Профессорская дружка - Ардмир Мари Страница 9

— Не важно. И надеюсь, следующая наша встреча будет более запланированной, — невинно ответила я и закрыла перед его лицом дверь.

Тихий щелчок возвестил о завершении работы пространственного перехода, а громкий хмык — о том, что в кабинете я уже не одна.

— И кто это был?

Мое сердце екнуло, когда я обернулась к Дейру. Подтянутый и сдержанный, в черной мантии и черном костюме, с идеально отутюженным шейным платком, он смотрелся высокомерно. И чуточку заинтересованно, быть может, этому способствовала вздернутая правая бровь.

— А я думала, вы… — Он кривит уголок губ, и в памяти всплывает, что мы с недавних пор перешли к фамильярному обращению, — ты уже ушел.

— Я так и понял. — Кривая усмешка исчезла, губы превратились в тонкую линию. — Так кто почтил тебя своим присутствием?

— Норбит Нокбо, — ответила честно, потому что не собиралась утаивать факта помощи этому магу, — хотя правильнее сказать, что это не он сюда пришел, а я его сюда…

— Ясно, — отчеканил девятый.

В самую пору смертельно обидеться, но я решительно отогнала это чувство прочь.

— Дейр, милый, — позвала нежно, — если ты в курсе, что он взял мой праздничный состав на годовщину, то зачем спрашиваешь?

Профессор шумно выдохнул, а я сверилась с часами и, прибрав составы в шкаф, поспешила на лекцию. В этот раз не забыла правильной стороной приложить переходник к двери, назвать адрес и услышать тихий щелчок, прежде чем открыть портал. Нажав на ручку, я потянула ее на себя и уже собиралась ступить за порог, как стихийник хмуро заметил:

— Их годовщина была три недели назад.

Обернулась с улыбкой:

— О ней профессор Нокбо забыл, а теперь пытается реабилитироваться.

— Ясно, — вновь отчеканил девятый.

Что ж, раз ему и так все понятно, задерживаться бессмысленно, и, поправив сумку на плече, я шагнула за дверь.

— Хорошего дня.

Видимо, пожелав ему всего хорошего, я сама себя лишила удачи. А может быть, этот день должен был пройти именно так, как он проходил: с множеством недомолвок и несуразиц.

Гарива смотрела на меня тревожно, время от времени кусая губы и стараясь потереть глаза. Опять чуть не плачет. Всевышний! Разъясняя некоторые моменты для ее мужа, я упустила из виду демоницу, которую взбрык повязал. И жаль, не спросишь прямо, что недалекая Найша успела ей наговорить? А ведь отвергнутая любительница флирта не постеснялась бы все иначе преподнести и даже меня водворить в объятия пылкого Норбита Нокбо. Подумав об этом, я вздрогнула, чем привлекла всеобщее внимание, но, к счастью, в это самое мгновение прозвенел звонок. Наша куратор расстроенной покинула аудиторию, и студиозы триста первой группы слаженно потянулись за ней. Мне осталось лишь надеяться, что ее супруг все-таки мужчина умный: и праздник устроит грандиозный, и объяснения даст подробные, и ни меня, ни себя не подведет.

Следующую лекцию вел профессор Дениэ Гову. Земляник рассказывал о классификациях почвы, ее тяжести, плотности и структуре. Мои одногруппники исступленно вносили данные в тетради, а я старалась не зевнуть. Общие предметы хороши лишь на первых курсах, на третьем и четвертом, по моему убеждению, у студиозов должна быть хоть какая-то практика с неизвестной стихией. «Для закрепления», как сказала бы тетя Рус. В противном случае зачем эти знания нужны?

Поймав мой скучающий взгляд, профессор неожиданно развеселился:

— Я вижу, не всем интересен предмет.

Гову смотрел исключительно на меня, не обращал внимания на оторопевшую группу, так что я позволила себе обойти правила поведения студиозов на лекции и ответить не поднимаясь:

— Вы ошибаетесь.

— В чем именно? — Он оперся о преподавательский стол и руками взялся за крышку, уточняя: — Я ошибаюсь в том, что предмет не интересен, или в том, что интересен, но не всем?

В аудитории раздался неприятный шепоток и будоражащие своей злостью восклицания: «Сейчас договорится!»

Но вместо того чтобы поежиться от атмосферы ненависти и зависти — а в последнем не сомневаюсь даже, — я позволила себе улыбку и ответила:

— Все предметы интересны, многое зависит от того, как их преподают.

— Хотите заменить некомпетентного профессора? — усмехнулся Гову в бороду, однако руки на груди не сложил, а значит, примет мои слова спокойно, без отрицания. В это время группа затихла, выжидая, когда же выскочку и ставленницу ректора сбросят с пьедестала и укажут на место у подножия, желательно в луже с затхлой водой.

Но зря они ждут моего падения, как себя вести, я знаю.

— Как можно… — развела руками и сообщила истинную правду, — вы один из лучших преподавателей нашей страны.

Маг согласно качнул головой и вновь одарил насмешливым взглядом, спрашивая: «Что еще расскажете?» И я не стала ходить вокруг да около, озвучив то, что в глубине души признавал каждый из находящихся здесь:

— И несомненно понимаете, что материал усвоится лучше на практике.

Тишина в аудитории из выжидающей стала настороженной и удивленной, словно бы студиозы не знали, что с преподавателем можно говорить прямо и выдвигать свои предложения по учебным вопросам. Думаю, маг это также заметил.

— Хотите размяться? — Теперь он смотрел не только на меня, но и на всю группу и отчего-то еще больше улыбался.

Странно, но они не вели себя как моя прошлая группа, не было ни энтузиазма во взглядах, ни румянца на щеках, ни довольных улыбок. Как окаменевшие застыли на своих стульях, не зная, куда спрятаться или к кому податься.

— Эй! — Я позволила себе явную глупость и весело спросила: — А где ваше рвение к экспериментам?

В настороженно молчащей массе студиозов послышалось едва уловимое шевеление, а затем и ехидный бас:

— Спроси у Норго.

Всевышний, словно бы этот самый Норго — проклятый, имя которого не должно произноситься вслух.

— Договорились, у него и спрошу, — обратилась я к обладателю баса. — А кто он?

— Староста. — Это ответила уже девушка с тонким диагональным шрамом через все лицо, она сидела справа от меня, так что волосы ее увечья не скрывали.

— Просто прекрасно, — улыбнулась я ей. — И он здесь есть?

— Нет… — ответили уже трое других студиозов.

— Тогда почему сидим?! Вставайте…

Молчание менее зыбкое, но все же тяжелое, и одногруппники между собою лишь переглядываются и не решаются встать.

Рассудив, что далее так продолжаться не должно, я продолжила агитацию за практическое занятие:

— Ясно же, что с ним вы себе эксперименты не позволяете. Так давайте хоть без него… пошалим.

Посмотрела на продолжающего улыбаться профессора и поняла, что партия, разыгранная мною, была верна. Он именно этого и добивался в отсутствие старосты. Интересно, чем же так отличился неизвестный Норго?