Берег Хаоса - Вероника Иванова Страница 9

Итак, с одной стороны – страх и недоверие, с другой – жесточайшая необходимость. Что победило? Деньги, разумеется. Магам было дозволено селиться в городах и платить соответствующие подати в казну. А чтобы городские главы и прочие жители не артачились, поселение, принимающее у себя ортисы, удостаивалось чести быть занесённым в Регистр, получая определённые поблажки в уплате налогов, привилегию содержать (а следовательно, время от времени применять по своему усмотрению) подразделения имперской армии, а также возможность пользоваться благами магии за счёт полуодарённых ремесленников. Таких, например, как я.

Так вот, наставник Гоира разглядел во всём происходящем двойную выгоду: с одной стороны, брать деньги с городов на составление списка и определение мест расположения ортисов, а с другой стороны – получать мзду от самих магов за возможность попасть в «средоточение». А поскольку городам, в целях поощрения, на указанные бумаги выделялись средства из имперской казны, то и городские чиновники, в свою очередь, успешно наживались на «заботе о благе горожан». В общем, выгода полная и всеобщая. Если сумеешь договориться.

Наш ллаван договариваться умел хорошо только в свою пользу, поэтому заказами управу не баловали: так, пару-тройку средоточений накропаем, тем и живём. Да и городки попадались всё больше мелкие, потому что чем крупнее лодка, тем тяжелее её раскачать. Оставалась, конечно, надежда до конца жизни получить заказ от какого-нибудь крупного города... хоть от того же Нэйвоса, но надежда весьма призрачная. Впрочем, мы могли бы прожить и на мелких поселениях, вот только доходы получаются не шибкие. А раз так, зачем Меннасе захватывать власть в нашей управе?

Намечаются большие взятки за вхождение в средоточение? Всё может быть. Но с нами делиться никто не будет, а значит, смена ллавана ничего хорошего не принесёт: лучше уж свой, плохонький, но знакомый. А если станет совсем невмоготу, буду искать место в другой управе. Или уеду к матери, в Энхейм. Вдруг окрестным деревенькам нужен грамотный писарь? И мне работа будет, и родственникам успокоение.

Что я теряю? Ничего. На самый крайний случай имеется ещё один выход. Правда, воспользовавшись им, не смогу себя простить, но... Гордость – не лучший попутчик на дороге выживания, верно?

* * *

Последнее трёхдневье ювеки издавна предписывалось к проведению в отдохновении. «Три дня – служение миру, три дня – служение богам, три дня – служение себе». Мудры были предки, ой как мудры! Понимали: если человеку не перепадёт от общих щедрот, то и мир, и боги недосчитаются верных слуг. Правда, с течением времени служение богам отошло в тень, уступив своё трёхдневье миру, но произошло это только потому, что если в древности каждый человек был сам себе жрецом и проповедником божьей воли, то теперь этим занимался обособленный клан, свято хранящий в неприкосновенности свои устои и не допускающий к таинствам посторонних. И правильно: нечего тратить время на то, чем в совершенстве всё равно не владеешь. Пусть богов умасливают те, кто это умеет, а наше дело – положить на алтарь несколько монет. Лучше, конечно, золотых, на крайний случай, серебряных: увидев медь, алтарный служка кривится так, что можно сразу хоронить надежду заручиться божьей помощью...

Последнее трёхдневье ювеки я отдыхал, как и большинство горожан. Конечно, лавочники не знают покоя ни дня в году, но те же ремесленники и работники управ указом Его Императорского Величества века эдак два назад были освобождены от надобности всю ювеку проводить в служении. Именно по этой причине, кстати, мне и не хотелось возвращаться в деревню: там работа не переводится круглый год, а я не то чтобы лентяй, но трудиться в поте лица особого желания не испытываю. Хотя ма была бы счастлива... Наверное. Может быть.

Пьюп истошно заверещал, как только подошло время пробуждения и, соответственно, кормления: обычно я относил его в другую комнату и плотно прикрывал дверь, но вчера забыл это сделать, потому и подскочил, как ошпаренный, когда над ухом раздалось пронзительное «тр-р-р-р-р-ра-а-а-а-а-н-н-н-н-н». Пришлось продирать глаза, шарить в осенних сумерках по столу в поисках блюдечка с беловатыми зёрнышками и сыпать их в чашу с водой, где заходился истошным (и, как мне иногда казалось, злорадным) криком пьюп.

