Хроники ведьм. Наследство колдуньи - Мирей Кальмель Страница 9

— Ее сила будет огромной, и я уверена, что она справится с Мелюзиной и Плантиной, и с твоим миром при этом не случится ничего страшного. И все же мне бы хотелось, чтобы Мерлин поддержал нас. Увы, вскоре после рождения твоего отца волшебный источник Барантон [6]иссяк. Последние волшебные врата закрылись, и я не знаю, жив ли Мерлин или нет. Однако я знаю, что существует еще один переход между двумя мирами, который был известен только Древнейшим. И то, что Мерлин не воспользовался им, чтобы вернуться в этот мир, означает одно — случилось нечто ужасное, что ему помешало. Нечто, связанное с пророчеством.

Брови Альгонды сошлись.

— Я не понимаю…

Презина подвела ее к стенному шкафу, открыла дверцу и вынула флакон из синего стекла, покрытый субстанцией, напоминающей серебряные кружева.

— Подойди и взгляни, — позвала она Альгонду, опуская флакон на стол. В главном городе Высоких Земель над источником энергии, о котором я тебе рассказывала, стоял стол из толстого хрусталя с отверстием посредине столешницы. Обратная ее сторона была искусно огранена таким образом, чтобы лучи энергии сходились в одной точке и потом рассеивались в направлении трех флаконов пирамидальной формы, таких, как этот.

— И что было в этих флаконах? — перебила ее Альгонда, сгорая от любопытства.

— Мощнейший эликсир жизни, сила которого благодаря чистой магии возрастала многократно. Им питались все жители города. Так что можешь представить, какую ценность представляют собой эти сосуды…

— А этот…

— Ты хочешь спросить, полон ли он? Да.

Альгонда почувствовала гордость от того, что ей довелось попробовать этот эликсир. Презина же продолжала говорить:

— В то время как задняя поверхность хрустальной столешницы использовалась так, как я рассказала, передняя ее поверхность тоже имела свое назначение. В ней заключалась память Высоких Земель, история Древнейших с момента их прихода в мир. Чтобы ее прочесть, достаточно было снять серебряное кружево с пирамидальных флаконов и наложить на специально начертанный для этих целей на столе рисунок. Кроме прочего, собранное в единое целое серебряное кружево становилось картой, на которой были отмечены все врата, через которые сообщались наши два мира.

— И старинный проход тоже?

— Да. Но, как я уже сказала, стол и флаконы кто-то похитил. Сотни лет я искала флаконы и нашла их. Два других сейчас в надежных руках. Но по сей день я не знаю, где спрятан стол и не разбит ли он за эти долгие годы. И все же я верю, что пророчество исполнится. Сын Елены станет королем Высоких Земель. Для нас же единственным способом вернуться в этот благословенный край остается найти стол-карту.

— Ваши дочери знают все то, что вы мне рассказали? Что врата в Авалоне закрылись?

— Нет. Если бы они знали, то не стали бы сидеть сложа руки в Сассенаже, а искали бы, как и я в свое время, утерянные артефакты.

У Альгонды на лбу появилась морщинка тревоги. Она повертела пирамидальный флакон в руках. И вдруг ее осенило:

— «Силы трех над злом восторжествуют»… Речь идет о силе трех флаконов! Несчастье, постигшее Высокие Земли и помешавшее Мерлину вернуться…

— Я тоже так думаю, Альгонда. А значит, нужно вернуть стол и флаконы на место. Возвратить Высоким Землям их память и короля. Вот почему я решила открыться тебе и поговорить с тобой. Я хочу помочь тебе расстроить злокозненные планы моих дочерей, которые, как в свое время Моргана, и как мы с Мерлином, истолковали пророчество неверно.

— А что мне делать с черным яйцом?

Презина взяла со стола пирамидальный флакон.

