Берия. История легенды - Екатерина Мишаненкова Страница 10

Зато создается впечатление, что он очень любил работать на результат – видеть плоды рук своих, так сказать. Работа инженером в этом смысле была бы идеальна – построил объект, и вот он, можно потрогать. Хозяйственная деятельность тоже имела результат – что построили, что открыли, что вырастили. Ну и нельзя забывать о том, какой великий проект стал главным в жизни Берии – я говорю об атомном проекте, результатом которого стало создание ядерной бомбы. Вот это было действительно то, что он умел и любил делать. А ловля врагов народа – это постоянный и бесконечный процесс, который не заканчивается никогда, и получать от него удовольствие человеку, нацеленному на результат, довольно сложно.

«Ненависть к классовому врагу не была ему свойственна изначально, – пишет о Берии Лурье. – Человек он был глубоко прагматический. Напоминал в этом смысле знаменитого смотрителя Алексеевского равелина Петропавловской крепости Матвея Соколова по прозвищу Ирод, служебная философия которого выражалась так: «Если прикажут говорить заключенному „ваше сиятельство“ – буду говорить „ваше сиятельство“; если прикажут задушить – задушу». В общем, ничего личного, все – по делу.»

Здесь сам собой возникает вопрос – а что насчет садизма, любви к пыткам и прочим способам получения удовольствия от «грязной работы»? Боюсь, кроме слухов тут предъявить нечего. Карательная система работала действительно и самыми грязными методами, наверняка Берии, особенно пока он был рядовым чекистом, не раз приходилось их применять, но нет никаких фактов, подтверждающих, что он получал от этого какое-то удовольствие. Это была просто работа.

Скорее наоборот, даже слог знаменитого приказа Берии от 4 апреля 1953 года, которым он запретил пытки, указывает на то, что ему они крайне не нравились. По причине все той же практичности: он много лет проработал в карательных органах и по опыту знал, что это ненадежный и ведущий к злоупотреблениям метод, от которого вреда гораздо больше чем пользы. Поэтому поспешил запретить его сразу, как только получил для этого полномочия.

Приказ министра внутренних дел Л. П. БЕРИИ

«О запрещении применения к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия»

№ 0068 4 апреля 1953 г.

Совершенно секретно

Министерством внутренних дел СССР установлено, что в следственной работе органов МГБ[134] имели место грубейшие извращения советских законов, аресты невинных советских граждан, разнузданная фальсификация следственных материалов, широкое применение различных способов пыток – жестокие избиения арестованных, круглосуточное применение наручников на вывернутые за спину руки, продолжавшееся в отдельных случаях в течение нескольких месяцев, длительное лишение сна, заключение арестованных в раздетом виде в холодильный карцер и др.

По указанию руководства б[ывшего] Министерства государственной безопасности СССР избиения арестованных проводились в оборудованных для этой цели помещениях в Лефортовской и внутренней тюрьмах и поручались особой группе специально выделенных лиц из числа тюремных работников, с применением всевозможных орудий пыток.

Такие изуверские «методы допроса» приводили к тому, что многие из невинно арестованных доводились следователями до состояния упадка физических сил, моральной депрессии, а отдельные из них до потери человеческого облика.

Пользуясь таким состоянием арестованных, следователи– фальсификаторы подсовывали им заблаговременно сфабрикованные «признания» об антисоветской и шпионско-террористической работе.

Подобные порочные методы ведения следствия направляли усилия оперативного состава на ложный путь, а внимание органов государственной безопасности отвлекалось от борьбы с действительными врагами Советского государства.

Приказываю:

Категорически запретить в органах МВД применение к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия; в производстве следствия строго соблюдать нормы уголовно-процессуального кодекса.

Ликвидировать в Лефортовской и внутренней тюрьмах организованные руководством б[ывшего] МГБ СССР помещения для применения к арестованным физических мер воздействия, а все орудия, посредством которых осуществлялись пытки, уничтожить.

С настоящим приказом ознакомить весь оперативный состав органов МВД и предупредить, что впредь за нарушения советской законности будут привлекаться к строжайшей ответственности, вплоть до предания суду, не только непосредственные виновники, но и их руководители.

Берия как начальник

Всеволод Меркулов, помощник Берии, расстрелянный вслед за ним, рассказывал в 1953 году: «Должен сказать, что на работу руководимых мною отделов (за исключением ГПУ Аджаристана) Берия не обращал почти никакого внимания. Все свое внимание он сосредоточил на работе двух основных отделов – СО (борьба с антисоветскими партиями и антипартийными группировками) и КРО (борьба с шпионажем и бандитизмом).

Я мог в любое время без доклада зайти в кабинет Берии (этим правом, впрочем, пользовались тогда и другие начальники отделов), но доложить дела руководимых мною отделов мне удавалось относительно редко и наспех, так как Берия, не обращая на меня внимания, вызывал к себе сотрудников других, «своих», отделов и с ними занимался. Я должен был уходить, а когда наступал конец занятиям, Берия вызывал меня и говорил: «Давай твои дела отложим на завтра, а сейчас пойдем постреляем». Тут же он вызывал по телефону коменданта с патронами, еще двух-трех сотрудников-стрелков и мы шли в тир стрелять.

Часто и на другой день повторялась та же история. Лишь когда истекали сроки отсылки информационных донесений в ОГПУ, Берия наспех просматривал мои информации и они отсылались. Работой же отделов КРО и СО Берия занимался лично, вплотную и подолгу…

…По характеру своему Берия был очень крутым, жестким, грубым и властным человеком, не любившим делить власть с кем-нибудь. Хотя при решении оперативных вопросов он обычно собирал совещания начальников соответствующих отделов, вызывал часто и рядовых работников, непосредственно занятых той или иной разработкой, но это делалось только для того, чтобы разобраться в деле, а затем самому принять решение…

…Когда Берия хотел или это было ему нужно, он мог быть любезным, гостеприимным хозяином, показать себя хорошим товарищем, внимательным и чутким. Берия старался это делать в отношении своего ближайшего окружения, понимая, что от того, как будет работать его окружение, зависит его собственная судьба.

Другое дело – люди, занимавшие официальные посты, люди, которым он должен был подчиняться по работе. Обычно он старался осторожно дискредитировать их в разговорах с подчиненными ему работниками, делал о них колкие замечания, а то и просто нецензурно ругал. Никогда не упускал он случая какой-либо фразой умалить человека, принизить его».

Генерал Судоплатов, тоже обвиненный как пособник Берии, говорил о нем: «Берия был весьма груб в обращении с высокопоставленными чиновниками, но с рядовыми сотрудниками, как правило, разговаривал вежливо. Позднее мне пришлось убедиться, что руководители того времени позволяли себе грубость лишь по отношению к руководящему составу, а с простыми людьми члены Политбюро вели себя подчеркнуто вежливо».

Конец ознакомительного фрагмента