Чародей 2. Доспехи дракона - Раймонд Фейст Страница 9

- Не слишком ли ты мрачно смотришь на жизнь, Паг? - Лори заговорщически подмигнул ему. - В твои-то годы! Знаешь что, пускай подобные рассуждения останутся уделом умудренных жизнью скитальцев вроде меня, а ты постарайся-ка не упустить возможность, которая сама плывет тебе в руки.

- Что еще за возможность? - засопев, спросил Паг.

- Похоже, - с улыбкой ответил Лори, - что та девчонка, которую ты вчера едва не сбил с ног, того и гляди надорвется, поднимая один за другим тяжелые короба. - Оглянувшись, Паг увидел молоденькую прачку, которая устанавливала большой деревянный короб на одну из телег. - Сдается мне, что она с благодарностью приняла бы твою помощь. Как ты считаешь?

Паг смешался и покраснел.

- Ты полагаешь...

Лори подтолкнул его в спину.

- Да иди же к ней, олух ты этакий! Познакомься с ней, помоги ей, а после, глядишь... - И он многозначительно подмигнул Пагу.

- После?.. - оторопело переспросил тот.

- О милосердные боги! - смеясь, воскликнул Лори и покачал головой. - Иди же!

Веселость трубадура была такой заразительной, что Паг, несмотря на охватившее его волнение, улыбнулся ему в ответ и смело зашагал к телеге, возле которой хлопотала девушка. Она безуспешно пыталась поставить большой деревянный короб поверх другого, уже находившегося в телеге. Паг подхватил тяжелую ношу из ее рук.

- Давай-ка я помогу тебе!

Девушка отступила в сторону и неуверенно пробормотала:

- Право, не знаю. Он ведь не очень тяжелый. Просто высоковат для меня. - Она явно старалась не смотреть на Пага, но взор ее то и дело обращался к нему. Паг без труда водрузил ящик на телегу, хотя движение это отозвалось резкой болью в его раненой руке.

- Вот и все, - произнес он с деланным спокойствием.

Девушка отбросила назад прядь волос, упавшую ей на лицо.

- Ты ведь тоже варвар? - несмело спросила она.

Паг нахмурился:

- Вы напрасно считаете нас варварами. Уверяю тебя, что мы ни в чем не уступаем вам.

Она густо покраснела и поспешно проговорила:

- Я вовсе не хотела тебя обидеть. Ведь цурани называют этим словом всех, кто живет в других странах. - Она замялась. - И на других планетах. Они считают дикарями всех, кроме себя самих. И если верить им, то я такая же дикарка, как и ты.

Паг кивнул и спросил:

- Как тебя зовут?

- Кейтала. А тебя?

- Паг.

Девушка улыбнулась.

- Какое странное имя. Паг. - Однако похоже было, что оно пришлось ей по душе. Склонив голову набок, она снова повторила:

- Паг.

В эту минуту из-за угла дома вышел пожилой хадонра Септием.

Погрозив Пагу и Кейтале кулаком, он крикнул им:

- Эй вы, двое! Нечего стоять тут сложа руки! Быстро за работу!

Кейтала взялась за очередной короб. Паг покорно склонил голову перед облаченным в желтую робу управляющим.

- Как твое имя? - резко спросил тот.

- Паг, господин.

- Похоже, ты и твой приятель-великан остались нынче утром без всякого дела. Но я найду для вас работу. Позови-ка его сюда!

Паг вздохнул. Время досуга, которым они с Лори наслаждались с самого рассвета, истекло неожиданно быстро. Он взмахом руки подозвал к себе менестреля. Повинуясь приказу хадонры, друзья принялись грузить на телеги короба, корзины и узлы.

За последние три недели жара немного спала, но влажный воздух по-прежнему был пропитан зноем. Зима в этих краях, если краткий сезон дождей заслуживал этого названия, длилась всего около шести недель. Смен времен года со всеми столь привычными для Пага приметами - перелетами птиц, холодными утренниками, инеем на полях и дорогах, листопадами, разливами рек здесь не существовало. Деревья на Келеване никогда не сбрасывали своей листвы, птицы не устремлялись с севера на юг и обратно, в полях не зацветали весенние цветы, а печи топились только для приготовления пищи. Что же до морозов и снега, то о них местные жители и слыхом не слыхивали. Здесь царило вечное лето.

В течение первых дней путешествия они двигались вдоль широкой мощеной дороги, связывавшей Джамар с городом Сулан-Ку и проложенной параллельно течению реки Гагаджин. Паг и Лори не уставали любоваться яркими лодками, барками и парусниками, сновавшими вверх и вниз по течению реки. По дороге навстречу им двигались многочисленные торговые караваны, тележки фермеров с впряженными в них нидра, а также носилки, в которых путешествовала знать.

Властитель Шиндзаваи в сопровождении нескольких доверенных слуг и воинов отправился на своем баркасе в Священный Город, чтобы участвовать в заседании Высшего Совета. Он намного опередил своего сына и остальных, отправившихся в путь по суше.

На окраине Сулан-Ку Хокану надолго задержался с визитом в доме знатной госпожи Акомы, а Пагу и Лори, в числе прочих рЗоов ожидавшим господина во дворе под навесом, выпала возможность поболтать с одним из недавно плененных мидкемян, жителем Королевства. Друзья узнали от него, что кровопролитные бои Западных армий с войсками цурани длились все последнее время, не принося решительного перевеса ни одной из сторон.

Войне, казалось, не было конца. Удрученные этими известиями, Паг и Лори вскоре простились с невольником и последовали за Хокану по дороге, которая вела в Священный Город.

Там к каравану присоединились отец Хокану и сопровождавшие его слуги и воины. Путники устремились на север, в поместье Шиндзаваи, находившееся неподалеку от небольшого города Силмани.

Повозки тянулись одна за другой по узкой, пыльной дороге.

До поместья, как сообщил Пагу и Лори один из рабов-цурани, оставалось меньше мили. Друзья сидели на плоской крыше одного из возов, плавно покачивавшегося в такт неторопливому шагу нидра. Лори с наслаждением вгрызался в сочную мякоть йомаха - плода, видом своим напоминавшего крупный зеленый гранат, а по вкусу сходного с арбузом, и выплевывал косточки на дорогу. За время путешествия друзья успели отдохнуть от изнурительного труда на плантации. Те несколько недель, что заняла дорога до поместья Шиндзаваи, они провели в относительном бездействии.

Лишь изредка им приходилось грузить и разгружать повозки, помогать кухаркам чистить котлы, а также носить воду, собирать хворост и сбрасывать с дороги в канаву помет нидра.

- Как твоя рука? - спросил Лори.

Паг взглянул на свою правую ладонь, обезображенную широким шрамом.

- Я едва могу пошевелить пальцами, - пожаловался он. - К тому же, сдается мне, такой она теперь останется навсегда.

Помнишь, ведь и лекарь в лагере предупреждал меня об этом.