Занимательные истории об истории - Юрий Сокольский Страница 10

В Европе платину стали изучать с середины XVIII века, когда испанец Антонио де Ульоа привез из Перу образцы этого белого металла, который добывали как попутный на золотых приисках. Испанские химики установили, что платина легко сплавляется с серебром и золотом, при этом они считали, что привезенный из Перу белый металл — сплав золота и железа. Поэтому цена платины была меньше золота и серебра. Само слово «платина» в переводе с испанского означает «серебришко».

Первое практическое применение платине нашли фальшивомонетчики: они стали подмешивать дешевую платину к золоту и серебру. Узнав об этом, испанское казначейство добилось издания строгого королевского указа, предписывавшего уничтожать всю платину, добываемую попутно с золотом. В соответствии с этим указом чиновники монетных дворов в испанских колониях Южной Америки торжественно при многочисленных свидетелях периодически топили накопившуюся платину в реках Боготе и Кауке. Столь странный для современного читателя закон об уничтожении платины был отменен в 1778 г. королем Карлом III Габсбургом. После этого испанское казначейство стало само подмешивать дешевую платину к золоту монет.

В начале XIX века платину начали добывать и в Европе. На Урале в 1828 г. произвели полторы тонны этого металла, тогда как за 80 лет на всех месторождениях Южной Америки — всего тонну. Первоначально из русской платины делали чаши, химические тигли, проволоку. Массовое применение для платины придумал министр финансов Е. Ф. Канкрин. Он стал министром в тяжелое для страны время. Золотой запас империи истощился от длительных войн с Францией, Швецией, Турцией. Огромный ущерб финансовой системе России нанес и Наполеон, наводнивший нашу страну фальшивыми ассигнациями. В те времена не было технических средств для распознавания денег истинных и поддельных. Поэтому за один бумажный рубль давали только 25 копеек серебром. Министр Канкрин решил использовать опыт испанского казначейства, подмешивая платину к золоту, так, как еще раньше делали фальшивомонетчики. Но сделал он это на строго научной основе, получив от немецкого ученого А. Гумбольдта заключение, что платина в 5 раз дороже серебра и в 2,5 раза дешевле золота. После этого в России стали чеканить трехрублевые монеты из золота (весом в 4 грамма) и из платины (весом в 10 грамм). Затем стали выпускать платиновые монеты и 12-рублевого достоинства.

Первую монету из платины Канкрин отослал Гумбольдту, потом эта монета была куплена у наследников ученого при царе Александре II, а сейчас монета демонстрируется в Государственном Эрмитаже.

Введение в денежный оборот платиновых монет укрепило финансы страны, за что Николай I неоднократно благодарил Канкрина. А добыча платины на Урале возросла до трех тонн в год.

Но вот семидесятилетний Канкрин умер. Новый министр финансов Ф. П. Вронченко представил царю дело с платиновыми монетами в таком свете, что он, мол, крайне опасается подделки, ссылаясь на испанских фальшивомонетчиков. Николай I, который еще недавно был энтузиастом платиновых денег, подписал указ о принудительном изъятии платиновых монет из обращения. В течение полугода было собрано несколько миллионов монет. На складе Государственного казначейства мертвым грузом осело 35 тонн платины. Добыча платины на Урале упала в сто (!) раз. Английская фирма «Джонсон, Маттей и К°» скупила за бесценок платиновые прииски на Урале.

Между тем министр финансов Вронченко, несмотря на благоприятную ситуацию (отсутствие войн), за 8 лет развалил всю финансовую систему империи, так что расходы стали превышать доходы. Николай I уволил Вронченко. Следующие два министра финансов также не смогли исправить положение. Совсем плохо стало с финансами после Крымской кампании, где Россия потерпела военное поражение. Очередной министр финансов, М. X. Рейтерн, пребывал в беспокойстве: денег катастрофически не хватало. И тогда министр уговорил Александра II совершить в 1867 г. два действия, которые (как тогда казалось) облегчали финансовое бремя, но в отдаленной перспективе принесли России очевидные убытки. Действие первое: была продана Аляска. Действие второе: был разрешен беспошлинный вывоз платины (в то время — малоценного металла), а все запасы русской платины проданы.

