Балдежный критерий - Уильям Тенн Страница 9

— Попробую, — пообещал я.

— Конечно, я знаю, что больше всего его интересуют эксперименты с радарами. Если бы он перестал заниматься картографированием Луны, то каждый колледж наверняка воспылал бы желанием обзавестись радарным телескопом, или как он там называется. Но с тех пор как он нашел уран в этих проклятых кратерах, школьников вербуют для участия в научных исследованиях, едва они осваивают курс элементарной физики. Тот проф из «Калтеха»… черт, как же его-то зовут… ну тот, что первый обнаружил радиоактивные вещества с помощью аппаратуры Паркса, — так вот, говорят, что ему приходилось забираться на гору к Парксу всякий раз, когда у него вновь появлялось желание исследовать новый участок Луны. Он не сумел даже родной университет заинтересовать идеей построить для него собственную игрушку, а Алекс П. подпускал гостей к своему детищу только на коротком поводке.

— Верно, — ухмыльнулся я, вспомнив, как он дал от ворот поворот Эммануэлю Корлиссу. Даже когда некоторые научные журналы критиковали Паркса за столь жесткий контроль над единственным в мире радаром для исследования лунной поверхности, Алекс гневно возражал, что весь аппарат он придумал и построил сам, потратив на него собственные время и средства, а если это кому-то не нравится, то пусть строят себе такой же аппарат сами. Но в ситуации, когда каждый направляемый на исследования цент вкладывался в разработку космических кораблей, конкуренты у него, естественно, появиться не могли.

Паркс лишь рассмеялся, когда я передал ему предложение Баскомба. Он вылез из черно-серебристого, пахнущего свежей краской корабля, на котором мне предстояло через неделю отправиться в пробный полет, и уселся на гнутую металлическую опору.

— Нет, Дэйв, мне нравится быть экспертом-консультантом крупных компаний, конструирующих ракеты. Я привык путешествовать и знакомиться с самыми разными вариантами. Ты знаешь, что Гарфинкель из Иллинойса разрабатывает «космоплан» — нечто вроде парусника, летящего под давлением космических лучей? Так что мне вовсе не хочется застрять в каком-нибудь уголке этого бизнеса. В конце концов, удача может улыбнуться кому угодно.

— Но это непохоже на тебя, Алекс, — возразил я. — Ты всегда был парнем, которому нравится делать все своими руками. А то, чем занимаемся мы, не просто тебе по пути — это твой путь. Ты единственный человек, который нужен «Баскомб рокетс» не как приезжающий время от времени бесплатный консультант, а как директор, координатор всех наших исследований. Я-то просто недотепа, научившийся орудовать штурвалом, но ты как раз тот, кто проложит всем дорогу в космос.

— Ты никому не проболтался, что мы вместе работали?

— Нет. — Я вздохнул. Желания присоединиться к нам у него явно не было, и я помог ему сменить тему. — Кошмарная это история… с кораблями «Дженерал атомикс».

Он посмотрел вниз, медленно кивнул, потом поднял голову. Я заметил на его лице с трудом скрываемый гнев.

— Во всем виноват Корлисс, — негромко произнес Алекс. — Полгода назад он стал президентом ДА. А идея послать целый флот наверняка показалась ему хорошим рекламным ходом.

Я с ним не согласился.

— В конце концов, — отметил я, — логика здесь была нормальная. Десять кораблей вылетает к Луне одновременно. Если один натыкается на метеорит, другие могут прийти на помощь. Если кораблю грозит взрыв, экипаж его можно спасти, переместив людей на другие. Им просто не повезло. Как жаль, что Фукель открыл жесткие космические лучи лишь через неделю после их старта. Теперь все, что мы строим, снабжено изоляцией против этой гадости.

— Пятьсот человек, — задумчиво протянул Алекс. — Пятьсот мужчин и женщин затерялись бесследно. Сегодня в газетах ничего не сообщалось? Может, перехватили их радиосигнал? Или где-то упали обломки?

— Нет. Наверное, они потеряли управление и упали на Солнце. А может быть, уцелевшие корабли уже дрейфуют куда-то за пределы системы.

Когда я попрощался с Алексом у ворот, он снова стал самим собой.

— Быть может, к следующей нашей встрече мы раскусим этот орешек, — сказал я. — Правда, мы движемся вперед весьма медленно.

— Это ничего не значит. — Он с чувством пожал мне руку. — Человек твердо решил оторваться от родной планеты. И он своего добьется — возможно, даже быстрее, чем думает.

* * *

Два месяца спустя капитан Ульрих Гэлл посадил канадский корабль «Пройдоха-3» с двухпоточным двигателем в кратер Платон. Теперь любой школьник знает историю о том, как Гэлл выстроил свой облаченный в скафандры экипаж и собрался выйти через шлюз. Как он зацепился ногой за рампу и как его стюард-полинезиец Чарльз Вау-Нейл бросился к рампе, чтобы освободить капитана, споткнулся о порог люка и с разбега вылетел наружу — став таким образом первым человеком, коснувшимся другого мира.

Я стал вторым пилотом пятого корабля, добравшегося до Луны. — «Посол Альбукерке». Я также стал первым человеком, оставившим отпечаток ноги на склонах лунных Апеннин. Так что и мне нашлось местечко в подробной шеститомной истории исследования Луны: «Интересное открытие было сделано рядовым исследователем по имени…»

Впрочем, вы и так знаете, что было дальше. Обитатели первой колонии, основанной Гэллом на Луне, лихорадочно исследовали взятые повсюду образцы минералов. Увы, безуспешно. Через полгода ученые полностью подтвердили по радио давно возникшие у Гэлла подозрения.

Никакого урана на Луне не оказалось. Никакого радия тоже. А концентрация золота лишь чуть-чуть превышала нижний предел обнаружения самых чувствительных методов анализа.

Разумеется, нашлось несколько солидных залежей железной руды. Кто-то обнаружил под поверхностью минералы, из которых можно было легко извлечь кислород и легкие элементы, и это сделало возможным независимое существование колонии. Но никакого урана!

Когда разразился скандал, я находился уже на Земле. Буря, финансируемая и поощряемая впавшими в истерику корпорациями, первым делом обрушилась на голову некоего профессора-астронома из Калифорнии и раскатала его в тонкий блин. Ведь это он, паразит, первым объявил о наличии на Луне радиоактивных минералов, экспериментируя с радаром Паркса! Затем дошла очередь и до самого Паркса.

Помните заголовки тех дней («Парке признался в мошенничестве»), набранные огромными буквами, какими впору объявлять о конце света? «Александр Паркс, шарлатан из Невады, рассказал сегодня сотрудникам ФБР, как он разместил передатчики вблизи урановых и золотых месторождений Канады и настроил на их волну свою адскую машину таким образом, что создавалось впечатление, будто импульсы приходят со стороны определенного участка Луны. "Я никому не дозволял тщательно изучать свой аппарат, — признался Парке, — и это, вкупе с моей всемирно признанной репутацией эксперта по радарам, предотвратило разоблачение"».

Я прилетел в его лабораторию на горе. Там уже сновала полиция штата вперемешку с сотрудниками ФБР, а весь участок оцепила целая армейская рота. Когда мне удалось доказать всем по очереди, что я респектабельный гражданин, мне позволили увидеться с Алексом. Очевидно, он уже стал фактически заключенным.