Гарпия - Генри Лайон Олди Страница 9

– Тетка, между прочим, Горгулья. На зачетах хуже василиска.

Знаток выглядел старше остальных: лет тридцать, не меньше. Он отер пивную пену с усов, придвинул к себе миску с овощным рагу и начал есть с обстоятельностью крестьянина. Кажется, он один позаботился взять закуску.

– Да чего там, душевная тетка! Подход надо к женщинам иметь, и хоть сдавай, хоть сдавайся! – востроносик лихо взлохматил смоляной чуб. Пламя свечей на миг сверкнуло в его лукавых глазах. – Верно, Хельга?

Девушка, тихо сидевшая напротив юного бабника, была погружена в собственные мысли. Когда ее окликнули, она вскинула голову, машинально отпила из малой кружечки и закашлялась.

– Вот это подходец, Клод! Это я понимаю! – заржал патлатый нахал во главе стола. На месте верхних резцов у него блестели золотые «упырьки». – Как бабы на тебя глянут, так у них в зобу дыхание спирает! Небось, и Горгулью приворожить успел? Зачем тебе диплом? Иди диссертат защищать!

– Диссертат для Клода – мелковато!

– Его в Коллегиум Волхвования умоляют – главой Капитула!

– Ага! Он ведь подход имеет!..

Клод миролюбиво выслушивал подначки, улыбался с отменным добродушием – и под шумок успел пару раз перемигнуться с румяной Марысей Альварес из Нижней Тартинки. Они познакомились месяц назад, на абитуре: оба поступали без льгот и квот, сдавая собеседование по полной программе. Он – из семьи зажиточного владельца портняжной мастерской, она – дочь капитана торговой шхуны.

Согласно семейной легенде, в предках Альваресов числились дипломированные чародеи. Возможно, легенда и не врала: дар к колдовству у Марыси обнаружился с детства. Девчонкой она стала брать уроки у приятеля отца – заклинателя ветров по прозвищу Суховей. Как его звали на самом деле, никто в порту не знал: Суховей, и ладно. Нехитрому арсеналу «дуновений», а также умению мастерить простейшие амулеты, вроде «фарватера» или «ветрянки», заклинатель обучил Марысю за три года. Далее взялся натаскивать девчонку в азах теории – где, по правде, и сам был не силен. И вдруг замшелая истина: «Учитель плавания может стоять на берегу!» – проявилась во всей красе. Семь месяцев зубрежки ненавистных «Принципов чаровой комбинаторики» – и в кудрявой головушке Марыськи забрезжил свет.

Это оказалось проще пареной репы: соединить одно с другим, усиливая эффект. Главное – найти верную «склейку», или «юнктуру», как писали в книжке. Таблица типовых примеров «юнктур» приводилась в конце, чем девочка и воспользовалась. В итоге над Нижней Тартинкой объявилась невинная, похожая на медведя тучка, пролившись дождем из обожаемого Марысей клюквенного киселя. Нижнетартинцы долго ругались, отстирывая одежду, а испуганная колдунья отсиживалась дома, боясь высунуть нос на улицу.

К чести Суховея следует сказать, что ученицу он не выдал, и даже бранить не стал. Видел: капитанская дочка и так дрожит от страха. Проявив талант педагога, он угодил «в яблочко»: с этого дня учеба двинулась вперед семимильными шагами. Эксперименты Марыся продолжила, но теперь, прежде чем испытать новенькую «дрючку», всякий раз бежала к учителю: советоваться.

Через год она уже выходила в море на пару с Суховеем. Усмиряла малые ветра, пасла волны, предсказывала погоду; определяла курс в тумане или беззвездной ночью, когда небо затянуто стеганым одеялом туч; приманивала косяки сельдей, а кракенов и вредных ихтиандров, наоборот, отваживала…

Все книги по магии, какие нашлись в скудной библиотеке Суховея, а также три фолианта, привезенных отцом под заказ, Марыся прочла от корки до корки. Ночью разбуди, отбарабанит без запинки! Однако превращения в мымру-зубрилку, чей мир – пыль свитков и флаконы с зельями, она избежала. У веселой, полной озорства Марыськи (для кое-кого – Марысечки и Марысеньки!) всегда находилось время и с подругами язычок почесать, и на танцульки сбегать.

