Чужак. Охота - Игорь Дравин Страница 9

– Хизар, не зря я уничтожил династию. Как там Он говорил – что вроде за грехи нужно отвечать до четвертого или седьмого колена? И, заметь, никакого моего прямого вмешательства в тех случаях не было. Убийцы моей жены умерли, к этому я приложил свою руку, и никто не посмел мне ничего сказать, я был в своем праве. А во всех остальных несуразицах – другим просто не повезло. Я уничтожил Капетингов, и многие это знают. Уничтожил, пользуясь наработками порхатого: непрямое вмешательство. Пусть многие знают, но я еще не сквитался с тем, кто был организатором убийства Лучианы. Кто нашептывал в разные уши некие слова и посылал различным людям видения, кто хотел мне отомстить за свое справедливое унижение. Ты знаешь, о ком я говорю.

– А я тебе еще тогда, в Константинополе сказал, что ты зря завел себе такого врага.

– А у меня был выбор? – поинтересовался я. – Примкнуть к стае пархатых отражений Творца или остаться свободным? Это все в прошлом, но один урок серафима я усвоил очень хорошо: непрямое воздействие, позволяющее обойти Соглашение, – я несколько раз доказал, что я отличный ученик. Я усвоил урок и дождался ситуации, когда смогу ему отомстить так, что пархатый проклянет тот день, когда он встретился со мной и предложил мне стать одним из них. Как говорил мой дядя Ульрик: «Я не умею прощать, я не знаю, что это такое». Золотые слова, я всегда им следовал. Время мести пархатому пришло.

– Ты нарушишь Соглашение? – лениво поинтересовался у меня ледяной великан.

– Впрямую пока еще нет, – улыбнулся я. – А если оценивать мои предыдущие действия в общем плане, то тоже нет. Слово там, слово здесь, а полученный результат – так вы сами во всем виноваты. Я давно присматривался к некоторым вольнодумцам из числа церковной братии. А теперь Лев [6]дал мне отличную причину, дал мне отличный рычаг воздействия на разум вольнодумцев. Эта его булла об отпущении грехов и продаже индульгенций в целях оказания содействия построению храма Святого Петра и спасению душ христианского мира, – так для меня это как кусок хорошо прожаренного отличного мяса и бочонок вина. Долгие годы я ждал подобной помощи себе от этих невероятно жадных до денег скотов, прикрывающих свою страсть к обогащению лицемерием и именем Его. Долго я ждал, когда смогу наконец отомстить пернатому.

– Жить ради мести, Тур, – это неправильно. Ты убиваешь свою душу.

– А ее у меня практически не осталось, она сгорела вместе с Лучианой. Слушай дальше, брат. Уже несколько лет я изредка пересекаюсь с одним священником, его зовут Мартин Лютер. Я беседовал с ним и, пользуясь своими знаниями, выращивал в нем ростки сомнения в правильности церковных догм. Он наиболее перспективный человек для осуществления моего плана. А сегодня вечером я встречусь с ним и осуществлю прямое воздействие. Ненасильственное воздействие, не вскидывайся так, мой кровный брат. Я просто покажу ему то, что знаю об иерархах церкви, об их жадности и стяжательстве.

– Ты нарушишь этим Соглашение, брат.

– Да, нарушу, а когда это всплывет, когда церковь будет расколота – меня призовут на суд. К этому я и стремлюсь. Я ведь не полностью Иной, я – человек, я рожден человеком. Самое большее, что мне могут сделать, – это лишить меня долгой жизни. Я готов к этому, я подготовился к этому. Я умру через несколько десятков лет, но вернусь в виде одного из своих потомков из Московии. Зато я смогу заявить о том, заявить перед Высшими, почему я это сделал. Пархатому точно пару крыльев обломают, пусть попробует летать на четырех, скотина. Пусть всегда помнит о том, как он убил Лучиану. Я не умею прощать, я не знаю, что это такое.

