Алексей Орлов - Нина Молева Страница 10

— Как ни странно, милорд, можно с уверенностью сказать, что прямых советчиков у нее нет. Елизавета выслушивает многих, но, в конечном счете, выводы делает сама. Один из таких удивительных примеров — судьба одного из князей православной церкви Амвросия Юшкевича. Амвросий приобрел исключительное расположение императрицы Анны после слова, которое он произнес на бракосочетании принцессы Анны и принца Антона Брауншвейгского. Императрица назначила его архиепископом Новгородским на место Феофана Прокоповича.

— Помнится, этот Амвросий был самым деятельным сторонником принцессы?

— И самым непримиримым противником Елизаветы. Тем не менее после переворота Елизавета долго беседовала с архиепископом без свидетелей, добилась полнейшего его раскаяния и сохранила за ним прежнее место при дворе.

— Раскаяние? Я бы сказал, понимание бесперспективности своего упорства. Все равно доверие такому человеку не свидетельствует о проницательности императрицы.

— Осмелюсь возразить, милорд. Мне кажется, императрица Елизавета не искала человека, которому могла бы доверять. Ее целью было — отколоть Амвросия от сторонников правительницы. Наказывая его, императрица приобретала ярого врага, наделенного редким ораторским талантом. Зато, прощая, приобретала церковного оратора, который ради сохранения собственной свободы и благополучия отдавал ей свой талант и влияние. Что же касается доверия, то непохоже, чтобы Елизавета дарила им даже самых преданных из своих приближенных.

— Насколько можно судить по депешам резидентов, идея назначения наследника также принадлежала самой императрице?

— О, да, в полной мере. Она потребовала немедленного приезда в Петербург своего единственного племянника, сына рано умершей старшей сестры, не посоветовавшись ни с кем из сановников.

— Вы так полагаете, Грей? Значит, перед нами удивительное стечение выгодных для России обстоятельств и родственных связей.

— Вы имеете в виду то обстоятельство, милорд, что будущий Петр III (если будущее его состоится) является наследником одновременно русского и шведского престолов? Но подобная ситуация никак не зависела от императрицы Елизаветы.

— Совершенно верно. Замысел принадлежал императору Петру Первому, но приобрел черты реальности только теперь. Его отец, герцог Голштейн-Готторпский Карл-Фридрих, — я имею в виду нового русского великого князя, — сын родной сестры короля Карла XII, с которым Петр Первый так успешно сражался под Полтавой. Говорят, старая столица государства — Москва — до сих вся перерыта земляными бастионами, спешно сооружавшимися в ожидании наступления Карла.

— Но, милорд, ему пришлось отречься от шведского престола, наследником которого он был официально объявлен в 1741 году. Наследником престола российского он стал 15 ноября 1742-го.

— Бог мой, отречение! Формальный акт, от которого всегда можно отказаться.

— Тем не менее принцу Петру-Ульриху опять-таки пришлось срочно принять православие с именем Петра.

— После чего императрица обязала всех священнослужителей именовать его на церковных службах ВНУКОМ ПЕТРА ПЕРВОГО. Такой довод для русского народа, по-видимому, является самым убедительным.

— Вот видите, как все благополучно складывается.

— Не совсем, милорд.

— Осложнения?

— Между императрицей и племянником.

— Такт скоро? Сколько же ему лет?

— Всего четырнадцать. Но он воспитывался в шведском духе, пренебрегал всем русским и сохраняет пролютеранские настроения. К тому же он достаточно неловок, не знает придворного обхождения, угрюм и готов проводить все время на солдатском плацу.

— Но ведь это говорит скорее о сходстве с русским дедом.

— Это и может быть одной из причин, вызывающих постоянное раздражение императрицы. Теперь она возлагает все надежды на женитьбу племянника, которая могла бы его несколько изменить.

— Вы сочли нужным разбудить меня среди ночи, Гарвей? Что-нибудь случилось экстраординарное?

— Депеша из России, милорд, и известие от вице-канцлера графа Алексея Бестужева.

— Дайте мне хотя бы завернуться в халат — камин давно погас, и здесь совсем не жарко. Я слушаю вас.

— Раскрыт заговор против императрицы в пользу бывшей правительницы Анны и всей Брауншвейгской фамилии. В депеше посла указывается, что в заговоре приняли участие представители придворной аристократии. Это госпожа Наталья Лопухина с мужем и сыном, супруга старшего брата вице-канцлера графа Михаила Бестужева, австрийский посланник Ботта. Я назвал только главные имена.

— На что рассчитывали заговорщики и каковы были их силы?

— Из депеши неясно. Наш министр узнал только о начале следствия в Тайной канцелярии. Оно поручено этому пользующемуся очень дурной славой начальнику канцелярии Андрею Ушакову, генерал-прокурору Трубецкому и — представьте себе, милорд, — Лестоку!

— Лесток достиг уже такой силы? Что говорит по этому поводу вице-канцлер Бестужев?

— Как ни странно, его точка зрения совсем иная.

— А именно?

— Он считает все дело заведомо придуманным, чтобы вызвать у императрицы страх перед Брауншвейгской фамилией и оттолкнуть ее от союза и добрых отношений с Австрией.

— Участие в следствии Лестока говорит за его точку зрения.

— Бестужев сообщает, что Наталья Лопухина находилась в любовной связи с сосланным по делу Остермана и Миниха молодым Левенвольде. Она передала ему через доверенного офицера слова надежды на скорое возвращение из заключения. Это и послужило началом дела.

— Левенвольде? Мне эта фамилия кажется знакомой.

— Несомненно, милорд. Несколько братьев Левенвольде находились в близком окружении императрицы Анны, а один из них, как предполагали, даже в слишком близком, так что вызвал ярость официального фаворита — Бирона. В свое время братья существенно помогли Анне в восстановлении самодержавной власти. Другого Левенвольде молва связывала с овдовевшей супругой императора Петра Первого.

— Иными словами, с матерью ныне царствующей Елизаветы.

— Тогда это выглядит достаточно серьезно.

— И еще одна подробность, милорд. Именно императрица Екатерина за недолгое время своего правления возвела фамилию Левенвольде в графское достоинство.

— Тем более. Но вы назвали также госпожу Бестужеву-старшую.

— Она подруга Натальи Лопухиной и воспользовалась той же оказией, чтобы передать привет своему брату, осужденному по тому же делу Остермана.

— Фамилия ее брата?

— Головкин, сын покойного великого канцлера.

— Значит, графиня Бестужева немолода.

— Михаил Бестужев ее второй супруг. Первым был знаменитый Ягужинский.