Занятное создание, кстати: эдакий мешочек и внешне, и своим поведением похожий на волынку. Только если инструментом управляют человеческое дыхание и человеческие руки, то пьюп – зверь живой и совершенно самостоятельно издаёт звуки. Разные. Каким обучен, потому что в природе он в основном сипит и сопит, но поддаётся дрессировке и способен запоминать и исполнять мелодии любой сложности. А некоторые пьюпы, те, по спинке которых идёт зигзагообразный узор, могут говорить почти что человеческим голосом. Правда, лишь заученные фразы, но мне большего и не надо: Гебар присылает их парой – «музыканта» и «певца», возлагая на мои хрупкие плечи тяготы по созданию дуэта, потому что издавать звуки пьюпы начинают либо когда их кормят, либо наоборот. Вот мой побудочный пьюп, к примеру, натаскан на пение в определённое время суток – когда его приучали к кормлению. Теперь орёт, как недорезаный, стоит только пробить семи часам утра, и успокаивается, лишь получив порцию кормёжки. А пьюпы Гебара начинают музицировать, напротив, только приняв пищу. Следовательно, если необходимо слаженное «исполнение», следует кормить обоих одновременно... Получается не с первого раза. Особенно у такого криворукого, как я.

Но, слава богам, пьюп угомонился, завтрак прошёл в торжественной, хоть и несколько мрачноватой тишине (а что делать, живу один во всём доме), и передо мной встал вопрос: чем занять свободное время? Стирка белья и уборка показались занятиями не слишком приятными, особенно в первый день отдохновения, посему было решено отправиться в Письмоводческую управу – проверить, нет ли весточек от Гебара, а потом прикупить новых перьев и бумаги.

* * *

Неизвестно, сколько времени требовалось бы чиновникам для рассылки по всем городам и весям императорских повелений, если бы природа (а может, безумные опыты какого-то мага или каприз богов: споры до сих пор ведутся) не подарила нашему миру такую приятную мелочь, как Паутина. Правда, в отличие от Сферы Силы, доступной к магическому осязанию в любой точке пространства, Паутина снисходила да общения с людьми только в определённых местах – входах и выходах, работающих, кстати, не одновременно в обе стороны. Но обо всём по порядку.

Как и все значимые открытия, первое столкновение с шалостями Паутины произошло случайно: кто-то забыл на столе листок бумаги. И так случилось, что в нескольких пядях от этого листка начиналась одна из ниточек Паутины. А надо сказать, что изначально все они являются входами, поэтому не было ничего удивительного, когда сквозняк подтолкнул бумагу к ниточке, и листок втянулся в голодную пасть. Разумеется, пропажу искали, и нерадивая служанка была строго наказана за свою рассеянность, но... Каково же было всеобщее удивление, когда искомый листок обнаружился за несколько десятков миль от прежнего места пребывания, в целости и сохранности, по счастливой случайности тоже попав на стол, а не, скажем, в ясли с кормом для свиней. Нашедший оказался человеком грамотным, прочёл, о чём говорилось в нечаянном «письме» и отправился к его владельцу (чьё имя и место нахождения совершенно случайно также было указано на листке), вернуть потерянное. Над произошедшим чудом охали и ахали, но не только. Нашлись люди, сложившие два факта воедино, и решившие повторить опыт. Опыт удался. Потом были привлечены маги, установившие принципы обнаружения «пастей» и пошло-поехало: всего несколько десятков лет потребовалось на то, чтобы оплести Паутиной всю Империю. Точнее, Паутина существовала и ранее, но теперь каждая её ниточка состояла на строгом учёте. А когда появился способ заранее устанавливать место назначения, жизнь и вовсе стала сказочной: пишешь письмо, идёшь в Письмоводческую управу, указываешь, кому и куда нужно доставить послание, и можешь смело ждать скорого ответа от осчастливленного вниманием родича или соратника.