Ведьмы не любят инквизиторов - Анна Бруша Страница 9

– Ты так злишься, что хочется сделать так.

Охотник поцеловал Мор. Сейчас его губы не дарили нежность, они подчиняли и завоевывали. Ведьма сдавленно пискнула, она колотила по телу своими маленькими кулачками.

– Я не твоя собственность. Ты не имеешь права… – выдохнула она, когда Охотник отстранился.

– А! Хорошо, что напомнила.

Черный Волк перехватил ее руку и накрыл метку.

– Знаешь, я даже готов оставить тебе твою ведьмовскую силу, – это было сказано небрежным тоном.

Метка стала меняться, вместо аккуратного кружка она расползалась и, вытягиваясь, змеей обвилась вокруг тонкого запястья. Теперь метка стала напоминать браслет или цепь. Резкая боль пронзила руку до самых костей, как будто новое клеймо выжигали каленым железом. Мор закричала и потеряла сознание. Она начала оседать, но Охотник вовремя подхватил свою жертву.

Мор пришла в себя, лежа на ледяном каменном полу, горло немилосердно саднило. Она так кричала, что сорвала голос. Все тело горело, особенно рука. Моргана огляделась, но слишком яркий свет слепил глаза. Как будто издалека раздался голос инквизитора:

– Больно?

– Пить, – просипела ведьма.

Он приложил к губам кружку с теплой водой. Ведьма пила торопливо, большими глотками, огонь внутри никак не хотел затухать.

– Где я? Что ты со мной сделал?

Моргана смотрела на странный браслет на запястье – или это кандалы?

– В Инквизиции, Моргана. Скоро начнется суд.

Ведьма уставилась на мужчину.

– Не понимаю. Какой суд? – Ведьме хотелось кричать, но сил на это не было.

– Над тобой, ведьма. – Инквизитор говорил спокойно, даже доброжелательно.

Моргана попробовала сесть.

– Но я же ничего… – начала она.

Неожиданно ее подхватили чьи-то руки и куда-то поволокли. Мор обернулась и увидела Охотника, который смотрел ей вслед, но выражения его лица она не разглядела.

Ее довольно грубо втолкнули в металлическую клетку, которая располагалась в центре небольшого зала, напротив стоял широкий деревянный стол, накрытый черной тканью, в вазочке пылился букетик сухой лаванды – традиционного растения, отгоняющего злые чары.

В зал вошли трое инквизиторов в судейских мантиях, лица были скрыты капюшонами. Они сели в ряд и застыли изваяниями. Мор обхватила прутья решетки обеими руками и прохрипела:

– Я ни в чем не виновата, я ничего не сделала…

Инквизитор слева резко вскинул руку:

– Молчать. Моргана Мори, ваша вина подтверждена свидетельством инквизитора. Сейчас вам зададут вопросы, отвечайте только «да» или «нет».

– Я не виновата, не виновата! Слышите? – На глаза сами собой навернулись слезы.

Инквизитор справа продолжил привычную речь скороговоркой, глотая окончания слов, так что получилось:

– Если суд посчитает, что ответы содержали ложь, согласно поправке семнадцать дробь семь Кодекса к ведьме может быть применено воздействие третьей степени.

Мор била крупная дрожь.

Инквизитор в центре заговорил, его голос звучал глухо и как-то бесцветно, без тени эмоций:

– Ведьма, твоя вина доказана. Твои ответы могут повлиять на суровость наказания. Поэтому советую говорить правду. Хранила ли ты колдовскую книгу?

– Да, – прошептала Мор. – Но я ни разу…

– Только «да» или «нет», ведьма. Следующий вопрос: направляла ли ты колдовскую силу против инквизитора?

– Я защищалась. Он напал на меня…

Но ее снова перебили:

– Ответ расценен как «да».

– Выражала ли ты, ведьма, прямое или косвенное желание узнать имя инквизитора?

– Нет, мы просто разговаривали, я не хотела…

– Ответ расценен как «да».

– Моргана Мори, вы проговариваетесь…

Мор не дослушала оглашения приговора. Зал закружился перед глазами, фигуры инквизиторов превратились в расплывчатые пятна. Она потеряла сознание, последней мыслью было: «Серебряный нож». Инквизиторы с любопытством посмотрели на бесчувственную ведьму.

Левый позвал:

– Заходи, Охотник, она даже приговор не дослушала. Так что, думаю, не поймет, что ты ее подчинил до суда, а не после, как полагается.

– Процедура-то нарушена, – покачал головой правый.

Охотник подошел к Мор и легко поднял на руки:

– От перемены мест слагаемых сумма не меняется. Это я из начальной школы помню.

– В общем, с тебя сам знаешь.

Центральный кивнул на Моргану – симпатичная. Только перепуганная, как ведьма перед инквизитором.

Мужчины засмеялись.

– С меня виски. – Охотник улыбался.

– О! Вот это разговор.

Мор очень удивилась бы, если бы узнала, что ее свобода была оценена в три бутылки виски. Она бы расстроилась – слишком дешево.

Моргана приходила в себя и снова проваливалась в забытье. Она не понимала, где находится, изредка слышала мужской голос, иногда ей виделось встревоженное лицо матери, ее губы беззвучно шевелились. Мор не могла разобрать слов, от этого становилось грустно и она плакала. Перед глазами мелькали лица девочек, с которыми она училась в интернате. Они указывали ей на кого-то и кричали, чтобы она бежала. На границе между сном и явью ведьма различала лицо Охотника. Что она делает с ним рядом?

Мор пришла в себя в своей собственной постели, на ней было все то же синее платье. За окном стояла бархатно-черная ночь.

– Сон, – с облегчением прошептала ведьма. – Кошмар!

– Не совсем. – Инквизитор появился бесшумно.

Ведьма отползла в уголок кровати и сжалась в комок, зубы стучали:

– Ты убьешь меня у меня дома?

– Нет, не убью. Зачем? – Охотник просто излучал уверенность.

– Но меня же приговорили…

– Приговорили, – легко согласился инквизитор. – Теперь, Моргана, ты моя личная ведьма. В особых случаях Кодекс предусматривает такой вид наказания.

– В случае, когда инквизитор этого хочет? – уточнила Мор, страх притупился.

– Одно из обязательных условий. – Охотник был серьезен, как смерть. Ведьма кивнула и посмотрела в окно, как будто ее очень заинтересовала луна. – Ты больше не свободна и принадлежишь мне, – продолжил мужчина, не дождавшись ответа от ведьмы.

– Как собственность?

– Ну, фактически – да.

– Как вещь… – Моргана вздернула подбородок.

– Не вещь…

– Как домашнее животное? – Ведьма нашла в себе силы на сарказм.