Поле брани - Дейв Дункан Страница 91

– И все же мы несколько раз встречались. Возможно, это оживит вашу память.

Сморщенная оболочка начала расправляться. Годы таяли как снежные сугробы. Человек становился все выше и выше. Бронзовые доспехи скрыли его одежды, руки и ноги налились громадными мускулами. Седые волосы потемнели, а затем скрылись под украшенным золотом шлемом. Стул с деревянной спинкой затрещал под тяжестью огромного воина, который теперь сидел на нем.

Чародей Олибино, помолодевший лет на сто, откинулся назад, положил ногу на ногу и грозно улыбнулся Ампили.

– Так лучше? – прогудел он.

У Ампили зубы стучали так, что он не мог говорить.

Смотритель с усмешкой взглянул на женщину, а потом обернулся к высокому мужчине, который рядом с ним казался просто заморышем.

– Если учесть все, что он пережил, пытаясь найти меня, то сейчас выглядит чересчур слабым.

– Я не смогла снять с него заклятье, ваше всемогущество, – сказала женщина, – как ни пыталась.

– Ну что же, придется попробовать всем вместе, не так ли? Нельзя же оставить его в плену заблуждений! Ага, поддается!

Неожиданное осознание – как вспышка молнии! Ампили согнулся, спрятав лицо в ладонях. О, каким он был дураком! Как это сейчас очевидно!

Ничто не нарушало молчания, только фонарь шипел под потолком.

– Ну, милорд? – произнес звучный низкий голос. – Который из двух кажется вам теперь подлинным императором?

Ампили простонал:

– Тот, что был в лодке.

– А кто этот прощелыга, который только что скакал наверху?

– Эмторо!

– То-то же! – усмехнулся чародей. Ампили с трудом заставил себя поднять взгляд на насмешливое лицо молодого бравого воина.

– А какой из двух подлинный Олибино? – спросил Ампили, поражаясь собственной дерзости.

Гигант грозно нахмурился, затем пожал широкими плечами:

– Конечно, тот, который вошел сюда. Это место защищено. Еще несколько месяцев назад в Хабе было много защищенных домов. Сейчас Сговор повсеместно уничтожает защиту, чтобы иметь возможность наблюдать за всем, что творится в городе. Осталось совсем мало безопасных местечек.

– Так вы не покидали столицы?

Олибино печально улыбнулся:

– Мне было некуда идти. В Хабе я родился и вырос.

– Вы получили мои письма?

– Я слышал о них. – Он опять сурово нахмурился. – Было бы очень опасно допустить, чтобы они дошли до меня.

Он вновь взмахнул рукой. Мужчина повернулся и вышел; дверь, щелкнув, захлопнулась за ним.

Ампили украдкой посмотрел на таинственную женщину, но ее лицо странным образом оставалось в тени. Интересно, подумал он, может быть, она использует волшебство, не давая ему рассмотреть себя. Возможно, он даже знаком с ней. Эта встреча в узком кругу окажется смертельно опасной, если узурпатор когда-нибудь узнает о ней.

Олибино переставил поудобнее свои длинные ноги:

– Я умираю.

– Умираете, ваше всемогущество?

– Именно так! – Звук его голоса отдавался в ушах погребальным звоном. – Мне уже больше ста лет. Я надеялся прожить, по крайней мере, еще столько же, но этому не бывать. Если я использую волшебство или хотя бы магию, чтобы продлить свою жизнь, меня мгновенно обнаружат. Скоро в Хабе не останется защищенных мест. – Его лицо застыло, не выражая ничего.

– Мне очень жаль, – прошептал Ампили. Он не испытывал особой симпатии к Смотрителю Востока с его мальчишеским пристрастием к солдатской выправке, но никому никогда не желал смерти, тем более что это была особенно жестокая смерть.

– А вы не можете бежать из столицы, как другие?

– Я слишком слаб для путешествий.

До чего же нелепо звучали эти слова в устах мускулистого гиганта!

– Даже на лодке?

Чародей сурово посмотрел на Ампили и покачал головой:

– Какая трогательная забота, толстяк, не ожидал! И все же, уж вы мне поверьте, я рассмотрел все возможности и не вижу выхода. Единственное мое намерение – не попасться в лапы этого пещерного карлика. Я не доставлю ему этого удовольствия.

– Значит, он где-то поблизости? Я не видел его.

– О, он-то поблизости! Сегодня вечером был в зале, дергал Эмторо за веревочки, как куклу.

Ампили вздрогнул и в то же время почувствовал, как пот льет с него. Олибино усмехнулся:

– Не думаете же вы, что принц сам по себе мог лучше изобразить императора, чем во время этого нелепого спектакля?

Ночь становилась все более странной. Трудно было поверить, что можно так настойчиво расспрашивать чародея, но любопытство жгло Ампили огнем, и Олибино, казалось, охотно отвечал на его вопросы. Лорду было интересно, что сделают с ним самим после этой встречи, но он боялся об этом даже подумать. Ампили торопливо перебрал роившиеся в его голове вопросы и наконец нашел самый безопасный.

– Почему он заговорил… Я хочу сказать, почему он заставил принца заговорить сегодня вечером о смотрителях? Если ожидается великая победа…

– Чтобы дискредитировать меня, – проворчал чародей.

Выражение его лица не изменилось, так как волшебники в отличие от обычных людей умели контролировать свою внешность, и все же гнев явственно прозвучал в его голосе.

– Вы пропустили пару вопросов, милорд. Прежде всего вам следовало спросить, почему он допустил, чтобы это гоблинское безобразие продолжалось так долго. Затем спросите, почему он делает то, что делает, чтобы остановить его.

– О! Ну, э-э… и почему же?

Воин скрестил на груди мускулистые руки и вздохнул.

– Как вы понимаете, этот маленький мерзавец – сумасшедший. Он никому не доверяет и всего боится. Даже теперь не может успокоиться и все время пытается обезопасить себя. Однако, подчинив себе всю Пандемию и каждое королевство в ней, он все равно не будет чувствовать себя в безопасности. Поэтому он и продолжает держать в секрете свое существование, хотя жаждет любви и почитания. – Олибино вскинул брови. – Вы, конечно, отдаете себе отчет, какая вам грозит опасность?

– Оп-п-пасность, ваше всемогущество?

– Вы не поняли? Однажды он наверняка решит уничтожить всех, кто знает о нем, и вас в том числе. – Чародей мрачно улыбнулся. – Или же впадет в другую крайность и объявит себя Богом, чтобы все ему поклонялись.

Ампили вытер лоб. Как же он оказался замешанным во все это?

– Думаю, он в последнее время как раз над этим и размышляет, – сказал Олибино. – И, как мне кажется, склоняется к божественному решению. Когда гоблины и дварфы вторглись в Империю и уничтожили четыре легиона, он заставил Эмторо вызвать огромное подкрепление. Вы, должно быть, сами слышали эту речь?