Специальные команды Эйхмана. Карательные операции СС. 1939-1945 - Майкл Масманно Страница 10

Даже позднее, когда никто уже не сомневался в истинных задачах эйнзатцгрупп, Эйхман, совершив поездку в район Прикарпатья, в места, где компактно проживали евреи, по возвращении сказал друзьям, что ездил на медвежью охоту.

Но Генриху Гиммлеру никто не мог помешать говорить на любимую тему убийств. В своей речи-обращении к офицерам СС он заявил: «Нашей задачей не является германизировать земли на востоке в прежнем смысле этого слова, когда это означало обучить жителей немецкому языку и немецким законам. Теперь мы должны обеспечить то, чтобы на востоке проживали только люди, имеющие чисто германское происхождение».

Наконец, в РСХА были утверждены штаты эйнзатцгрупп. Всего предполагалось создать четыре мобильные группы, обозначенные буквами от А до D. Эйнзатцгруппа А должна была действовать на территории Латвии, Литвы и Эстонии. Группа В должна была двигаться в направлении на Москву, южнее района ответственности эйнзатцгруппы А. На долю эйнзатцгруппы С приходилась большая часть территории Украины. И наконец, за группой D оставались районы Южной Украины, Крыма и Кавказа. Каждая из эйнзатцгрупп подразделялась на эйнзатцкоманды и зондеркоманды, а сами команды делились на еще более мелкие группы, которые назывались тейлкомандами (подкоманда). Что касается размера и организации, то эйнзатцгруппу можно было грубо приравнять к пехотному батальону (германскому пехотному батальону, который был очень большим (860 человек) по сравнению с советским. В эйнзатцгруппе было от 1000 до 1200 человек. — Ред.), эйнзатцкоманду или зондеркоманду — к пехотной роте (в германской пехотной роте 191 человек), а тейлкоманду — ко взводу (в германском пехотном взводе 49 человек).

Эйхман рекомендовал Гиммлеру и Гейдриху поставить во главе эйнзатцгрупп людей, обладавших такими же качествами по уничтожению евреев, какими обладал он сам. Командирами эйнзатцгрупп от А до D стали соответственно Вальтер Шталекер, Артур Небе, Отто Раш и Отто Олендорф. Раш и Олендорф позднее предстали перед судом. Шталекер и Небе погибли еще до окончания войны (первый умер от ран, а второго казнили сами нацисты).

Действуя среди армейских частей, эти структуры, многие из сотрудников которых были набраны непосредственно из аппарата РСХА, в тактическом отношении подчинялись армейским командирам. [4]

Однако в рамках выполнения функциональных задач деятельность эйнзатцгрупп направлялась и контролировалась Гейдрихом, который, в свою очередь, действовал через Эйхмана.

Время от времени Эйхману приходилось инспектировать различные подразделения на месте их действий. Он же был автором практического руководства к действиям для командиров групп и команд. Как только команда или подкоманда войдет в город или другой населенный пункт, ее командиру надлежало собрать руководителей еврейской общины (количеством до 24 человек, включая раввина) и проинформировать их, что для их же блага создан план переселения евреев в другой район, находившийся не так близко к району ведения боевых действий. Эти наиболее видные еврейские представители должны были войти в так называемый еврейский совет старейшин, который своими силами должен был составить список всех евреев, проживающих на данной территории. Всем евреям предписывалось собраться в специально назначенном месте, взяв с собой все свои пожитки: деньги, документы, ювелирные украшения, одежду и прочие вещи, — все то, что они могли назвать своим.

Схема Эйхмана действовала, превосходя даже самые смелые ожидания. Когда евреи, получив соответствующие указания, прибывали на место сбора, их имущество подлежало конфискации в пользу рейха. Затем уже с пустыми руками их размещали в грузовых автомобилях, которые специально прибывали за ними. Без дальнейших церемоний их отвозили в заранее подготовленное для казни место, где все они уничтожались расстрельной командой. После того как казнь была закончена, члены совета старейшин, которым приходилось выдерживать огромные муки, сознавая, что они невольно стали пособниками в уничтожении своих самых дорогих людей, сами подлежали расстрелу.

Иногда возникали сомнения по поводу того, следует ли относить ту или иную группу лиц к евреям. Одному из подразделений эйнзатцгруппы D, действовавших на Крымском полуострове, пришлось столкнуться с сектой, члены которой называли себя крымчаками. (Крымчаки, как и караимы, — потомки тюркского населения Хазарского каганата (уничтожен в 965 г. князем Святославом), принявшего в конце VIII — начале IX в. иудаизм. — Ред.) Не существовало четких стандартов относительно того, следовало ли относить крымчаков к евреям или нет, то есть подлежали они казни или нет. О самих крымчаках было известно не так много. Они говорили на турецком языке. Однако когда-то в очень далеком прошлом этот народ породнился с евреями, отчего в жилах крымчаков стала циркулировать еврейская кровь. Стали ли они в результате евреями сами? Подлежали ли они уничтожению?

Переданную в адрес группы IV В4 радиограмму Эйхман получил в VII группе, занимавшейся вопросами идеологических и научных расовых исследований. Здесь изучали труды, написанные авторами-евреями, и Еврейскую энциклопедию. Он передал запрос своим подчиненным и приказал им подготовить рапорт о происхождении крымчаков. Мелкие чиновники, хорошо представляя себе, какого ответа от них ожидают, к тому же хорошо отдавая себе отчет в том, что легче что-то утверждать, чем опровергать, составили совместную резолюцию, где указывалось, что крымчаки должны были быть евреями. По радио из Берлина в Крым, в адрес эйнзатцгруппы, было передано распоряжение о том, что крымчаки были евреями и, следовательно, должны быть расстреляны. И они позже были расстреляны.

Несмотря на то что Эйхман был уверен в том, что ему никогда не придется держать ответ за массовые убийства, совершенные по его приказу, он, тем не менее, посчитал, что его преступления будут выглядеть менее чудовищными, если в официальных документах в качестве жертвы будет фигурировать не только и не просто еврейский народ. Независимо от того, насколько далеко он отошел в своих кровавых злодеяниях от любых моральных принципов, он все же сознавал, что в глазах некоторых людей безжалостная бойня людей по расовым признакам может быть расценена как нечто слишком уж преступное. Тот аргумент, что евреи представляли собой угрозу национальной безопасности, было необходимо подкрепить материальными доказательствами. Даже на своем судебном процессе Эйхман признал, что евреи «никогда не выступали прямо против рейха». Поэтому было необходимо подобрать правдоподобное объяснение, в чем же заключалась исходящая от евреев угроза.

И Эйхман нашел такую правдоподобную версию, правда, она не доказывала вину евреев, а утверждала, что существовали еще и другие группы, которые также были виновны. Если эйнзатцгруппы убивали какую-то другую группу населения, например цыган, то никто уже не мог заявлять, что евреев убивают просто за то, что они являются евреями: ведь одновременно казнят и тех, кто не является евреем. Кроме того, добавляя в списки обреченных на уничтожение другие группы людей, он никак не ослаблял эффективность работы над проектом по уничтожению евреев. Поэтому Эйхман с легким сердцем порекомендовал Гейдриху добавить в список обреченных еще и цыган.