливо, — заявила Мири.

— В первый день занятий я предупредила всех, что нарушение правил ведет к наказанию. Если я не сдержу собственного слова, вот это действительно будет несправедливо. Вытяни руку.

Мири не нашлась что ответить. И раскрыла ладонь. Олана больно щелкнула по ней палкой, и Мири стоило большого труда не отдернуть руку. Потом последовал второй удар и третий. Мири уставилась в потолок, притворяясь, что ничего не чувствует.

— А теперь мы займемся тобой, — сказала Олана, повернувшись к самой юной ученице.

— Герти не просила о помощи. — Мири сглотнула, пытаясь успокоиться, чтобы голос не дрожал. — Виновата только я.

— Вот именно. Теперь все усвоят, что наказание ждет не только того, кто заговорит без разрешения, но и любого, к кому обращаются.

— Выходит, если я заговорю с вами, наставница Олана, вас тоже ждет наказание палкой?

Мири надеялась вызвать этими словами смех и таким образом сгладить конфликт, но девушки затаились, как загнанная дичь. Олана злобно скривила губы:

— Этим ты заработала три удара по левой руке.

Герти вытерпела свои три удара, а Мири — новую порцию ударов по другой руке. Урок продолжался, но Мири с трудом удерживала палочку в руке. Не поднимая головы, она сосредоточенно выводила буквы. Иногда до нее доносились прерывистые вздохи Герти.

В класс заглянул солдат:

— Олана, тут пришли из деревни.

Олана ушла вместе с солдатами, из коридора донеслось эхо ее голоса:

— Что тебе надо?

— Меня прислали из деревни узнать, когда девушки вернутся домой, — ответил мальчишеский голос.

Лицо Эсы озарилось радостным ожиданием, а Бена и Лиана зашептались, хихикая. У Мири подпрыгнуло и затрепетало сердце. Петер всего в двух шагах, за дверью.

— Скажи в деревне, что у нас все в порядке. Солдаты все объяснили их родителям. Я должна иметь абсолютную свободу в обучении и воспитании девушек, если мы хотим добиться успеха. Они навестят родных, когда заслужат выходной, а прерывать мои занятия вопросами бесполезно, это не поможет.

Олана вернулась в класс и возобновила урок. Мири увидела в окно Петера, который стоял перед академией, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь стекла, сияющие солнечными бликами. Потом он пнул носком ботинка землю, подобрал кусок линдера размером с кулак и побежал обратно в деревню.

В полдень, когда Олана отпустила учениц в столовую, на ладонях у Мири по-прежнему виднелись красные рубцы. Ей не давали покоя разные мысли. Почему ее нужно было наказывать за помощь Герти? Почему ее здесь не замечают и унижают? Почему Петера, проделавшего такой долгий путь из деревни, отослали прочь и она даже не смогла помахать ему рукой? И ко всему этому примешивался непроходящий стыд за собственную бесполезность.

— Это глупо, — сказала Мири, как только они вышли из класса.

Кэтар, шагавшая рядом, шикнула на нее и боязливо оглянулась — не слышит ли Олана.

— Давайте вернемся домой, — произнесла Мири чуть громче. Внутри по-прежнему ощущалась пустота после ухода Петера, а саднившие ладони заставляли забыть об осторожности. — Мы можем уйти так, что солдаты даже не заметят, а если мы все пустимся бежать одновременно, им ни за что нас не поймать.

— Стоять! — раздался повелительный голос.

Мири замерла на месте. Все остальные — тоже. Стук каблуков Оланы раздавался все ближе.

— Это Мири сейчас говорила?

Мири не ответила. Она побоялась, что если скажет хоть слово, то расплачется. Но Кэтар кивнула.

— Ну вот, — сказала Олана, — еще одно нарушение. Я ведь говорила, что разговоры без разрешения наказуемы для обеих сторон, верно?

Кое-кто из девушек закивал, а Кэтар зло сверкнула глазами.

— Завтра никто из вас не вернется к своим семьям, — объявила Олана. — Выходной день вам придется посвятить самостоятельным занятиям.

Мири показалось, будто она получила пощечину. У нее вырвался протестующий крик.

— Тишина! — Олана подняла трость. — Тут нечего спорить. Вам давно пора усвоить, что вы живете в стране законов и правил и любое непослушание имеет свои последствия. А теперь ступайте обратно в класс. Обед отменяется.

Рассаживаясь по местам, девушки шумели громче, чем обычно, словно давая выход своему гневу: скрежетали ножками кресел по каменному полу, гремели глиняными табличками. В наступившей тишине Мири услышала, как заурчало от голода в животе Фрид. При других обстоятельствах она рассмеялась бы, но теперь с такой силой вдавила стило в глину, что сломала палочку пополам.

Ближе к вечеру Олана позволила девушкам выйти из академии и размяться. Они надели накидки и шапки, но, оказавшись за дверью, Мири сразу стянула шапку с головы. После целого дня, проведенного в жарко натопленном классе, холод казался бодрящим и свежим. Ей захотелось убежать, как кролику, такому маленькому и легкому, что после него не остается никаких следов.

Через какое-то время Мири заметила, что стоит одна, а остальные девушки сбились в группу и не отрываясь смотрят на нее. Старшая из них вышла вперед, скрестив руки на груди. Мири вдруг поняла, как чувствует себя потерявшаяся коза при встрече со стаей волков.

— Я не виновата, — сказала Мири, боясь, что если начнет извиняться, то оправдает этим действия Оланы. — Ее правила несправедливы.

Фрид и Эса оглянулись, нет ли поблизости Оланы, хотя сейчас они находились не в академии и могли свободно говорить.

— Не спеши извиняться, — сказала Кэтар, высвобождая из-под накидки свою рыжую копну.

У Мири начал подрагивать подбородок, тогда она прикрыла его рукой и попыталась изобразить невозмутимость. Если все считают ее слишком слабой для работы в каменоломне, то она хотя бы покажет им, что у нее хватает сил не плакать.