Темная мечта - Кристин Фихан Страница 9

– Если я собирался убить тебя, Сара, зачем мне было медлить? Ты – самое защищенное человеческое существо на всей этой планете. Ведь ты – единственная, кому я вверил свою жизнь. Я – Фалькон, и я никогда не узнаю тебя, но после себя я оставляю этот дар. Я дарю тебе свою душу.

Сара крепко закрыла глаза, зажала рукой дрожащий рот. Она чувствовала его вкус, запах; она хотела его. Как она могла предать свою семью? Призраки из прошлого упрекали, обвиняли ее. Но обвинения не остудили жар, разливающийся по ее телу.

– Я чувствовала тебя, – бросила она гневно, дрожа. Сара почти хотела, чтобы он впился в ее шею. В какой-то момент ее сердце остановилось. Словно целую вечность оно ждало того, что мог дать ей только он.

– Ты чуть не впился в меня зубами.

– Но я – не человек, Сара, – повторил он мягко, скрывая в темноте тысячу тайн. Он смотрел прямо в глаза Саре непокорно и бесстыдно, со страстью во взгляде.

– Пить кровь для меня естественно, а ты – моя вторая половина. Прости, что я напугал тебя. Тебе бы понравилось это, и не причинило вреда.

Сара боялась не его, а самой себя. Ее страшила сила желания, которая почти стерла из памяти страдания ее семьи. Но если воспоминания поблекнут, она не сможет совершить суд над убийцей. Сара боялась, что монстр найдет способ уничтожить Фалькона, если она позволит желаниям завладеть ее рассудком. Она боялась получить то, о чем в действительности не имела понятия. Она боялась греха.

Моей любимой Жене, которая есть моя душа и мой разум. Это – мой дар тебе.

Таинственные и прекрасные слова навсегда покорили ее сердце. Душа Сары взывала к нему. И несмотря на то что она видела огненные языки безумия в глазах Фалькона, она знала, что они неразрывно связаны тысячью нитей.

– Как ты попала сюда, в Румынию? Ты ведь американка, не так ли? – Она была взволнована, и Фалькон хотел ослабить напряжение безопасной темой. Он нуждался в передышке так же, как Сара – в свободном пространстве. Даже случайно проникая в ее сумбурные мысли, он слышал голоса родных, требовавшие возмездия.

Сара испуганно дотронулась до своих губ, все еще болевших от поцелуя. Его рот был столь же прекрасен, сколь и опасен… Девушка ненадолго закрыла глаза, все еще ощущая его вкус на своем языке. Сара понимала – он хочет отвлечь ее от разрушительного желания, от вполне оправданных страхов. И была благодарна ему за это.

– Я – американка, – подтвердила Сара. – Я родилась в Сан-Франциско, но мы много путешествовали. Долгое время я жила в Бостоне. Был ты там когда-нибудь? – Она старалась восстановить дыхание.

– Мне не доводилось бывать в Соединенных Штатах. Надеюсь, что в будущем мы сделаем это. Мы можем вместе поехать на мою родину, встретиться с Князем и его Женой, а потом посетим и твою страну. – Фалькон специально замедлил дыхание и биение своего сердца. Он решил взять под контроль их изнывающие от страсти тела.

– Князь? Ты хочешь взять меня с собой и познакомить с твоим Князем? – Сара осознала, что улыбается. Она не могла представить себе встречу с Князем. Этот вечер вышел за грань воображения и поймал ее в сети Темной мечты.

– Нашего Князя зовут Михаил Дубринский. Я знал его отца Владимира, правившего до него. У меня не было возможности познакомиться с Михаилом. Тысячи лет не представлялось случая… Расскажи, как ты попала сюда, Сара, – тихо попросил он.

– По телевизору показывали передачу о румынских детях-сиротах. Это было невыносимо. Я владею огромным трастовым фондом, располагающим большим количеством денег. Я поняла, что должна поехать сюда и помочь им, насколько это в моих силах. Бедные дети не выходили у меня из головы. Я провела огромную работу, чтобы устроиться в этой стране: подыскала жилье и начала заводить связи.