– Ты будешь убивать своих потомков от Ульяны, вселяясь в их тела, Тур? – буднично спросил Хизар.

– Да за кого ты меня принимаешь, брат? Я не буду их убивать, я ведь не пархатый, просто моя душа, остатки моей души будут прилипать к душам новорожденных моих потомков, будут прилипать к тем из них, кто это сможет выдержать. Я никогда не посмею убить хоть кого-то из моих потомков, принести вред хоть одному моему родичу. Однажды я их всех потерял, мне до сих пор иногда снится залитая кровью палуба кнорра. А не получится моей душе прилипнуть – так я поселюсь у Хель. Она меня давно ждет.

– Ждет, – согласился со мной Хизар, – и не хочет, чтобы ты у нее оказался в неживом виде. В последние столетия у нашей старушки появился нездоровый интерес к тебе. Она лично допрашивает души тех, кого ты отправил к Лучезарному. Она восторгается каждым новым твоим трюком и тщательно его изучает, изучает то, как ты вновь смог не умереть.

– Она еще и у Лучезарного бывает временами? – удивился я.

– Постоянно, и Светоносный не может ей ни в чем отказать. Ему не хочется ссориться из-за такого незначительного повода с Хель. С ней никто не хочет ссориться. Так чем я тебе могу помочь, брат, в твоем самоубийстве?

– Ты предашь меня. Ты оскорбишь Хель, и…

– Ни за что! Я еще жить хочу, это ты ее любимчик и постоянно при ваших редких встречах можешь ей хамить, а она только улыбается твоей наглости. Да за гораздо меньшие оскорбления, постоянно вываливающиеся из твоего рта, эта старушка уничтожит любого, но только не тебя. Она же меня…

– Ты не дослушал, – перебил я Хизара. – Ты скажешь Хель, что это делаешь по моей просьбе. Ты оскорбишь ее при свидетелях, она придет в растерянность от такого, а ты, уловив момент, будешь вынужден спасаться бегством из Нильфхейма. А куда может податься один из свиты богини Смерти? Только в ад. Ты примчишься к Лучезарному и попросишь его о заступничестве. Предупреди Хель, чтобы она мягко настаивала на твоей выдаче. А потом вообще простила тебя: помутнение рассудка приключилось с тобой и все такое. Тогда Лучезарный тебя ей не выдаст, а вот кто возьмет тебя в свою свиту? Кто будет настаивать на этом?

– Хведрунг!

– Правильно, брат. Этот етун, перешедший в свиту Лучезарного, захочет взять тебя своим помощником. А ты шепнешь ему на ушко о том, что я уже сделал. О том, что это я организовал очередной раскол церкви Его. Что сделает Хведрунг, узнав об этом?

– Он сообщит все представителям пархатых, желая как можно больше навредить тебе. У тебя с ним давняя вражда. Я все понял, брат. Очередной раскол церкви выгоден Светоносному, он уже и так зол на священников за то, что они стали обвинять его в своих проповедях в грубости, принуждении и насилии над людьми в попытках заполучить их души. А ведь ни он, и ни его вассалы никогда этим не занимались. Только шутки, интриги и соблазнение людей всякими благами. Лучезарный и его слуги дают им выбор, и если человек слаб в своей вере, если он хочет добиться всего нечестным путем, то это только его вина. А дальше что?

– Меня крылатые обвиняют в прямом вмешательстве, Лучезарный мне рукоплещет: это же ему выгодно. Пархатый лишается пары крыльев, церковь очищается или как минимум вынуждена пересмотреть свое отношение к стаду, коим они считают до сих пор всех своих прихожан. Это выгодно как тем, так и другим. А Хведрунг получает от Лучезарного небольшую беседу и теряет свое влияние – не полностью, но многое теряет. Это будет моя последняя шутка над ним, надеюсь. А если он не поймет, так я опять над ним подшучу, он меня в свое время хорошо этому научил.