Прокаженный - Феликс Разумовский Страница 9

Можно было, конечно, не мудрствуя лукаво, шарахнуть из РПГ-7, ручного противотанкового гранатомета, по воротам и с криком «ура» ворваться через дымящуюся брешь во двор, но это была бы грубая, дешевая работа, недостойная профессионалов, за нее в случае чего по головке не погладят. Самое малое — отмассируют копчик…

Наконец решение было найдено, и лейтенант Доценко отправился охватывать инструктажем подчиненных, которые кадрированным взводом расположились в автобусе на обочине шоссе. Сарычев пошел к своим, так же шевелить извилинами и языком. Как-то нехорошо было у него на душе, муторно, неспокойно. Вот сука драная эта интуиция… Не спится ей, стерве…

Было раннее зимнее утро. Еще не рассвело, мороз был колюч, звезды в небе казались льдинками, отражавшими свет молочно-белой луны. Мирные люди еще почивали, а неугомонные чекисты уже успели проверить связь, вооружение, снаряжение и, едва только начало светать, стали подтягиваться на исходную. Куда ж ты денешься — ноблесс оближ… [23]

Где-то в полдень загудел электродвигатель ворот, медленно начали разъезжаться створки, и по связи прошла команда: «Снайпер, внимание!» В то же мгновение коренастый омоновец навел бесшумную винтовку ВСС на проем ворот и, только луч лазерного целеуказателя упал на выезжавшую БМВ, плавно нажал на спуск. Затем щелкнул переводчиком огня и всадил еще десяток пуль в ни в чем не повинную «бомбу». Выстрелы были подобны легким хлопкам в ладоши, тем не менее мощные девятимиллиметровые патроны раскололи блок цилиндров «семьсот сороковой», двигатель заклинило, и иномарка застряла в воротах, не позволяя створкам сомкнуться.

Пассажиров тут же выволокли наружу и положили мордами в снег с широко раскинутыми ногами и руками, сцепленными на затылке. А через капот и крышу «бээмвухи» уже перемахивали опера и омоновцы, мчались к дому. Взвизгнули и отползли, познакомившись с антисобакином, барбосы. Из окошка на третьем этаже вылетели стекла, и кто-то, судя по звуку, дал длинную очередь из автомата Калашникова. Нападающие мгновенно рассредоточились, укрылись за стволами столетних сосен, однако стреляли пока не в них. Пули прошили многострадальную БМВ в районе бензобака, и взрыв разметал во все стороны экипаж вместе с повязавшими его омоновцами.

Уже в следующую секунду стрелок взял чуть ниже, и невысокий сержант, вскрикнув, схватился за бок, — легкий бронежилет «Кора-2» от пуль АК не спасал. Вскоре еще один омоновец опустился на красный снег, а в доме уже вовсю работали четыре автоматных ствола. Стрелявшие были явно не из начинающих — они не суетились, палили грамотно, умело, короткими очередями. Тут же по эфиру прошло «Первый, цель взял», и откуда-то чуть слышно отметился снайпер, заставив один ствол замолчать.

Омоновцы между тем сосредоточили весь огонь на третьем этаже, да так, что там и нос было высунуть невозможно, чем не преминули воспользоваться Сарычев, Самойлов и Доценко — выждав момент, они добежали до стены дома и оказались в мертвой, непростреливаемой зоне. Осторожно двигаясь вдоль высокого фундамента, они вскоре очутились возле железной входной двери, по которой, весело ругнувшись, лейтенант тут же дал длинную бесшумную очередь из автомата АС [24]. Скорострельность этого автомата такова, что ригели замка были буквально перерезаны пулями. На пределе внимания чекисты вошли внутрь. Пересекли просторный холл с камином и зачехленным роялем, прошли длинным коридором и очутились у лестницы, ведущей на второй этаж. Звуки автоматных выстрелов здесь били прямо по ушам, в воздухе явственно ощущалась пороховая гарь. Оставив капитана внизу, Сарычев и Доценко ступили на лестницу, поднялись и оказались в коридоре. Шмаляли совсем рядом, из соседних комнат, было слышно, как стучат, падая на пол, отстрелянные гильзы. Определяя порядок действий, майор обозначил себя стволом «гюрзы» и повел пушкой в сторону правой двери. Доценко понимающе кивнул и, поделившись с Сарычевым гранатой, взялся половчее за автомат.

