Воин - Олег Бубела Страница 9

Когда я почувствовал, что больше не выдержу, а мои руки начали дрожать как у последнего алкоголика, то направил немного энергии в конечности, чтобы хоть немного снять усталость и притупить боль в мышцах. Поначалу помогло, но затем мы перешли к полосе препятствий. Это был сущий кошмар! Вначале нужно было пробежать по пенечкам, расположенным в хаотичном порядке, на которые можно было едва-едва поставить ступню. «Ничего, – решил я, – и не по таким препятствиям бегал!» И только через метр, навернувшись спиной с размаху на эти самые пенечки, я понял, что они не были закреплены.

Посмотрев на мастера и потерев ушибленную спину, я поставил все пеньки обратно и попытался пройти препятствие заново, сильно уменьшив скорость. Не помогло. Навернувшись во второй раз, я едва не сломал ногу. В третий раз я переступал осторожно, стремясь выбрать пеньки, которые хотя бы не шатались, и с успехом достиг финиша. Дальше было проще – передо мной была обычная горизонтальная лестница с деревянными перекладинами, которую нужно было пройти на руках. Это будет быстро, решил я, подпрыгнул и попытался ухватиться за одну из перекладин. Это мне удалось, вот только я не учел одного, – что перекладина будет смазана какой-то дрянью. Руки мои соскользнули, и я рухнул на землю, не сумев вовремя сгруппироваться. Понюхав испачканные руки, я скривился от промелькнувшего в голове предположения, что это за слизкое вещество, а потом встал и повторил попытку.

На этот раз я держался изо всех сил, но меня хватило всего на четыре перекладины, а затем одна рука соскользнула, и я опять очутился на земле. Зайдя сначала и немного пошевелив практически бесчувственными пальцами, я подпрыгнул опять. На этот раз сумел одолеть три перекладины, прежде чем почувствовал, что вновь полечу на землю. Плюнув, я перекинул руку через перекладину и повис на локте. Так было значительно легче. Передохнув немного, я одолел еще несколько перекладин, пока мастер не сказал мне:

– Достаточно, спускайся.

Я спрыгнул с лестницы и посмотрел вперед. Там было еще множество препятствий, и у меня возникло острое чувство, что эта полоса уходит в бесконечность. Я пошел дальше к веревкам, растянутым на колышках на манер паутины, но мастер остановил меня и сообщил свой вердикт:

– Силы у тебя почти достаточно, а вот умения – как у ребенка. Ловкости практически нет, зато смекалки достаточно для двоих, – он усмехнулся. – Тебе придется много тренироваться под надзором моих старших учеников, прежде чем я стану учить тебя искусству рассветной школы. Сейчас всем разойтись на обед. Зар, возьмешь его обучение на себя, – кивнул он одному из учеников.

Тот недовольно скривился, но не посмел ослушаться. Мастер удалился к себе, а все ученики гурьбой отправились в столовую. Я последовал за ними, чувствуя, как болит натруженное тело, а все мышцы превратились в вату, которая уже слабо воспринимала мои команды. И только громкие вопли желудка помогли мне добраться до столовой, где мне сунули в руки тарелку каши, выглядевшей жутко неаппетитно, как памятный плов в грузинском ресторане. Однако на вкус эта каша оказалась весьма приятной, поэтому я съел две порции, прежде чем ко мне подошел Зар, и недовольным голосом велел поднимать свою жирную ж… жабообразную тушку и следовать за ним. Я проглотил оскорбление, не став возмущаться. Да пусть хоть в дерьме купает, лишь бы учил.

С ним мы пошли на тренировочную площадку, где Зар принялся надо мной форменным образом издеваться. Для начала заставил отжиматься на пальцах, потом велел взять в руки две длинные палки с грузиками на конце и водить ими из стороны в сторону, работая кистями. Когда палки стали выскальзывать у меня из рук, он заставил меня висеть на перекладине, подтягивая ноги и тренируя пресс. Затем снова настал черед отжиманий… В общем, упражнениям не было конца. Вскоре я совсем перестал соображать, сконцентрировав все внимание только на том, чтобы не отключиться. Видя, что я не собираюсь сдаваться, Зар в конце занятия просто погнал меня вдоль забора, а сам побежал рядом, подбадривая меня выкриками:

– Шевели копытами, дохлый скунс! Пока десять кругов не сделаешь, не вздумай мне подыхать, улитка толстозадая!

Я и не представлял, что территория школы такая большая. Пока я сделал один круг, успел запыхаться, пожалеть, что связался с этим обучением, проклясть всех, кто был к этому причастен… А потом просто отключил сознание, механически совершая однообразные движения, и стараясь при этом не упасть на песок. Очнулся я только тогда, когда кто-то схватил меня за рубашку, сбивая с ритма. Пробежав по инерции еще немного, я услышал:

– Да остановись ты! Уже пятнадцатый круг пошел! Стой!

А потом мои ноги запутались, и я со всего размаху шлепнулся на песок, пропахав его лицом, даже не имея сил на то, чтобы подставить руки. Задыхаясь, я отплевывался от песка и думал, почему это вдруг в глазах так потемнело. Не в силах перевернуться, я просто слабо шевелился и пытался хотя бы поднять голову из песка, который с завидным постоянством забивался мне в рот. Спустя минуту, когда мне удалось подставить руки и встать на колени, преодолевая дикую боль в натруженных мышцах, я услышал над собой голос мастера:

– Отнесите его в комнату!

Я почувствовал, что меня перевернули десятки рук, а затем подняли и понесли. Рассматривая звездное небо, я слабо удивлялся тому, что не заметил, как день пролетел.

– Упорный… – донесся до меня голос Ликалона. – Если не умрет в процессе занятий, станет великим воином…

На улыбку у меня уже не было сил, поэтому я просто закрыл глаза и машинально стал залечивать свое тело, снимая напряжение с мышц, сращивая разрывы в тканях, удаляя мертвые нити. Оказывается, если нить не может соединиться в месте разрыва, то она просто отмирает, а на ее месте возникает небольшой отросток, который со временем превращается в новую нить или чаще всего в несколько нитей, стягивающих область разрыва. Я стал искать эти новые нити в своем теле, помогал им быстрее формироваться, быстрее расти, и так увлекся этим процессом, что не ощутил, как меня внесли в мою комнату и оставили в ней, притворив дверь.

Закончив лечение, я открыл глаза и попытался подняться. Не с первой попытки, но мне это удалось. Все тело было чужим, на мои требования отвечало неохотно. Но я все же заставил себя найти в жилетке разговорный амулет и сжать его в кулаке. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом в комнате раздался громкий голос Алоны.

– Алекс, ты куда пропал, почему не отвечаешь? – начала она закидывать меня вопросами.

Мой язык тоже не хотел двигаться, а горло жутко пересохло, поэтому я не сразу смог ей ответить. Но когда я все же хрипло сумел произнести: «Привет, сестренка», то сразу же зашелся в диком кашле. Пока я кашлял, Алона причитала:

– Что с тобой случилось? Как ты себя чувствуешь? С тобой все нормально?

Прокашлявшись и обретя способность нормально говорить, я шепотом ответил ей на русском:

– Все нормально, только говори потише, тут перегородки тонкие.

– Где ты? – Алона сбавила децибелы и перешла на русский.