Стихия - Марианна Барминская Страница 90

Разложив на круглом столе (рыцари Камелота, блин) карту, мои друзья показывали всем присутствующим наш маршрут и места, где смогли побывать, когда разделились. В беседе не принимала участие только я, так как на своем пути не увидела ничего, что могло бы заинтересовать, поэтому смиренно сидела на подоконнике, надеясь, что в храме это разрешается. Незаметно для всех вошла Миса и спросила у меня, не хочу ли я поесть. Оценив обстановку и решив, что моего исчезновения даже не заметят, я согласилась и подло сбежала с "важного секретного совещания". Кареглазая девушка проводила меня в обеденный зал и принесла еду.

— Тебе от них не попадет за то, что ты меня с совещания увела? — спросила я, радуясь тому, что ем за столом, а не на земле.

— Я же не силой вас утащила, — ответила Миса, стоя рядом со столом. Неужели даже сесть рядом со мной не может? Не служанка ведь. Или это я до нее еще не доросла?

— Может, присядешь? Или вообще со мной поешь, а то мне одной скучно, — попросила я, на что глаза Хранительницы удивленно округлились.

— Вы…

— О, вот еще. Почему ты обращаешься ко мне на "вы"? Ты же Хранитель.

— Всем Хранителям велели так к вам обращаться, — недоуменно ответила девушка, явно не понимая, чем мне не нравится это обращение.

— Да? — с сомнением переспросила я. — А на Грету и Гроса не распространяется, значит? Странные у вас порядки, — я покачала головой.

— Обсуждаешь наши порядки вместо дальнейшего плана действий? — спросила вошедшая к нам Грета. Миса тут же опустила голову. — Всё хорошо, Миса, похвально, что ты заботишься о Защитнице без наших указаний. Пока ты свободна, — произнесла Грета, и девушку как ветром сдуло, хотя перед уходом она успела нам поклониться. Ну что за привычка…

— Совещание уже закончилось? — осторожно спросила я, отодвигая бокал с соком. При Хранительнице кусок в горло не лез. Вот зачем она за мной пошла?

— Нет, оно продолжается. Просто ты практически ничего не рассказала о путешествии, хотя я очень хотела послушать.

— Я же сказала, что мне ничего интересного не попалось, — проговорила я, инстинктивно втягивая голову в плечи. Перестав слепо верить Хранителям, я почему-то теперь Грету отчасти побаивалась.

— Мне все равно интересно, Ника. Покажи мне свою дорогу, — попросила Грета. Сразу же поняв, что она просит, я запаниковала, но быстро взяла себя в руки.

— С какого места начать? — с самым беззаботным выражением лица спросила я. Женщина на пару секунд задумалась.

— Давай с того момента, как вы разделились. Хочется, конечно, посмотреть весь поход через призму твоего видения, но не будем терять времени.

Я кивнула, заметив, что в горле пересохло, ладони вспотели, и вообще меня пробирает мелкая дрожь. Так, нужны картинки. Лес, тропинка, я считаю разноцветные камни, терракотовые деревья, луг… Ярко-зеленая трава, бесконечная цепь серо-сиреневых гор, необъятной ширины река… И я, почти весь день просидевшая на берегу, вглядывающаяся вдаль, рассматривающая черные точки пещер…

— Вот и все, — промолвила я, разведя руками. Заметила, что при воспоминании о горах Грета снова напряглась, как и тогда, когда мы летели на драконе, но поразмышлять на эту тему я не могла, так как женщина увидит любую лишнюю мысль. Персиковые глаза сузились, что придало лицу Хранительницы зловещее выражение.

— Неужели все? И ты весь день просидела на одном месте? Странно, это так на тебя непохоже, — проговорила Грета вечно спокойным голосом, но теперь мне казалось, что это напускное спокойствие таит в себе угрозу.

— Ну, я хотела прогуляться до гор, — задумчиво пробормотала я, для убедительности подперев подбородок рукой и уставившись в потолок, мол, была такая мысль, была… — Но что-то меня отталкивало, какой-то страх. Это точно просто горы? — спросила я, наблюдая за реакцией Хранительницы. Она закрыла глаза и потерла виски.

— Да, Ника, это просто горы, я ведь уже говорила. Покажи мне все еще раз, — вновь попросила она, вперив в меня холодный взгляд.

— Зачем? Какой смысл-то? — недоумевала я.

— Просто покажи, пожалуйста. Неужели так сложно? — медовым голосом спросила Хранительница, протягивая мне ладонь.

— А это еще зачем? — нахмурилась я, совсем не торопясь протягивать свою.

— Так я могу распознать ложь, — честно ответила женщина. Я приросла к стулу.

— Вы не верите мне? — изобразив себя глубоко оскорбленной, воскликнула я.

— Нет.

Я замерла. Грета открыто сказала, что не верит мне. Неужели мои картинки были такие неправдоподобные? Делать-то что?!

— Не верите?! Ну, знаете, это уже ваши проблемы! Столько было добрых слов, пожеланий и надежд, а теперь не верите?

— Ника, не пытайся закрыться от меня негативными эмоциями! Ты не должна от меня что-либо скрывать, это может быть опасно! — чуть ли не кричала Грета. Наверное, психует, что кто-то осмелился ей врать.

— Я ничего не скрываю, — чеканя каждое слово, произнесла я. Страх волнами накатывал на меня, голова разболелась то ли от волнения, то ли от того, что Грета пытается сканировать мой мозг.

— Ты снова лжешь мне, я же чувствую, — стояла на своем Хранительница. — Почему? Ведь я не враг тебе!

— Я в этом сомневаюсь, — резко ответила я и поняла, что подписала себе расстрел на месте. Как я смогла сказать такое? Черт, если выберусь отсюда живой, отрежу себе язык! И как только умудрилась? Оказывается, настоящие мысли действительно тяжело скрывать. Вот, пожалуйста, ляпнула самую что ни на есть правду! Я опустила взгляд, не в силах смотреть в такие чужие персиковые глаза. К счастью (или наоборот, пока не поняла), Грета не стала устраивать скандал, казнь и мои дальнейшие похороны.

— Считаешь меня врагом? Не могу поверить, но твое право. Только теперь даже не пытайся отрицать, что врала мне. Ведь почему-то ты так кардинально поменяла свое мнение обо мне! Что так подействовало на тебя? Или кто? — допытывалась Хранительница.

— Может, я всегда так думала, — не отступала я, решив стоять до конца, каким бы скорым он ни оказался.

— Снова ложь! — воскликнула Грета, и мне становилось все сложнее скрывать свой страх перед ней.

— Говорю в последний раз: я вам не лгала, — повторила я, уже сама не понимая, кто враг, а кто друг. Главное, чтобы никто не узнал про ритуал и, следовательно, про Краймиуса. Глаза женщины почернели, но в момент, когда я ждала пыток, проклятия и чего-то в этом роде, в обеденный зал ворвался Николай.

— Грета, Луниме стало плохо! — запыхавшись, сообщил он. Хранительница вернула глазам прежний цвет и нехотя от меня отвернулась.

— Что случилось? — сменив гнев на беспокойство, спросила она. Надо же, какие актерские способности пропадают.

— Ее дух застрял в пространстве! — выпалил Хранитель. Видимо, это было что-то очень плохое, так как Грета моментально про меня забыла и выбежала из зала. Николай убежал следом.