Когда только успевала?!

Ей исполнилось шестнадцать, и у Суховея состоялся серьезный разговор с капитаном Зигмундом Альваресом. Заклинатель намаялся за последние годы: девочка стала девицей, а Суховей понятия не имел, как рассчитывать влияние женских циклов на динамику чар, и очень стеснялся.

– Твоей дочери нужно систематическое образование. И диплом, – взял он быка за рога. – Нас, темпесторов, мало. С дипломом малышку возьмут даже на военный фрегат. Дальние страны, хорошее жалованье… А захочет сидеть дома – станет главной заклинательницей порта. В любом случае, без диплома тут никак.

– Понимаю, – Альварес надолго задумался, дымя трубкой из вереска. В силу профессии он редко бывал дома и для дочери рад был расшибиться в лепешку. – Значит, Реттия? Универмаг?

– Ты хороший отец, Зигги.

– Деньги на обучение я найду. Но…

– Не волнуйся. Она справится.

Суховей не был ясновидцем, но оказался прав: капитанская дочка справилась.

– …а я тебе говорю: он меня нарочно валил!

– Ха! Если б он тебя валил, ты б уже вещички паковал – домой ехать!

Спорщики никак не могли успокоиться. «Демонесса», оправдывая название, бурлила в крови, вызывая в памяти драматические картины собеседования. Зачислили далеко не всех: конкурс в Универмаг был изрядный. И теперь возбужденные победители заново переживали коллизии испытания, делясь подробностями.

– …А он мне: приведите практический пример! Ну я и привел. Саламандру вызвал!

– Саламандру?! Ты б еще бабаэля вызвал!

– Демоны – это третий курс. Демона я не умею. А саламандру – запросто! У меня ж вопрос по стихии огня был…

– А он?

– А он бровью двинул – и нет саламандры! Вы мне, тут, говорит, еще пожар устройте! У меня тут, говорит, казенное имущество. И этим… вульгарным эмпириком обозвал.

– А меня только по теории спрашивали, – робко подал голос мальчик в аккуратном, кое-где заштопанном камзольчике. – И то чуточку.

Его кружка с пивом стояла нетронутой. Похоже, будущий маг хмельным раньше не баловался и опасался последствий. Впрочем, причина могла быть и иной: мало кому пиво нравится с первого раза.

– Ты ж, небось, по квоте шел. По квоте не собеседка, а лафа!

– Ага, лафа, – проворчал бывалый усач. Он выскреб коркой хлеба подливу, дождался тишины и продолжил: – Чтоб лафу заработать, до седьмого пота пахать надо…

– Верно, – поддержал его востроносый Клод, забыв, как вначале хвалился перед квотниками. – Ее, матушку, задарма не получишь. Ни от Коллегиума, ни, тем паче, королевскую стипендию. Я знаю…

– Что, не дали? А как же твой подход? – патлатый нахал чуть не лопнул от хохота. – Или бабы нужной не подвернулось?

Марыся сердито зыркнула на хама. Вот же балбес! «Вякни еще разок – я тебе отсыплю фунт лиха с закруткой!» – решила капитанская дочка, готовясь к вызову миниатюрного торнадика. Но щелкнуть пальцами она не успела. Девушка и не предполагала, что в этот миг она входит в историю. В самовластную, незваную историю, которая без спросу вторглась в «Шляпу волхва». Слышите? Стук входной двери. Глухое звяканье колокольчика. Торопливые шаги – жеребячий суматошный галоп по ступенькам.