Когда землю укроет снег - Татьяна Серганова Страница 9

— Доброе утро, госпожа Миа. — Охотник быстро шагнул нам наперерез, выскочив из-за широкого ствола дерева. — Господин Киан.

Мой мальчик нахмурился и пододвинулся ко мне ближе, вцепившись ручонкой в подол юбки. Большой и сильный охотник с недавних пор вызывал у него лишь отрицательные эмоции.

— Здравствуйте, господин Шолох.

— Симон, зовите меня Симон.

Не в этой жизни. И дело совсем не в красавице Милолике, которую мне чисто по-женски было искренне жаль. Меня просто устраивала жизнь, которую мы сейчас вели вдвоем с Кианом, и другой я не хотела.

Если уж быть до конца откровенной, то в тот первый и единственный раз, в результате которого и появился на свет мой мальчик, никакого восторга, о котором столько рассказывали мне подруги, я не испытала. Мне было просто больно, стыдно и очень неловко.

Мы тогда отмечали окончание практики и возвращение в любимую Академию перед сдачей итоговых экзаменов. Я обычно сторонилась таких вечеринок, стараясь больше времени посвятить учебе, но тут решила немного развлечься. Ведь желанная цель была так близка.

Мы пили игристое вино, что притащили контрабандой мальчишки, танцевали, смеялись, опять пили и снова смеялись, делясь воспоминаниями о практике.

Трудно сказать, в какой момент мы с Томом вдруг оказались одни в том узком и темном чулане. Я помню, что мы танцевали, крепко прижимаясь друг к другу и звонко смеясь. Но в какой-то момент объятья стали крепче, сильнее и жарче… Воздух стал слишком густым и хмельным, а голубые глаза напротив так манили…

…и горячий шепот у моего уха… уговаривающий, вопрошающий…

…и поцелуи, что не встретили сопротивления с моей стороны. С каждым мгновением он становился все более откровенным и страстным.

Наверное, мне стоило сказать ему нет. Надо было оттолкнуть Тома и убежать в свою комнату, запереться на замок и прочитать самой себе лекцию о грехопадении.

Не оттолкнула… не остановила… Не смогла и не захотела…

Мне так хотелось почувствовать себя любимой, желанной и просто живой… И его. Том мне всегда нравился. Отпусти я хоть на мгновение свои чувства из-под контроля, то все было бы иначе. Но я всегда старалась держать дистанцию между нами.

А той ночью наплевала на все запреты. Неумело отвечала на его поцелуи, позволила затащить себя в эту каморку, расстегнуть жакет и блузку, задрать юбку до талии… И забыла о самом главном. О том, что от взрослых игр бывают дети.

Сначала было неудобно. Сидеть голой попой на столике в инвентарной было некомфортно и холодно. А потом стало больно. Тот момент яркой вспышки боли я запомнила на всю жизнь. Том пытался попросить прощения, заглушить мой вскрик поцелуями, но та истома, то пламя, что бушевали в моей крови, уже давно пропали. Зато пришло осознание всей глупости моего проступка. Я просто позволила ему обладать моим телом. А сама в это время кусала губы от боли и считала до ста.

Том задрожал, захрипел и пару раз дернулся, а я только и могла, что вздохнуть с облегчением.

— Миа, — пробормотал он, касаясь пальцами моей щеки, и попытался поцеловать.

— Том, не надо.

Я осторожно сползла со стола, чувствуя, как огнем горит промежность. Он отказывался меня отпускать, схватил за руку и попытался заглянуть в глаза, рассмотреть выражение моего лица. Интересно, как он хотел это сделать, если в каморке было темно?

— Миа, послушай…

— Не надо, — пальцы слушались плохо, и мне с трудом удалось застегнуть мелкие пуговички на блузке, — нам лучше забыть то, что произошло.

— Почему? — глухо спросил друг.

— Потому что это ничего не изменит.

Я знала, что в следующий раз боли больше не будет. Но желания повторять, тем более с охотником, у меня не было.

— Вижу, у вас богатый улов, — мужчина улыбался и с дороги не уходил.

— Да и у вас улов не хуже, — я указала взглядом на тушки трех диких уток, что висели на его поясе.

— Могу поделиться. Если на ужин пригласите.

— Спасибо, но не стоит. У нас все есть. Доброго дня, господин Шолох, — и, взяв сына за руку, попыталась обойти мужчину по дуге.

Не смогла.

Охотник в одно мгновение дернулся в сторону и схватил меня за руку.

— Миа…

— Отпустите маму! — возмутился Киан и попытался оттолкнуть нахала.

— Я не сделаю ей больно… Наоборот, мог сделать очень приятно, — руку он отпустил, но придвинулся еще ближе и зашептал горячо и убедительно. Но его фривольный тон и пошлые намеки лишь разозлили. — Тебе… Нам будет очень хорошо, обещаю. Отчего же ты бежишь, красавица?

— Я вдова.

— Уже пять лет. Траур давно прошел. А ты молодая, красивая.

— Не вам решать, снимать мне траур или нет, господин охотник, — резко и четко произнесла в ответ. — Пошли, Киан, нам пора возвращаться. А вам стоит обратить внимание на других девушек, а не тешить себя напрасными надеждами.

Мы сделали всего пару шагов, когда в спину нам было брошено:

— Все равно ты будешь моей.

Смелое утверждение. Неужели совсем не боится? Я ведь могу и наказать.

Солнце уже поднялось высоко, и стало жарко. Пришлось стащить с сына жилетку, а с себя платок. Корзинка уже стала оттягивать руку. Пришлось взять туесок сына.

— Мам…

— Да?

Мы прошли мимо дома старосты, где я была вновь вознаграждена красноречивым взглядом юной девы. И что этому охотнику надо? Такая девушка страдает.

— А папа какой был?

— Самый лучший.

И нисколько не соврала. Томас действительно такой. Был, есть и будет. Пусть боги хранят его от всех невзгод и напастей.

— Я бы ему понравился?

— Уверена, он бы очень сильно тебя полюбил… Ты же так на него похож.

— Правда?

Даже больше, чем мне бы хотелось.

— Да.

Малыш замолчал, думая о чем-то своем, пока не произнес:

— Мам, а ты же не станешь женой охотника?

Я чуть не споткнулась.

— Нет.

— Нам же хорошо вдвоем?

— Конечно, мой маленький.

— Я не маленький, — Киан возмутился и слегка насупился.

— Хорошо, ты взрослый. Мой единственный мужчина. Самый сильный, умный и смелый. И я так тебя люблю… Никого так не люблю, как тебя.

Я ведь боялась. Очень сильно боялась, что, когда он родится, я не смогу его полюбить. Буду обвинять в крахе своей мечты, в том, что мне не удалось достигнуть тех высот, к которым я так стремилась.

Но стоило мне услышать первый крик, взглянуть в его сморщенное красное личико, и все страхи сразу ушли. А взамен старой мечты пришла новая.