Череп Бетховена. Мрачные и загадочные истории из мира классической музыки - Тим Рейборн Страница 10

Одна из его песен, Vers Dieus, свидетельствует, что религиозные наклонности не были чужды ему и в трубадурские годы:

Дай мне, Господь, знаний и мудрости, чтобы познатьтвои святые указания,Услышать их, понять их;И пусть твое милосердие спасет меня и защитит от мира земного,Дабы он не уничтожил меня.

Став монахом, Фульк не имел ни малейшего желания сохранять какие-либо связи с прошлой жизнью; демонстрируя преданность вновь обретенной вере, он стал яростным врагом катаров – религиозного движения, очень популярного в то время на юге Франции, несмотря на то, что официальная церковь объявила его еретическим и всячески преследовала. Катары отрицали верховную власть римской католической церкви и ценность ее святынь и верили, что миром правят силы света и тьмы, постоянно находящиеся в конфликте между собой. Такие взгляды называются дуализмом, и их давняя история восходит еще как минимум к древней Персии. Добро, согласно воззрениям катаров, – это чистый дух, поэтому все земное, в том числе и Церковь, – зло. На юге катаров поддерживали (по крайней мере, не преследовали), и многие дворяне обращались в их веру, возможно, скорее из нелюбви к официальной Церкви, чем по искреннему убеждению. Те же самые дворяне часто покровительствовали трубадурам, или сами были трубадурами.

В 1215 году папа Иннокентий III объявил крестовый поход против катаров, тем самым открыв плотину для хлынувших с севера армий, желавших проучить грешников и подзагореть под южным солнцем, а, главное, поучаствовать в захвате и разграблении земель, которое неизбежно следовало за конфискацией имущества, замков и имений южан. Знаменитая фраза «Убейте всех, Господь разберется» приписывается папскому легату, аббату Арнольду Амальрику, который якобы произнес ее после захвата одного из южных городов, отвечая солдатам на вопрос, кого убивать, а кого миловать.

Фульк с энтузиазмом поддержал крестовый поход и жестокие настроения и делал все, что мог, – в том числе участвовал в установлении инквизиции на юге Франции. Трагедия состояла в том, что к 1240 году катары действительно были полностью истреблены, а с ними и живая и богатая культура трубадуров, которая ранее процветала в тех местах, для которых была характерна определенная толерантность и открытость. Многие трубадуры поспешили бежать из ставшего опасным Лангедока и нашли новые дома в Испании и Италии, но дни их и там были сочтены, так как музыкальные вкусы быстро менялись. Фульк умер в 1231 году, не испытывая никаких сожалений по поводу того, что способствовал уничтожению той культуры, которую когда-то воспевал.

Кастелян из Куси (годы творчества 1186–1203) Оставшийся без сердца

Под этим экзотическим и романтично звучащим именем, вероятно, скрывался Ги де Куси (кастелян – это титул), живший в одноименном замке. Он занимал данную должность с 1186 года до самой смерти. Кастелян был трувером, писавшим стихи на старофранцузском. Так случилось, что труверов миновала печальная судьба их южных собратьев-трубадуров, и они продолжали процветать до начала XIV века. Кастелян оставил после себя впечатляющее собрание очень качественных песен, исключительно мелодичных даже для современного слушателя.

Он заслужил упоминание в этой книге благодаря любопытной легенде, сложившейся о нем после его смерти. Говорили, что он влюбился в некую благородную даму, которая была – ну, конечно! – замужем. Неизвестно, правда ли это, но его стихи отражают любовь как страдание и поднимают жалость к себе на уровень искусства:

О, госпожа, нет такой пытки, которая не была бы мне радостью,Потому что без вас я не могу и не хочу жить.Если бы я не любил вас, жизнь моя была бы бессмысленной,Я мог бы только всех раздражать и шататься по свету,ожидая смерти.

Ну, по крайней мере, он признавал, что может всех раздражать.

Хотя в то время внебрачные связи поощрялись (по крайней мере, в теории), супруг дамы, сир Файел, был не слишком рад, когда узнал обо всем. Пытаясь загнать любовников в ловушку или хотя бы разлучить Ги со своей женой, он предложил ему вместе отправиться в Святую землю, но в последний момент пошел на попятный, заставив соперника ехать в одиночку. Он самодовольно полагал, что избавился от выскочки. Конечно, на Востоке бедный кастелян был смертельно ранен. Осознав, что больше никогда ему не увидеть возлюбленной, он поручил верному слуге вырезать после смерти его сердце и послать ей в знак вечной любви.

Злобный старый сир Файел каким-то образом узнал об этом (видимо, у него повсюду были шпионы) и придумал особенно жестокую хитрость. Перехватив посланное сердце, он приготовил из него изысканное на вид блюдо и подал жене, которая понятия не имела, что это такое. После того, как она закончила есть, он злорадно сообщил ей, что было у нее на тарелке. Госпожа Файел, услышав об этом, упала замертво. В некоторых источниках говорится, что скончалась она от горя, в то время как другие утверждают, что она просто заявила, что съела лучшее блюдо в своей жизни и больше никогда ничего есть не будет.

Эта странная история распространилась очень широко и известна и в других вариантах. В конце XIII века она была воспета в романе о жизни кастеляна. Эту же самую историю, которая, по всей видимости, зародилась в Британии, рассказывают о трубадуре по имени Гильом де Кабестань и о миннезингере (немецкий эквивалент трубадура и трувера) Рейнмаре фон Бренненберге. И правда, если история хороша, почему ее можно использовать лишь один раз? Это ведь прекрасный материал для любого таблоида, а в те времена аудитория была не менее охоча до таких вещей, чем сейчас.

Гильем де ла Тор (годы творчества 1216–1233) Она не для тебя

Гильем был малозначительным трубадуром, который покинул свой дом во французском Перигоре и отправился работать в Италию – прямо скажем, не очень близкий путь. При том, что ничего особенно выдающегося в его творчестве не было, о нем сохранилась весьма подробная и занимательная история, хотя, опять же, не исключено, что все это – изрядно приукрашенная выдумка. Источником истории послужило его собственное произведение Uns amics et un'amia, где он спорит с другим трубадуром, Сорделем, о том, следует ли умирать вместе с любимым человеком или продолжать жить? Гильем пишет:

Друг с подругой, страсти рады,Так, Сордель, сжились они,Что им порознь несть отрады,И бесплодны станут дни.Коль подругу смерть возьмет,Что же будет делать тот,Кто останется один,Помня деву до седин?Умереть ему иль жить?Как ему, скажите, быть?

Сордель отвечает, что, на его взгляд, второй тоже должен умереть, но Гильем все же сомневается, утверждая, что умершему не будет от этого никакой пользы.

Возможно, вся его биография и была выведена из этой песни. Согласно легенде, Гильем встретил и безумно полюбил некую жену цирюльника из Милана и вместе с ней сбежал в Комо, у границы современной Швейцарии; весьма возможно, что он просто похитил женщину. Как бы то ни было, они поженились, и он продолжал страстно ее любить. Однако случилась трагедия – она умерла, оставив беднягу Гильема безутешным и на грани безумия.