Воины Бури - Стэн Николс Страница 9

— Нет, ты не узник. Я вряд ли смогу удержать тебя в плену. И сюда не направляются драконьи патрули с войсками, если ты об этом. — Ее тон стал еще более саркастическим. — Похоже, ты не до конца понимаешь, что я стараюсь тебе помочь. Наверное, я не совсем хорошо это объяснила.

— Ты ничего не объяснила.

— Мне показалось, когда я спасала тебя от людей, это само по себе было достаточным объяснением.

— Да… Спасибо тебе за это.

Она едва заметно кивнула, показывая, что принимает благодарность, потом произнесла:

— А теперь убери меч. — Поскольку Страйк медлил, она насмешливо добавила: — Не беспокойся, ты в безопасности.

Он с сожалением вложил меч в ножны.

— Но ты не можешь винить меня… Ведь ты — хозяйка драконов на службе у королевы, а…

— Ни слова больше! — По лицу шоколадки ничего нельзя было понять.

— Объяснись.

— Слишком много насмешек, слишком много пощечин. С меня хватит, Страйк. Я оставила ее. Для представителя расы, гордящейся своей верностью, это было нелегким решением. Но жестокость и несправедливость Дженнесты перевесили все. Так что я — дезертир. Вроде тебя.

— Странное сейчас время.

— Со мной дезертировали две другие госпожи со своими драконами. Я оставила тебя здесь, чтобы помочь им.

— Для Дженнесты это будет ударом.

— Другие тоже дезертируют, Страйк. Не целыми ордами, но отток идет постоянный. — Глозеллан сделала паузу. — Многие бы примкнули к тебе.

— Они не знают меня, я ведь не спаситель какой-нибудь. Я никогда не планировал дезертировать.

— Но ты вождь. Ты доказал это, командуя Росомахами.

— Возглавлять дружину — вовсе не то же самое, что руководить армией или править королевством. Большинство тех, кто это делает, — злобные лгуны, вроде Дженнесты, Адпар, Кимбола Хоброу… Я не хочу походить на них.

— Ты и не будешь походить на них. Ты будешь бороться с ними.

— Древние народы не должны конфликтовать друг с другом. Мы должны бороться с людьми, все вместе. По крайней мере с Уни — точно должны.

— Вот именно. А для этого древние народы должны объединиться.

— Что же, пусть объединением займется кто-нибудь другой. Я всего лишь простой солдат. — Страйк посмотрел на линии надвигающихся ледников и на неестественное сияние сумрачного неба.

Как будто подслушав его мысли, упали несколько холодных снежинок. Дракон оглушительно всхрапнул.

— Люди безумны, безрассудны, они несут с собой бессмысленное разрушение. Они пожирают магию. Но они не единственные уничтожают Марас-Дантию. Другие расы…

— Знаю. Ты не заставишь меня изменить мои намерения, так что даже и не пытайся.

— Как хочешь… Хотя может сложиться и так, что выбора у тебя не будет.

Оставив эту реплику без внимания, Страйк сменил тему:

— Раз уж речь зашла о людях… Тебе знакомо имя Серафим?

Судя по лицу шоколадки, странный человек не был ей знаком.

— Я знаю кое-кого из людей, но ни одного с таким именем.

— Вчера вечером ты, кроме меня, никого сюда больше не привозила?

— Нет. С какой стати? Ты имеешь в виду человека?

Частично подозревая, что появление рассказчика историй было какой-то иллюзией, Страйк отступил.

— Наверное, я… наверное, мне приснилось. Забудем об этом.

Глозеллан с любопытством посмотрела на него. Снежные буруны закрутились плотнее. Через несколько секунд она сказала:

— Ходят слухи, у тебя есть вещь, необходимая Дженнесте.

Прежде чем решить, можно ли ей доверять, Страйк взвесил все за и против. В конце концов, она спасла ему жизнь!..

— Это не одна вещь, — он полез в поясной мешок.

На ладони у него оказались три звезды. Глозеллан рассматривала странные предметы.

— Я не знаю, что это такое и для чего они нужны, — признался Страйк. — Знаю только, что их зовут инструментами. А моя дружина называет их звездами.

— Так это инструменты? В самом деле?

Страйк кивнул. Впервые в жизни он стал свидетелем того, как хозяйка драконов выражает что-то вроде благоговения. Когда имеешь дело с шоколадками, это немалое достижение.

— Так ты слышала о них? — спросил он. Она совладала с порывом чувств:

— Легенда об инструментах известна моему народу.

— Что ты знаешь о них?

— По правде сказать, немного. Я знаю, что их должно быть пять и что они очень древние. Есть одна история, в которой их связывают с моей расой. У нас есть знаменитый предок, Прилленда. Хотя о нем известно тоже не слишком много. Он был… чем-то вроде пророка-философа, и говорят, одна из этих штук вдохновила его на пророчества.

— Пророчества? Какие?

— Если это были предсказания, то они давным-давно утеряны. Известно лишь, что они как-то связаны с Последними Днями, временем, когда боги решат свернуть этот мир и сыграть в другую игру.

— У нас, орков, есть похожий миф.

— Так или иначе, каким образом инструмент к нему попал и куда делся потом, неизвестно. Некоторые утверждают, впоследствии Прилленда из-за него умер. Я всегда считала, что это только сказка, которую рассказывают ошалевшие от пыльцы феи. — Глозеллан посмотрела на звезды. — Но у тебя их три. Ты уверен, что они подлинные?

— Уверен. — Страйк спрятал звезды.

— Я не лучше тебя представляю, на что они способны, Страйк. Ясно только, что их обладатель приобретает могущество. Об этом во всех историях говорится более чем ясно.

После своего последнего сна (если это был сон!) Страйк решил, что пресловутое могущество превышает все, что способен вообразить орк. Но он не стал говорить об этом шоколадке. Не упомянул и о «пении» звезд.

— Теперь понятно, почему Дженнеста так за ними охотится, — сказала Глозеллан. — Даже если они не магические, то все равно обладают могуществом, как тотемы. С их помощью она надеется восстановить свой подорванный авторитет. А если бы ты использовал их при организации оппозиции…

— Хватит! — По тону Страйка было ясно, что продолжение не приветствуется. — Что ты намерена делать теперь?

— Еще не решила. Хорошо бы вернуться домой, подумать, поколдовать. Но мы, шоколадки, — обитатели юга, а, как тебе известно, на юге людей больше, чем где-либо. Из-за этого мы и рассеялись по миру, уже давно. Так что, наверное, отправлюсь в цитадель драконов. Буду держаться высот. — Повернувшись, Глозеллан любовно похлопала своего зверя по шее.

Дракон, который к этому времени задремал и приспустил веки, принял ласку равнодушно.

— Шоколадки и драконы всегда неплохо друг друга понимали. Драконы — единственная раса, которой мы доверяем, и они, похоже, относятся к нам так же. Мы воспринимаем друг друга как друзей по несчастью.