Право быть - Вероника Иванова Страница 9

— К другому мужчине?

— Да. — Он сглотнул горечь, накопившуюся в сердце и ненароком выплеснувшуюся на язык. — Я знаю, что не красавец и не богач, но мы любили друг друга, с самой юности любили, я не смотрел на других женщин, она не смотрела на других мужчин, пока... Да, это произошло почти год назад, перед таким же туманным трёхдневьем. Тот парень поселился в нашем доме, но не ухлёстывал за моей женой, даже не говорил слов... ну, вы знаете, тех слов, что мужчины всегда говорят красивым женщинам. А может, и я, слепец, ничего не замечал... Потом он ушёл, и вместе с ним исчезла моя жена. Паромщик после рассказал мне, что они вместе переправлялись за реку и Мелла смотрела на того парня, не отрывая глаз.

Грустная история, спорить не стану, правда, ничего необычного в ней нет и быть не может. Думаю, любая деревенька, не говоря уже о большом городе, может похвастать подобными трагедиями в огромном количестве. Но это ведь только начало?

— Вы пробовали искать?

— Я слишком поздно узнал, перед самым туманом. А через три дня их следы уже остыли, и ни одна «ищейка» не взялась бы за работу, сколько бы денег я ни предложил. Да и денег-то было... А скоро стало ещё меньше.

— Почему?

Он посмотрел в сторону, за круг, очерченный светом свечи, туда, где тени тревожно сплетались одна с другой.

— Я перестал пускать в свой дом скотогонов. Я просто не мог их видеть, боялся, что не сдержусь и начну вымещать злость на безвинных людях.

— У вас такой крутой нрав?

— Я готов был убивать. — Тарквен впервые за время разговора показал мне свои глаза, опустошённые, но далеко не пустые. — Если бы я нашёл тогда того парня, убил бы. Не верите?

— Верю. А сейчас?

— Что сейчас?

— Убили бы?

Он предпринял попытку улыбнуться:

— Я устал злиться.

Тоже верно. Мне, к примеру, не удаётся по-настоящему злиться на кого-то или на что-то дольше, чем пару дней, правда, по совсем иной причине. Лениво.

— Итак, вы перестали давать приют скотогонам. И?

— И начал разоряться.

— Почему?

— Видно, вы не знаете, что за город Элл-Тэйн... — Тарквен вздохнул свободнее, избавившись от груза тяжёлых воспоминаний, и сменил тон с горестного на приятельский. — Здесь каждые три месяца собираются сотни молодых парней, ищущих заработка, и вербовщики с северных земель. Да, с тех самых, где пасутся стада пуховых коз. У тамошних землевладельцев своих работников немного, вот они и нанимают людей со всего Шема, кто только пожелает, а больше трёх месяцев на севере никто и не держится, говорят, слишком суровая жизнь. Зато возвращаются с деньгами, потому что платят за коз щедро. Возвращаются, по пути опять навещая Элл-Тэйн, заодно и новичкам рассказывают, что их ожидает впереди.

— Значит, город почти никогда не пустует?

— Случаются спокойные недели, но не так уж часто.

Если всё рассказанное правдиво, гостевой дом в этом городке — завидное хозяйство, на которое может найтись множество желающих.

— А когда ваша злость улеглась, почему вы снова не начали...

— Обо мне уже пошла дурная слава, — усмехнулся Тарквен. — Стали поговаривать, что я ненавижу всех скотогонов, рассказывали о моей беде, отговаривали людей приходить ко мне, наверное, даже пугали, говоря, будто я способен на душегубство. Точно не знаю, но мой дом все обходят стороной. Я потому и удивился, когда увидел вас на пороге.

— И подумали, что ни один человек, кроме наёмного убийцы, не мог к вам прийти. А почему, собственно? Кто-то желает вам смерти?

Он задумался, потирая щёку:

— Может, и желают. Меня уже многие просили продать дом, только я не согласился.

— Почему же? Это избавило бы вас от трудностей.

— Я не могу. — Хозяин гостевого дома твёрдо выставил вперёд подбородок. — Мелла... Вдруг она захочет вернуться? Я жду её.

Вот и не знаешь, восхититься преданностью обманутогo и покинутого мужа или посмеяться над его глупостью. Вернётся? А с чего бы ей это делать? Если она счастлива с новым избранником, то её имя можно навсегда вычеркнуть из памяти. Если несчастна... Тогда её будет вечно мучить мысль о совершённой ошибке, и дни прежнего счастья тоже не наступят. А уж если она польстилась на деньги...

— Тот парень, с которым ушла ваша жена, он тоже хвалился заработанными монетами?

Тарквен растерянно качнул головой:

— Нет, у него при себе ничего не было.

— Значит, только собирался на заработки? Но зачем тогда ехать вместе с женщиной, если жизнь на севере сурова, и тем более, если скотогонов вербуют всего на три месяца? Раз уж женщина влюбилась, она вполне могла бы подождать, пока возлюбленный вернётся, да ещё и с деньгами.

— А ведь вы правы... — Хозяин гостевого дома наморщил лоб. — Это было бы и разумнее, и выгоднее, ведь Мелла тоже ничего с собой не взяла, ни единой монетки.

Итак, деньги тут ни при чём. Хотя, если попробовать рассудить здраво, могла ли жена хозяина гостевого дома польстится на посулы прохожего незнакомца, пусть и с набитым кошелём? Монеты как люди — приходят, а потом уходят, и если не пускать их в дело, можно каждый год пастушонком гонять на севере коз. Женщине же нужно что-то основательное, внушающее уверенность. Нужен дом. А хозяйка дома всё равно что комендант крепости: держит оборону до последнего, это я слишком хорошо изучил ещё на примере моей драгоценной сестры.

Что-то я ещё упускаю, что-то очень важное. Они переправились через реку перед самым туманом. Им повезло больше, чем мне, но если бы они вчера, к примеру, попробовали сбежать, то... Должны были оказаться на восточном берегу. Вот только оттуда дорога идёт на юг, а не на север.

— Скажите, паром здесь ходит всегда одинаково?

— Как вас понять?

— Уходит в одно и то же время к одному и тому же берегу?

— Да, пожалуй. Перед туманом он всегда встаёт с той стороны реки, потому что там русло помельче.

Любопытная картинка, не правда ли? Приходит незнакомец, несколько дней живёт в гостевом доме, очаровывает жену хозяина, уводит с собой, но неизвестно куда, потому что он и не собирался на северные пастбища, и не возвращался с них. Так был ли он вообще скотогоном? Конечно, мой вывод уже ничем не сможет помочь дуве Тарквену, слишком уж я запоздал, но огласить его всё же нужно:

— И с чего вы ополчились на скотогонов? Тот человек был кем-то другим. При нём не было денег, и он отправился на юг, а не на север.

Хозяин гостевого дома опешил, вслушавшись в мои слова, и мне даже стало немного стыдно собственной дурной привычки сообщать людям неприятные известия.

— И как я не подумал... Столько времени сам себя разорял, а выходит, даже злился не на того, на кого был должен. Но тогда... — В глазах Тарквена задрожали слёзы. — Тогда... Я больше никогда её не увижу? Ведь это мог быть один из «ловчих»...