Создания света – создания тьмы ( Порождения Света и Тьмы ) - Роджер Желязны Страница 9

– Итак, друзья, – его буквально распирает отрадостна – наше шоу начинается. Сейчас вы убедитесь, что ждали не зря. Этотчеловек Долмин готов совершить самоубийство для удовольствия почтенной публики.По личным мотивам от отказывается от большой гонки и соглашается заработатьнемного денег для семьи выполнением этого на ваших глазах. За представлениемпоследуют подлинные похороны в той самой земле, на которой вы сейчас стоите.Держу пари, что вы давненько не видели настоящей смерти и сроду не бывали напохоронах. Сегодня вы увидите и то и другое, а сейчас все внимание – самомумистеру Долмину и святому отцу, пришедшему его напутствовать! Давайте похлопаемим обоим! Почтенная публика нетерпеливо рукоплещет.

– …И последнее предостережение. Не стойте слишкомблизко. Мы тут приготовили для вас небольшой фейерверк, и хотя наше заведениеот пожара застраховано, но не застрахованы вы! О'кей! Прошу вас, джентльмены!Он спрыгивает с помоста как раз в тот момент, когда Мадрак взбирается туда.Мадрак наклоняется к сидящему человеку, рядом с которым уже стоит жестянаябанка с надписью ВОСПЛАМЕНЯЮЩЕЕСЯ. – Вы уверены, что действительно хотитедовести это до конца? – спрашивает он.

– Да.

Он вглядывается в глаза человека, но зрачки не расширены ине сужены.

– Почему же, сын мой?

– Личные мотивы. Я не хотел бы вдаваться в подробности.Отпусти мне грехи, отец. Мадрак кладет руку на голову самоубийце.

– Насколько я могу быть услышан кем-либо или чем-либо,могущим прислушаться или не прислушаться к тому, что будет сказано мною, япрошу, если прощение значит хоть что-то, чтобы был ты прощен за все, чтосовершил ты или не совершил и что требует прощения. И если не прощение, ночто-то иное еще может послужить к твоей выгоде после разрушения твоего тела, япрошу, чтобы это иное было тебе дано или не дано, в зависимости отобстоятельств, чтобы обеспечить тебе эту выгоду. Я прошу этого как посредникмежду тобой и тем, что будет или не будет тобою, но для которого может иметьзначение твое благополучие, если моя просьба как-то может влиять на него.Аминь.

– Спасибо, отец.

– Прекрасно! – в первом ряду рыдает жирная женщинас голубыми крыльями. – Прекрасно! Какой слог!

Человек по имени Долмин уже поднял банку с надписьюВОСПЛАМЕНЯЮЩЕЕСЯ и выплеснул на себя содержимое. – Есть у кого-нибудьсигарета? – спрашивает он и зазывала с готовностью протягивает ему пачку.В руке у Долмина зажигалка, но он медлит и смотрит на толпу, словно ищеткого-то глазами. – Неужели вам так не нравится жизнь? – спрашиваютего. Тогда он улыбается и отвечаете – Жизнь достаточно дурацкая игра, адурацких игр я не люблю. Вдумайтесь, и вы последуете за мной… – Щелкаетзажигалка. Благочестивый Мадрак к этому времени уже далеко от огороженногоканатами круга.

Волна жара ударяет от пламени, и вопль пронизывает толпу какраскаленная игла.

Спокойны только шестеро с огнетушителями: огонь ведет себясмирно, пожара не будет и можно любоваться зрелищем.

Где-то в углу Мадрак складывает руки под подбородком иопирается ими на посох.

Скоро пламя гаснет и служитель в асбестовых перчаткахвыходит вперед, чтобы завершить работу. Публика безмолвствует. Ожидаемыхаплодисментов нет.

– Так вот на что это похоже! – шепчет наконецкто-то, и шепот его слышен всем.

– Может и похоже, – доносится из глубиныпалатки, – а может, и нет.

Говоривший выходит к канатам. Он высок и бледен, у негодлинная зеленая борода и под цвет ей зеленые глаза и волосы. Одет он в черное изеленое.

– Это волшебник, – сообщает кто-то, – избалагана на том берегу.

– Правильно, – с улыбкой соглашаетсязеленобородый, протискиваясь сквозь толпу и не забывая слегка подталкиватьтростью с серебряным набалдашником невежливых и неторопливых. Возлепроповедника он останавливается и, пока человек в перчатках закрывает крышкугроба, вполголоса роняет: – Приветствую тебя, Мадрак Могучий. Мадракповорачивается: – Я искал тебя.

– Знаю. Потому и пришел. Что за глупости здесьтворятся?

– Так, пустяки, небольшое представление, – говоритМадрак. – Самоубийство человека по имени Долмин. Они забыли, как выглядитсмерть.

– Ах, вот как? Скоро, так скоро… Может, напомним им ихистинную цену? Полный круг?

– Постой, Фрамин, я знаю, что ты можешь это сделать, нов конце концов он сам…

Маленький человечек в соломенной шляпе уже тут как тут:

– Сэр, – говорит он Мадраку, – вы не хотелибы провести еще какие-нибудь церемонии перед погребением?

– Перед погребением? – удивляется Фрамин – Развездесь хоронят живых?

– Что вы имеете в виду, сэр? – глаза зазывалыбуквально лезут на лоб.

– Этот человек не мертв – он всего лишь дымится.

– Вы ошибаетесь, мистер. У нас порядочное заведение!..

– Однако я утверждаю, что он жив и сейчас пройдется длявашего развлечения.

– Вы, должно быть, сумасшедший?!

– Всего лишь скромный чудотворец, – отвечаетФрамин, вступая в центр круга.

Мадрак следует за ним. Фрамин поднимает свою трость и чертитею загадочный знак. Трость вспыхивает зеленым огнем и падает на крышку гроба.

– Долмин, встань! – взывает Фрамин. Публикадавится у канатов. Зеленобородый и Мадрак проталкиваются из круга. Бледныйзазывала собирается юркнуть за ними, но застывает, услышав удары изнутри гроба.

– Брат, нам, пожалуй, лучше уйти, – замечаетФрамин и разрезает ткань палатки кончиком трости.

Когда они выходят прочь, крышка гроба медленно поднимается…

Позади них истошно вопят: «Мошенники!», «Верните нашиденьги!», «Полюбуйтесь на них!»

– Какие дураки эти смертные, – усмехается зеленыйчеловек, один из немногих живущих, способных сказать так и знать почему.

* * *