— Об этом не волнуйся. Я дам тебе немного эликсира, чтобы уничтожить таящееся в нем зло: Оно не причинит вреда ни тебе с дочкой, ни ребенку Елены, которого Мелюзина хотела твоими руками уничтожить, приказав тебе смолоть яйцо в порошок. Но ты должна постоянно быть начеку! Плантина, а вернее Марта, как она сейчас себя называет, не должна ничего заподозрить. Все теперь зависит только от тебя.

Из взгляды встретились. Альгонда сделала глубокий вдох. Она единственная может спасти оба мира… И тех, кого любит. В это мгновение девушка поняла, что выбора у нее нет. Чего бы это ни стоило, предстоит исполнить то, что предначертано.

— Что я должна сделать? — спросила она.

Альгонда встала и оделась потеплее. Накинув на плечи накидку с меховой подбивкой, взяла под мышку деревянный ящичек и открыла дверной замок. После ее переезда из Сассенажа в Бати Марта словно бы не замечала ее, по крайней мере, так казалось. Она не отходила от Сидонии, тяжело переносившей беременность и почти не встававшей с кровати. Если бы Альгонда не знала об истинных намерениях гарпии, она бы могла поверить, что та утратила к ней интерес.

Освещая себе путь ручным подсвечником и прислушиваясь к каждому шороху, девушка прошла по коридору к двойной мраморной лестнице. В огромном замке в этот час было тихо, любой шум она бы сразу услышала, но и немало было мест, где ее могла подстерегать Марта. На полпути к нижнему пролету лестницы Альгонда остановилась. Однако оборачиваться не стала. Шорох платья… Послышалось ли ей или это..? Сердце ее забилось чаще. Марта следовала за ней, она в этом не сомневалась. Невзирая на то, что теперь Альгонда знала: в интересах гарпии сохранить ей жизнь, она задрожала. Ускорив шаг, она постаралась взять себя в руки. Нужно было устроить так, чтобы гарпия убедилась — приказ Мелюзины исполнен в точности: яйцо спрятано в надежном месте, где оно будет сохнуть в течение трех лунных месяцев. «Ради своей безопасности, ради безопасности Матье и нашей дочки я должна сделать это!» — подбадривала себя Альгонда.

Оставив свечу на стоящем у стены столике, она вышла из замка, обошла его справа и проникла во внутренний двор, а оттуда, пройдя между мастерскими и сараями, направилась к парку. Конечно, возьми она лошадь, подаренную Филиппиной, она бы выиграла время, но тогда пришлось бы разбудить мальчика-конюха, чтобы тот ее оседлал, и о ее ночной эскападе узнали бы в замке. Никто, кроме Марты, не должен знать! Между низкими постройками свистел ветер. Альгонда прижала ящичек к груди, чтобы поплотнее запахнуть полы своей накидки. Где-то слева залаяла собака, разбудив остальных обитателей псарни. Накинув капюшон и опустив голову, Альгонда бросилась бежать, чтобы скорее укрыться под сенью деревьев.

К северу от первого двора, примерно в четверти лье от замка, находилась заброшенная голубятня высотой в шесть этажей, периметр которой был практически равен общему периметру их с матерью комнат в донжоне замка Сассенаж. Здесь давно никто не бывал. Вокруг голубятни успел разрастись кустарник, искореженная дверь едва держалась на проржавевших петлях. Лучше места не придумать… Альгонда подбежала к постройке, по пути перепрыгивая через кустики. Ей пришлось высоко поднять юбку, и бедра ее тускло светились в темноте. Когда до башенки оставалась пара шагов, ее вдруг охватили сомнения. По словам Презины, Марта, как и гарпия, от которой она переняла и способности, и пороки, в ночь полнолуния испытывала потребность насытиться девичьим телом. Получила ли она желаемое прежде, чем пошла за ней, Альгондой? Рискнет ли Марта принудить ее к участию в своем сатанинском шабаше? К Альгонде вдруг вернулся страх, с которым она, казалось бы, распрощалась, когда выехала за ворота замка Сассенаж. Как защитить себя, если это случится?