Сара провела пальцем по мокрому стеклу. Что-то в этом жесте заставило его тело напрячься до боли. Она была чертовски соблазнительна, и даже не подозревала об этом. В шуме дождя голос Сары звучал тихо, меланхолически. Каждое ее слово, движение, жест завораживали Фалькона до такой степени, что он уже не мог думать ни о чем другом. Его тело и душа взывали к ней, а демон пробуждался и требовал подчиниться ему.

– Некоторое время я работала в сиротских приютах. Казалось, этому не будет конца: нехватка медикаментов, мало воспитателей и минимум удобств для детей. Некоторые из них были безнадежно больны. У меня оставалась маленькая надежда на то, что я действительно смогу помочь им. Я пыталась завязать связи для ускорения процесса оформления опекунства. А потом встретила одну женщину. Она, как и я, посмотрела передачу и приехала сюда помогать детям. Эта женщина познакомила меня с человеком, который показал мне детей, живущих в клоаках.

Сара то и дело проводила рукой по своим блестящим темным волосам, пока они окончательно не растрепались. Каждая прядь этих волос была неприкосновенна для Фалькона. Его голова гудела, тело содрогалось, как от жестоких ударов.

– Тех детей, которым ты свистела сегодня ночью?

Он старался не думать о том, как соблазнительно выглядит растрепанная Сара. Воин едва сдерживал желание погрузить свои руки в ее густые мягкие волосы и прильнуть губами к ее губам. Она взволнованно расхаживала по комнате, а он испепелял ее взглядом черных глаз. Под тонким шелком топа цвета слоновой кости соблазнительно темнели два соска. У Фалькона на миг остановилось дыхание. Неотвязное, жгучее, гнетущее желание доводило его до безумия.

– Да, это были одни из них. Эти дети – талантливые воришки. – Сара с улыбкой посмотрела на него и снова отвернулась к окну. – Я пыталась заставить их возвращаться раньше, еще до темноты. Ночью на улицах страшно. Но если они не добудут хоть какую-то сумму денег, им придется худо. – Она тихо вздохнула. – У детей нет почти никакого образования. Это опасная жизнь: старшие руководят младшими, в целях безопасности они собираются вместе. Завоевать их доверие или помочь им нелегко. Любая вещь – потенциальный повод для убийства. Кто-нибудь может убить ребенка из-за обычной рубашки. – Она взглянула на Фалькона через плечо. – Мне не удается долго оставаться на одном месте, поэтому я знаю, что никогда не смогу по-настоящему помочь им.

Слова Сары отзывались в нем болью, но она не искала жалости или сочувствия. Она принимала свою жизнь со смиренным достоинством. Она сделала выбор и жила в соответствии с ним. Тихо шел дождь, и оконный проем обрамлял ее фигуру, словно рама – портрет. Фалькону захотелось обнять Сару и никогда не выпускать из рук.

– Расскажи мне об этих детях. – Он бесшумно приблизился к узкому столу, на котором стояло несколько душистых свечей.

Карпатский маг хорошо видел в темноте и не понимал, зачем Саре нужен был электрический свет. Он предпочитал мерцание свечей, смешивающееся с темнотой и придающее очертаниям мягкость. В таком свете Фалькон мог бы говорить с ней о важных вещах: об их будущем и о том, что оно значило для каждого из них.

– Я нашла семерых одаренных детей. Быть разной в схожих ситуациях нелегко. Я осознала, что именно моя изменчивость притягивала ко мне монстра. И понимала: как только прикоснусь к этим детям, я притяну к ним вампира. Я знала, что не смогу помочь всем сиротам и решила помочь этим семерым. Занялась поиском возможностей для того, чтобы передать деньги на поддержание детей клоак той женщине. И мне хочется, чтобы у детей был свой дом. Я не смогу быть с ними всегда. По крайней мере, пока не найду способ избавиться от монстра, охотящегося за мной. Но я смогу оставить их дома с деньгами, дать им образование и поручить их заботам своего доверенного лица.