Платину скупила уже знакомая нам фирма «Джонсон, Маттей и К°». Монопольно владея почти всей платиной мира, фирма быстро взвинтила на нее цены. Частный добытчик на Урале получал за золотник (4,25 г) платины от фирмы 10 копеек, посредник в Москве — 40 копеек, а фирма продавала платину в Париже уже за 1 рубль 20 копеек. Через несколько лет платина стала стоить дороже золота. Платина была объявлена драгоценным металлом, из нее стали делать наиболее дорогие украшения. Фирма «провернула» аферу века!

Перед Первой мировой войной добыча платины в России составляла 95 % мировой добычи, почти все это количество уходило за рубеж. Лишь после Октябрьской революции добыча и переработка платины были национализированы. В Москве создали институт по изучению платины (ставший частью Института общей и неорганической химии). Из платины научились изготовлять ответственные детали приборов военной техники. Платину применяют в качестве катализатора в химических и нефтехимических производствах. Платина используется для дожигания выхлопных газов. Из платины делают электроды топливных элементов для космических аппаратов. На долю ювелиров остается всего 10 % платины.

В последние годы, когда в нашей стране едва ли не повсеместно прошла приватизация, в частные руки перешло и производство платины. Надо надеяться, что наше правительство, зная о вышерассказанной истории, не допустит ущемления интересов государства.

В опубликованных десять лет тому назад воспоминаниях Д. А. Засосова и В. И. Пызина приводятся некоторые данные о доходах и расходах жителей Петербурга в начале XX века. Младший дворник, служивший в одном из частных домов на набережной р. Фонтанки, имел оклад 18 рублей месяц. Этого было мало, и младшие дворники подрабатывали тем, что оказывали жильцам дома разные услуги: выколачивали ковры, носили корзины с бельем на чердак (где белье сушилось) и пр. Старший дворник получал от хозяина 40 рублей в месяц, это считалось достаточным, и старший дворник не унижался до услуг, хотя от чаевых не отказывался. Водопроводчик, обслуживавший дом, имел оклад 35 рублей плюс обычные в его положении чаевые.

Во дворе дома была баня, принадлежавшая тому же хозяину. Кассир, взимавший плату за посещение бани, получал целых 70 рублей. Повышенный оклад кассиру был установлен для того, чтобы он не воровал. Но это не помогло: кассир беззастенчиво присваивал половину вырученных сумм, за что был хозяином уволен. Однако к тому времени плут успел скопить изрядную сумму и открыл в соседнем доме собственную баню.

Таковы были доходы рядовых горожан. А вот каковы были расходы. Обед из двух блюд в дешевой столовке обходился в 12 копеек. «Мерзавчик» (100 г) водки стоил 10 копеек, причем возвратная тара составляла 4 копейки. Следовательно, за поллитра водки надо было платить 30 копеек. Зато бутылка шампанского стоила 5 рублей.

Дом на Фонтанке, о котором идет речь, хозяин сдавал внаем жильцам. На четвертом этаже находились меблированные комнаты с «удобствами» в конце коридора. Жильцы платили за такую комнату 20–30 рублей в месяц, иногда сдавая «угол» (то есть кровать) за 5 рублей какому-нибудь малоимущему студенту. На третьем этаже были отдельные квартиры, жильцы которых платили по 40–60 рублей (иногда сдавая одну из комнат студентам побогаче за 15–20 рублей). На втором этаже располагались многокомнатные большие квартиры, за которые хозяин брал по сто рублей и выше. В первом (полуподвальном) этаже проживали дворники, водопроводчик, швейцар и другой обслуживающий персонал.