Теперь все решали выдержка и быстрота. Нужно было вытащить чеку, разжать пальцы и, распахнув дверь ударом ноги, закатить внутрь оскольчатую смерть. Майор с лейтенантом действовали грамотно и синхронно — едва в комнатах громыхнули взрывы, они ворвались внутрь, выпустили по длинной очереди, и сразу наступила тишина. «Зачищать» стало некого. И в это время на первом этаже послышались выстрелы.

— Давай вниз! — Держа «гюрзу» наизготове, Сарычев стремительно пробежал по коридору, вихрем метнулся по лестнице. И вдруг замер — увидел Самойлова. Капитан неподвижно лежал на спине, лицо его побледнело, вытянулось, на вздернутом носу ясно проступили смешные конопушки. Неподалеку хрипел раненный в грудь бандит, с каждым вздохом у него на губах пузырилась кровь. Тут же стоял бледный, словно смерть, омоновец, от которого Самойлов отвел предназначенную тому пулю.

Сарычеву показалось, будто горло ему сдавила крепкая мокрая веревка, однако он справился с собой и профессионально отметил, что смерть Самойлова наступила от попадания в плечо. Приблизившись к раненому бандиту, майор увидел в его руке «браунинг 07». Вытащив магазин, он убедился, что пистолет был заряжен пулями с мгновенно действующим ядом, скорее всего цианидом.

— Эх, Петя, Петя. — Сарычев перевел взгляд с блестевших никелем кусочков металла на лицо убийцы Самойлова, и где-то в недрах его души внезапно прорвал плотину неудержимый поток чего-то темного и мутного. Захотелось прямо сейчас, с ходу, прыгнуть раненому на грудь и, высоко поднимая ногу, бить срезом каблука по ребрам. Чтобы те трещали, крошились, ломались и осколками вонзались в печень и селезенку, чтобы порвались кишки, лопнул мочевой пузырь и сорвались с места почки. Затем резким, тромбующим движением превратить лицо врага в кровавое месиво и наконец прикончить, глубоко загнав кости носа в мозг… «Ладно, падла, сам загнешься». — Александр Степанович резко выдохнул, обретая над собой контроль, и отвернулся. На глазах его блестели слезы ярости…

Тем временем отыскался вход в гараж, оттуда раздался голос лейтенанта Звонарева: — Товарищ майор, взгляните.

Ничего нового Сарычев не увидел — «фабрика» как «фабрика». В углу, съежившись от страха, сидел бородатый, интеллигентного вида варщик, второй умелец распластался в луже собственной крови и судорожно хрипел простреленным легким. Но среди груды пластика, резины и стекла майор заметил продолговатый металлический предмет цвета летней травы. На зеленом фоне ярко выделялась красная звездочка и непонятная надпись «РБГ 48».

Окна занимали полстены — со стеклами-хамелеонами, дубовыми подоконниками и акустической изоляцией. Заходящее зимнее солнце сквозь них виделось неярким зеленоватым шаром, а звуки машин с набережной вообще не проникали внутрь огромной, как аэродром, комнаты. Судя по всему, это была гостиная. Слева невообразимая итальянская стенка, справа панно с изображением паскудной голой бабы, перед полутораметровым экраном «Пионера» необъятных размеров диван и масса приятных дополнений — видео и аудио, книги в дорогих переплетах, в углу беккеровский концертный рояль и пальма «рыбий хвост».