Повелительница драконов - Вольфганг Хольбайн Страница 95

— Откуда ты знаешь? — Талли обернулась и уставилась на Карана. — Я думала, ты никогда там не был.

— Каран знает, — упорствовал Каран. — Веллер не может быть живым. Его выбросило из планера. Если его не убил огонь дракона, он упал. Вы за несколько миль от места катастрофы. Как он может попасть сюда? Он наверняка мертв. А если нет, то для него было бы лучше, если бы он умер.

— Ну хватит! — сказала Талли очень тихо, но чувствовалось, что она в бешенстве. — Возможно, я ошиблась, пообещав тебе свою защиту. Еще вчера ты утверждал, что внизу ничто не живет. Сейчас ты говоришь, что Веллер, возможно, жив, но для него было бы лучше, если бы он умер! — Она угрожающе посмотрела на Карана. — В какую игру ты с нами играешь, Каран? Что там, внизу?

— Смерть, — ответил Каран. — Но не та смерть, которую знаешь ты или Ангелла, Талли. А та, что в тысячу раз хуже.

— Мне этого мало, — заявила Талли. — Сейчас я хочу получить от тебя четкий ответ, Каран. Скажи мне, что внизу, или я поклянусь, что спущусь вниз и сама посмотрю. И ты будешь меня сопровождать.

— Никогда!

Талли молча подняла руку, и Хрхон быстро стал позади Карана и положил одну из своих могучих ручищ ему на плечо.

— Никогда! — продолжал упорствовать Каран.

Его голос дрожал, а его взгляд помутнел от страха. Но это был страх не перед Хрхоном, внезапно поняла Талли. Что бы ни сделал с ним вага, это не могло быть настолько плохо, как то, что подстерегало их внизу.

— Остановись! — неожиданно сказала Ангелла.

Талли зло посмотрела на нее.

— Не вмешивайся! — крикнула она. — Я…

— Может быть, ты взглянешь вверх, — перебила ее Ангелла, — прежде чем сказать что-нибудь, о чем потом будешь жалеть?

Талли несколько секунд сконфуженно смотрела на нее, но потом подняла взгляд и посмотрела на клочок синего неба над лесом.

Оно больше не было пустым. На сияющей лазури появилось несколько белых, казавшихся нарисованными облаков. А над ними, очень высоко над ними, но не настолько, чтобы стать невидимыми, кружили три огромных, черных как ночь дракона.

— Это… это же невозможно, — прошептала Талли. Это зрелище парализовало ее. — Этого… этого не может быть… Они не могут знать, что мы здесь!

— Они и не знают, — задумчиво сказала Ангелла. Она указала вниз, на мертвого дракона, и Талли заметила, что она сделала это не глядя туда. — Они ищут вот это!

— Ты права… — кивнула Талли, нервно провела кончиком языка по губам и показала на лес. — Давайте исчезнем прежде, чем они смогут нас увидеть.

Они торопливо отошли под прикрытие деревьев, достаточно далеко, чтобы их не смогли увидеть всадницы, без сомнения сидевшие на спинах всех трех драконов, но не совсем в зону вечных сумерек.

— А что теперь? — спросила Талли.

Каран указал в ту сторону, где сгущались серо-зеленые сумерки.

— На север. Каран знает безопасное место, где можно провести ночь.

Они двинулись в путь, больше не говоря ни слова.

Добраться до безопасного места, выбранного Караном для ночлега, оказалось нелегко. Час за часом они шли, испытывая головокружение, по зоне сумерек. Они то балансировали на огромных ветвях, то пробирались на ощупь вдоль внезапно разверзнувшихся пропастей, но большую часть времени шли по огромной сети из растительных корней и мелких побегов, растянувшейся на высоте ста метров над землей, похожей на второй, перенесенный вверх, слой лесной почвы. Все вокруг было погружено в зловещий полумрак и тишину. Не прекращаясь лил дождь. Скоро Талли стало казаться, что она больше не может вспомнить, как это — не быть промокшей до костей и не мерзнуть. Но, как и предсказал Каран, дождь так и не прекратился, а лил беспрестанно, пока не стемнело.

С последним светом дня они наконец дошли до сгоревшего дерева. Хотя над лесом уже смеркалось, здесь было светлее, потому что листва верхнего яруса леса здесь оказалась не такой сплошной, как где-либо, — почерневший скелет гигантского дерева устремлялся в небо, как костлявая рука с несколькими пальцами. Его ствол диаметром с дом, блестел от влаги, как отполированный черный металл. От одного его вида Талли на мгновение остановилась. Он казался… злым.

«Это не просто мертвое дерево, — подумала Талли, содрогаясь. — Когда-то, год или сто лет тому назад, в него, видно, попала молния и расколола его, и что-то с ним случилось, и это мешало возвращению жизни».

На шершавой коре превратившейся в камень древесины не было видно ни малейшего пятнышка мха, ни одного из миллионов растений-паразитов, буйно разросшихся на других стволах, — ничего. Дерево было мертво, так невозвратно мертво, что всякая жизнь, казалось, избегала приближаться к нему. Даже сеть промежуточного яруса здесь была разорвана. Дерево стояло среди леса, как сломанное гигантское копье, вонзенное в землю. И оно было частью ужасного не-леса, лежавшего глубоко под ними. Дыхание неизмеримого зла, которое Талли ощутила, когда Каран впервые показал ей дно, она почувствовала и сейчас. Оно напоминало чумное дыхание, которое испускало черное чудовище.

Впоследствии Талли казалось чудом, что они все не пострадали и выдержали отчаянное карабканье, преодолевая последние метры. Теперь ее внимание было целиком направлено на то, что ожидало их внутри дерева…

Талли была не очень удивлена, обнаружив, что дерево полое.

Полое, но не пустое.

На метр ниже отверстия, через которое Каран провел их внутрь ствола, растянулась огромная серебристо-белая паутина. Ее нити были до нелепости тонкими, по сравнению с чудовищными размерами паутины — Талли оценила ее диаметр в добрых двадцать метров, — не намного толще обычной паутины. Но нитей было множество — миллиарды.

— Если… Это шутка, Каран? — спросила Ангелла. Ее голос дрожал от отвращения. — Что это значит?

— Это надежное место, — настаивал Каран. — Зайдите внутрь, не беспокойтесь, это дерево достаточно прочное, чтобы выдержать даже вагу.

Ангелла с трудом перевела дух.

— Внутрь? — недоверчиво повторила она. Ее голос перешел на визг. — Ты что, совсем рехнулся?

— Не бойся, — спокойно сказал Каран. — Существа, которые это сделали, ушли.

— Выглядит весьма прочным, — сказала Талли.

Ей тоже потребовалось все ее самообладание, чтобы хотя бы внешне казаться спокойной. Мысль о том, что она должна прикоснуться к этой огромной паутине, наполнила ее неописуемым отвращением. Ее глаза начали постепенно привыкать к слабому свету внутри дерева, и она увидела бесчисленные, замотанные в светлый шелк паутины коконы разной величины. Добыча. В некоторых из них что-то шевелилось. Чувство отвращения, вызвавшее спазмы в желудке Талли, переросло в настоящую тошноту. У нее под языком скопилась кислая слюна.

— Они ушли, — настаивал Каран. — Они не придут, пока мы здесь.