Симон Маг - Алан Флауэр Страница 9

Тонкая и счастливая мелодия послышалась вновь. Горшечник обернулся. Это его сын, измерив посуду, выстукивал на ней музыку мага.

– Кто такой Пифагор? – переспросил горшечник. – Придворный музыкант? – Оказывается, он слышал весь разговор Симона с ребенком.

– Греческий мудрец, влюбленный в числа. Он учил, что только число бесконечно и потому прекрасно, а все остальное, и горшки, и враги, когда-нибудь заканчивается. И потому все подчиняется числу, как божеству. Однажды ночью у храма ему открылось: боги говорят с людьми на языке чисел и правильных фигур. Круг это повтор времен года, квадрат – четыре главных элемента: вода, воздух, земля, огонь. А треугольник – мир из трех видов существ: богов, людей, животных.

– Кто расписывает твои амфоры? – спросила Елена. У нее в руках был высокий сосуд с осьминогом, обнявшим корабль в закрученных волнах.

– Он, – указал горшечник на мальчика. – Я говорю ему о том, что видел в походах, а парень делает из моих слов неплохие росписи для самых дорогих амфор и лекифов. Если получится, в следующем году отдам его учиться в город.

– Главное, – кивнул маг, – это уметь учиться у вещей, которые вокруг. Вот эта амфора закупорена смолой, что в ней?

– Вино. Сегодня ее заберут вон на ту виллу, там проводит весну богатый патриций, у него сегодня гости. Мой друг винодел оставляет их прямо здесь, а рабы патриция забирают.

– Вино внутри амфоры – виноградный бог Дионис, он дает веселье, учит танцевать и позволяет забыть прошлое. Там, где он наступал на землю, из земли прорастает лучшая лоза. А сам сосуд с росписью – это солнечный Аполлон. Он дает всему идеальную форму и точные имена, помогает увидеть красоту и понять ее. Дионис внутри и Апполон снаружи; пока все устроено так, никакие стихии не грозят Вечному городу. Учись у вещей, – повторил маг, обращаясь к Елене, – в них больше смысла, чем мы привыкли видеть. Этот избыток смысла, мало кому заметный, – праздник и пир для знающих истину. Вспоминай о том, что знаешь, и даже о том, что знала в прошлых своих жизнях твоя душа.

– Легко вспоминать тому, кто знал так много, – сказал горшечник. Он по-прежнему стоял возле мага, желая слушать бродячего мудреца.

– Все знают всё, – очень серьезно ответил маг, – они просто забывают. Вот что я написал бы на небе, если бы был богом.

За лимонной рощей на холме и белой виллой, окруженной виноградниками, открывался вид на римские стены.

Горшечнику они оставили волшебную лепешку и кувшин с вечным вином. Лепешку съел мальчик, забывшись, всю целиком в тот же день. А вот бездонный кувшин радовал приятелей отца до конца года, пока не разбился и в склеенном из осколков виде перестал быть чудесным и рождать вино. Наоборот, теперь, что ни налей в него, все куда-то сразу исчезало, и склеенный кувшин в семье гончара спрятали подальше.

– В этом городе мне трудно привыкнуть, – шутил Симон. – Всех греческих богов назвали новыми именами: Зевса – Юпитером, Афину – Минервой, Афродиту – Венерой, а Диониса – Вакхом.

Они шли в толчее людей под ногами гигантской золотой статуи Аполлона, мимо Храма Судьбы, который складывали рабы из бесценного прозрачного камня. Золотой бог и прозрачный храм ослепительно отражались в мягком зеркале круглого озера, где качались у берега прогулочные разноцветные кораблики с изогнутыми носами в виде лебедей, крокодилов и китов. Поклонились неугасимым огням у круглого храма Весты, откуда слышалось усыпляющее девичье пение. Пересекли рыночную площадь, там солдаты раздавали сегодня голодным бесплатный хлеб, и толпа кричала, расхватывая лепешки и потрясая ими над головой: «Пусть наш император живет вечно!»

Симон говорил, указывая на статую волчицы, о двух малышах, плывших в корзине по реке. Добрая волчица выловила их и не дала погибнуть, кормила молоком и катала на спине, а потом отнесла пастуху и сменяла детей на овцу из его стада. Когда братья выросли, они встретили бежавшего из далекой Трои принца Энея, породнили племена, жившие рядом на семи холмах, и основали этот вечный город.

Но сегодня Елена не очень внимательно слушала. Она и сама откуда-то все это знала и могла бы рассказать. Сама могла прочесть, что написано на привезенном из-за моря египетском обелиске у ипподрома. Сама понимала, чьи все эти статуи и кому посвящены храмы. Симон научил ее, как вспомнить все, что тебе нужно. И еще она чувствовала, что маг ведет ее куда-то, что в Риме их ждет нечто очень важное, что ни на одной из этих многоголосых улиц они не будут жить, ведь в вечном городе им приготовлено другое и особенное место. Будущее пока не было для нее столь же ясно, как прошлое.

Симон приблизился к двум грозным легионерам, охранявшим мостик через ров, ведущий в аллею к императорскому дворцу.

– Нужно сообщить императору, – почтительно склонился маг перед легионерами, – что к нему явился тот, кого он никогда не ждал, тот, кто откроет ему тайный смысл всякой вещи, тот, кто ответит на все вопросы правителя, и тот, кто предскажет его будущее на сколько угодно лет вперед.

Один охранник расхохотался, а второй, наоборот, сделал суровое лицо.

– И где все эти четверо? – переспросил веселый. – Тот, кого не ждали, с ним под руку предсказатель, за ними следом насквозь видящий вещи и их приятель, знающий все ответы, правильно я их запомнил? Нужно доложить императору? Ты умеешь предсказывать? Я тоже умею, послушай мое предсказание. Если через минуту ты не исчезнешь с наших глаз, то будешь прямо в одежде купаться во рву под этим мостом.

– Ты весел, потому что вчера в таверне выиграл деньги, подбрасывая монету, – прервал его Симон, – но так бывает не всегда. Чаще ты проигрываешь и берешь в долг, в какие бы игры ни играл. Я научу тебя, что делать с монетой, чтобы она всегда становилась на ребро и приносила тебе выигрыш.

Солдат перестал смеяться и пристально посмотрел на мага.

– Ты мог быть там вчера и все видеть, – недоверчиво сказал он, вынимая из-под кожаных лат мелкую монету в одну унцию и подбрасывая ее вверх.

– Ты сам не веришь своим словам, – отвечал маг, – в таверне вас было четверо, и у тебя хорошая память на лица, мое ты видишь впервые.

Монета взлетела над их головами, трижды перевернулась, вспыхнула в солнечных лучах и воткнулась в песок ребром.

– Я знал одного обманщика, – вспомнил легионер, нагибаясь за своей унцией, – он прятал внутри игральных костей свинец, чтобы всегда выпадали нужные ему числа, и поплатился за это жизнью, когда мы его раскрыли. Это было в Галлии. Но как ты делаешь это?

Монета снова взлетела в воздух и приземлилась в этот раз на камень. Она уверенно стояла на ребре, как будто так ей было удобнее всего.

– Я просто говорю про себя одно египетское слово, тайное имя металла, из которого плавят деньги, – пояснил маг, – и, услышав свое истинное имя, металл подчиняется моей воле. Я скажу эти слова и тебе. Главное успеть назвать имя и отдать приказ, пока монета еще в воздухе. Но это знание не сделает тебя богачом. Монета будет слушаться лишь трижды в день, а в этой детской игре не ставят больших денег.